— …Я тр-ребую, — гулко раскатывалось под сводами управления, — содействия в поимке и ар-ресте доктора Влада Роста, будто бы сер-ртифицированного специалиста с французским дипломом. У меня на руках ор-рдер, подписанный в самом Мир-ргороде.
— Предъявите для начала этот ваш ордер, — буркнул Милич Шпажинка, начальник городского ополчения; дородный, плотно сбитый, он развалился в жалобно поскрипывающем под ним кресле и бесцеремонно уставился на гостя. В его слегка косящих, темно-бутылочного цвета глазах без труда можно было прочесть: знаем мы вас. Пр-роходимцы!
Гость ответил на выпад дерзкой усмешкой, потянулся к висящей на боку кожаной сумке и достал искомый ордер. Печати и подписи, явно подлинные, не вызвали никаких сомнений. Алекс небрежно помахал документом перед глазами сидевших за столом людей и убрал обратно в сумку. Муниципалы тихо зашушукались меж собой. Они, хоть и облеченные властью, были вынуждены подчиниться какому-то залетному, совершенно незнакомому человеку. Это было крайне неприятно. Причем выглядел пришлый как разбойник с большой дороги. «А как же положение? — думали муниципалы. — Вес в обществе? Мнение окружающих, наконец? Мало ли каким путем он мог достать ордер…»
Замешательство отразилось на лицах так же ясно, как в солнечный безветренный день отражаются в спокойной глади пруда плывущие по небу облака.
Чужак заметил это, нахмурился. Скулы его затвердели.
— Так вот, я тр-ребую… — с нажимом продолжил посетитель.
Мэр Лайф-сити, Орест Белоконь, воистину «железный» человек, не мешкая задал бы нахалу, смеющему выражаться оскорбительно-развязным тоном, по первое число. Невзирая на ордера и предписания. Но мэр, как на грех, отсутствовал — уехал по делам пару дней назад, его обязанности временно исполняла секретарь муниципалитета Инесса Пунш. И она постаралась не уронить честь Лайф-сити.
— Молодой… э-э… человек. — Мадам Пунш, обменявшись быстрым взглядом с начальником ополчения, решила поставить «распоясавшегося наглеца» на место. Отчасти из соображений личного характера — доктор Влад был ей глубоко симпатичен. — Не кричите, пожалуйста, мы не глухие. Мы, даже если б нам этого очень хотелось, не можем выдать вам доктора Роста. И ордер, пусть и подписанный в Миргороде, не волшебная палочка. И не надо ничего требовать, достаточно попросить.
— Вы отказываетесь содействовать? — ядовито осведомился Алекс.
— Нет, — возразили ему. — Но поймите, доктор Влад сбежал этой ночью из города. Увы, и еще раз увы.
— Ах, сбежал, — зло щурясь, проговорил Алекс. — А вы как бы и ни при чем? Ладно, я вам это так не спущу. Да я вас в порошок сотру, осознаете вы это?!
— Молодой человек, — Инесса зевнула, — потрудитесь… э-э… покинуть помещение, а то…
Алексу пришлось-таки опять скинуть с плеч куртку. Молчание, воцарившееся в зале городского управления, было поистине мертвым. Как на кладбище.
— А… ах… — задохнулась, побагровев от натуги, госпожа Пунш. Остальные члены муниципалитета трусливо примолкли. Охотник, сцепив руки за спиной, прохаживался перед сидящими за длинным столом «сливками общества» и грозно вопрошал присутствующих. Теперь они поменялись ролями, теперь они были просителями, подсудимыми, свидетелями, а он — прокурором.
— Как?! — негодовал Алекс. — Как вы, черт побери, допустили это? Надеюсь, вы додумались отрядить погоню? Нет?! Ах, у беглецов, оказывается, был заранее подготовленный план отступления?
— Да, да, — трясли побледневшими щеками муниципалы, уныло разводили руками и со страхом косились на погоны охотника. — И лошадь у них была, и повозка. И вообще… А ловить доктора шла неорганизованная толпа, ну, понимаете…
— Жалкие, ничтожные «шпаки»! — Алекс раздраженно стучал кулаком по массивному овальному столу в зале заседаний, и члены муниципалитета в ужасе отшатывались. — Ничего не можете сделать толком! Ни в чем на вас нельзя положиться! Хотя постойте… вы говорите «у них»? Значит, у доктора имелись сообщники? Кто такие? Немедленно предоставьте мне информацию об этих типах.
