Мужчина шел к машине под столь плотным прикрытием, что я не мог его рассмотреть. Но когда он садился в джип, кольцо на несколько мгновений распалось, и я увидел его лицо.
Это был он. Тот, кого я ищу. Бывший министр-оборотень Лазарев, вернувшийся с того света. Объект розыска под кодовым названием «Анаконда».
Лазарев сел в машину. Через несколько минут кортеж из трех совершенно одинаковых черных джипов выехал за красную кирпичную стену. Впереди занял место один черный микроавтобус, замкнул колонну второй. Выглядело все достаточно солидно и внушительно. Если в дороге джипы станут меняться местами, то уровень безопасности можно будет отнести к высокому. А они, наверняка, станут меняться. Но это меня уже не интересовало.
Кованые ворота закрылись, усадьба опустела. Только черные фигурки внешней охраны маячили на красном фоне забора. Колонна скрылась за деревьями. Очевидно, Лазарев-Старый отправился на «стрелу» с Томашем. Но куда бы ни поехал сейчас Лазарев, меня это уже не интересовало. Хоть пива попить, хоть с девочками покувыркаться. Это его дело. У него еще было время. Правда, не очень много…
Я добрался до пансионата, вернул хозяину бинокль, поблагодарил.
– Пан изучает окрестности? – спросил Якуб, внимательно осматривая меня с ног до головы.
Туфли запылились, к костюму кое-где пристали травинки. Вряд ли было похоже, что я работал в библиотеке…
– Да, надо набраться впечатлений. Сейчас пойду запишу все, что видел…
Запершись в своей комнате, я составил короткий, но емкий отчёт:
«Олимпу. Анаконда установлена и идентифицирована. Проживает в окрестностях города Зноймо. Отдельно стоящая усадьба в пятистах метрах перед поселком Плага. Зевс».
Следовало поесть, но сил не было, и я повалился спать голодным.
* * *
Злодейство имеет разные формы. Маньяк, задыхаясь в волнах патологической страсти, изуверски губит чужие души, пачкается в крови и выделениях, купается в ужасе и предсмертных муках жертвы.
Профессиональный киллер четко и отстраненно выполняет свою работу, которую никогда не называет убийством: «заказ», «дело», «исполнение» – мало ли нейтральных эвфемизмов придумало хитроумное человечество. И, конечно, презирает и ненавидит маньяка. Лихой налетчик, живущий рисковостью и пистолетом, свысока относится к расчетливому киллеру, «берущему бабло за кровь», хотя при случае не останавливается перед пролитием точно такой же крови. А крупный чиновник-взяточник, матерый расхититель или руководитель преступной организации считают себя честными и порядочными людьми, элитой общества, и искренне презирают все три типа уголовников, хотя причиняют не меньше зла и оставляют за собой куда больше трупов.
Характерно, что, когда гремит гром расплаты, только не ценящий ни своей, ни чужой жизни налетчик хватается за оружие. Все остальные, как правило, покорно протягивают руки навстречу наручникам. Отпетый злодей – миллионер, хозяин огромной корпорации – дерется с полицейскими, прыгает по крышам и отстреливается только в неправдоподобных, хотя и красивых голливудских фильмах.
Но когда в задержании используется спецназ, такие тонкости не учитываются. Крепкие, затянутые в черные комбинезоны с надписью «Police» и в шлемах с забралами парни атаковали логово анаконды с трех сторон. По складным лестницам перелезли через высокий забор, распахнули ворота, впуская автобус с затянутыми проволочной сеткой стеклами – оттуда мгновенно высыпались еще два десятка бойцов, которые быстро окружили дом и принялись умело вскрывать дверь.
Дисциплинированные чешские секьюрити мгновенно подняли руки и без напоминаний легли на газоны, сохранив себе нервы и здоровье. Внутренняя охрана, состоящая из отмороженных русских качков, испытывала иллюзии насчет хваленой европейской гуманности и безграничной демократии, а потому вела себя по-разному. Но спецназовцы сноровисто выбивали все глупые заблуждения прикладами коротких автоматов, локтями, коленями и каблуками тяжелых ботинок. Через три минуты бритоголовые и коротко стриженные были приведены к общему знаменателю, смирно валялись на земле, пачкая окровавленными мордами чистый асфальт, закрывая ладонями затылки и печально приходя к выводу, что все силовые подразделения мира одинаково недемократичны.
Тем временем основная часть спецназовцев проникла в дом и захватила Анаконду. Хотя ждать от Лазарева физического, а тем более вооруженного сопротивления не приходилось, исключений в методике захвата для него не делалось и принцип экономии силы не применялся. Когда черные фигуры вытащили задержанного на улицу, бывший министр имел жалкий вид. За скованные руки его бесцеремонно тащили к автобусу, растрепанная голова почти касалась асфальта, оставляя на ровной серой поверхности цепочку кровяных пятен.
Да, господин министр, против государства не выстоит ни анаконда, ни ее охрана. Семь минут – и все закончилось…
Хотя нет, еще не все.
Я выхожу из-за деревьев, осматриваюсь, оценивая обстановку. У ворот усадьбы стало довольно оживленно: понаехало полицейское начальство в форме и штатском, откуда-то появились корреспонденты с фотоаппаратами и даже автобус с надписью «Евроньюс» нацелился телекамерами на логово анаконды. Вряд ли кто-то из них имел целостное представление о происходящем. И, скорей всего, никогда его не получит. От дороги подтянулись обычные зеваки из Плаги, которые тем более ничего не знали, мало что понимали, но оживленно обсуждали увиденное.
Я иду сквозь толпу, напоминающую пирог из трех слоев. И в каждом свои разговоры.
– Какой-то миллионер, он недавно купил этот дом…
– Говорят, русский. У него здесь охранников больше, чем у президентского дворца…
– Не помогла охрана. Наверное, наркотиками торговал…
– Сделай крупный план вон того, высокого, похоже, он главный…
– Надо взять интервью, или хотя бы получить комментарий…
– А этот кусок, где выводят задержанного, смонтируйте для вечерних новостей…
– Его разыскивал Интерпол, а вчера русские официально обратились с просьбой об экстрадиции и сообщили адрес…
– Интересно, как они узнали?
– Ничего удивительного, у них везде свои люди…
Последнюю фразу произносит высокий человек в модном, тщательно отглаженном плаще. Он стоит ко мне спиной среди старших полицейских чинов, я вижу только прижатые к голове уши и легкую седину в коротко стриженных волосах. Есть в его облике что-то знакомое, и запах «Серебряного эгоиста» будоражит память и настораживает…
– Да нет, вряд ли, сейчас не те времена, – не соглашается полный полковник с красным лицом.
– Здравствуйте, пане! – приблизившись вплотную, вежливо говорит скромный Геннадий Поленов.
Полицейские разворачиваются, шесть пар строгих глаз буравят пришельца. Судя по всему, они не считают его скромным. Скорей дерзким и наглым. Бесцеремонно подойти к полицейским руководителям и перебить их разговор – что это, если не наглость?