— Э-э… господин Алекс, это займет…
— Мне плевать, сколько это займет! Выполняйте!
— Хасан, — велела мадам Пунш толстому, но подвижному коротышке в синем двубортном пиджаке, галстуке и брюках с тщательно отутюженными стрелками, — сделай то, что просит господин охотник. И побыстрее, пожалуйста.
— Разумеется, мадам Пунш. — Смуглый низенький человек с достоинством кивнул и в мгновение ока вымелся из здания, умудрившись аккуратно, без стука притворить тяжелую дверь. Лишь чуть скрипнули заржавленные петли. Впрочем, они всегда скрипели.
— Ну-с, — слегка приободрившись, охотник потер мозолистые ладони: раболепие и покорность городских ему льстили, — продолжим. Надеюсь, вы знаете, кто такой этот ваш дипломированный лекарь? Или нет?
Он, покачиваясь с носков на пятки и засунув большие пальцы за ремень джинсов, обвел присутствующих суровым взглядом. Глубокоуважаемое управление, «отцы города», ежились под этим пронизывающим взором, как школьники, не готовые к уроку. Школьники думали, что новый учитель окажется мягким, покладистым человеком, но нет, они ошиблись — преподаватель строг и взыскателен, он запросто влепит нерадивым ученикам двойки, а то и колы, и вызовет родителей для личной беседы. Нельзя, никак нельзя трусливо отмалчиваться и мяться перед классной доской: преподаватель не простит и непременно накажет. Поэтому хоть что-нибудь надо сказать — капельку! чуточку! — но сказать. И «отцы» принялись оправдываться.
— Э-э… — осторожно мямлили они, — мы подозреваем. Конечно, улики косвенные, и обвинивший его человек… в прошлом… э-э… пострадал по вине Роста. Хотя нет, конечно же, виноват был он сам, даже не он, а его сын, и…
Но выгородить себя «отцам» не удалось: охотник, кривясь, слушал их беспомощный лепет и при каждом пространном «э-э» хмурился всё грознее. А когда Йонас Жиховец, городской казначей, страдающий одышкой, пустился в длинные объяснения насчет сына плотника, Ловица, заикаясь и путаясь с каждой фразой подобно глупой мушке в паутине, без толку сучащей лапками, терпение Алекса лопнуло окончательно.
— Что за чушь вы несете?! — взбеленился он. — Какой еще сын? Кто там у вас пострадал? То есть вы всего лишь подозреваете этого лекаришку? Ха! Если он сбежал, какие еще нужны улики? Влад Рост — прислужник чужака, целитель! Вы в своем гнусном городишке покрывали его, вы стараетесь обелить его и теперь! Ах, он же вылечил стольких человек. Ну и что? И змеиный яд в малых дозах полезен, но когда змее надоест играть, когда ей наскучит притворяться гнилым куском каната, она ужалит! Слышите?! Вырвать ее ядовитые зубы необходимо как можно раньше!
Взгляд Алекса пылал столь горячей ненавистью, что казалось, стены не выдержат — задымятся, вспыхнут, и бесшабашное пламя пойдет гулять-дебоширить окрест, погребая Лайф-сити в горниле адского пожарища. Йонас украдкой промокал обильно выступивший на лысине пот, его клетчатый платок вымок напрочь; казначею безумно хотелось откашляться, но, боясь навлечь на себя гнев Алекса, он лишь сдавленно хрюкал в кулак. Члены муниципалитета приниженно горбились и кивали охотнику в такт, будто заведенные болванчики. Они уже были на всё согласны, лишь бы этот ужасный человек ушел отсюда, убрался из Лайф-сити, и чем скорее, тем лучше. Только госпожа Пунш сделала слабую попытку защитить Влада; голос ее подрагивал, и выражалась она несколько косноязычно, но всё же держалась лучше прочих.
