– Но шампанское за тобой! – целеустремленно вытягивая острый красный язычок, прошептала Галочка. – Я обожаю шампанское…
Больше говорить она не могла, да и я не был расположен слушать, полностью переключившись на тактильные ощущения. По-отечески поглаживая ритмично двигающуюся голову девушки, я отметил, что волосы у нее свежевымыты и блестят, пробор ровный, никакой неряшливости, вроде непрокрашенных корней, нет и в помине… И еще подумал, что как честный человек обязан предупредить: ее вдохновленный и идущий от души труд способен, конечно, привести к определенному результату но, увы, каюсь, не в виде порции «Вдовы Клико»…
Впрочем, Галочка это знала гораздо лучше меня, поэтому совершенно не удивилась полученному продукту, привычно сглотнула и, подняв на меня невинные глазки, хлопнула пушистыми ресницами.
– Так как насчет шампанского?
* * *
– Это удивительные существа! Они живут на земле уже три тысячи лет, у них особый состав крови и сумасшедший иммунитет: им не страшны никакие болезни и даже прививки не нужны! Не то что куры, утки, индюшки – те и привитые сотнями дохнут!
Вадим махнул рукой. Раньше он работал на птицефабрике в Саратове, семь лет назад перебрался в Чехию и теперь директорствует на страусиной ферме в десяти километрах от Карловых Вар. У него натруженные руки, открытое лицо простого русского мужика, небольшие пшеничные усики и внимательные голубые глаза. О страусах он говорит увлеченно и очень компетентно. Недаром Галочка заслушалась.
Я обнял тонкую талию, а девушка положила мне голову на плечо. Такая вот идиллия. Волосы у нее, как всегда, блестели и хорошо пахли.
– Правда, застудиться могут, это да. Тогда воспаление легких и все последствия… – Вадим нахмурился. – Но и тут им много не надо: вон навес сделали, да стеночки в одну доску пленкой обтянули, чтоб не продувало насквозь, – и им хватает! Уникальные существа! Даже птицами их называть – язык не поворачивается…
Те, о ком он так уважительно говорил, небольшими группками бродили по огороженной территории, а около десятка особей выстроились в шеренгу в пяти метрах, за редким заборчиком из опутанных проволочной сеткой толстых жердей, и внимательно рассматривали нас сверху вниз, как будто собирались то ли принимать у нас экзамен, то ли выслушать какие-то объяснения. Во всяком случае, выглядели они строго. И, вместе с тем, жутковато.
Длинные ноги с мощными когтистыми пальцами держали над землей топорщащиеся перьями эллипсовидные туловища, из них торчали длинные голые шеи, которые заканчивались на почти трехметровой высоте маленькими плоскими головами с твердыми клювами и большими холодными немигающими глазами. Это были неприятные взгляды: во-первых, инфернально-безразличные, они воспринимались как враждебные; а во-вторых, было непонятно – кто на тебя смотрит? Крохотная головка, отдаленная от основной части тела? Вряд ли она может так смотреть. Такое впечатление, что кто-то сидит в темно-сером туловище и разглядывает тебя в перископ… В мозгу мелькнула какая-то ассоциация, но я не успел ее поймать.
– А сколько весит страус? – спросила любознательная Галина. – Они такие большие…
– Живого веса – центнер-полтора, а товарного – пятьдесят кэгэ, – без запинки ответил Вадим. И по инерции хозяйственника добавил: – А если переводить на деньги, выходит пятьдесят тысяч крон штука. У нас в стаде сорок пять особей. Очень рентабельно: они в основном на подножном корму, я им только витаминные добавки даю, а зимой – на комбикорме…
– А они клюются? – опасливо спросила Галочка.
– Клюются?! – саркастически переспросил Вадим и, закатив рукав просторной джинсовой рубахи, показал звездообразный белый шрам, контрастно выделяющийся на смуглой коже мускулистого предплечья.
– Не то слово! Это курицы клюются! А мои – просто ходячие молотки! Видишь, какая шея – метровый рычаг! А клюв видишь? Как пробойник. Если долбанет, то мало не покажется! Вот этот злодей – Черный Граф – мне метку оставил!
Вадим показал на огромного черного самца.
– В нем почти сто восемьдесят килограммов живого веса! Хорошо, я заслониться успел, а то вполне мог глаз выбить или висок проломить!
– Ничего себе! – охнула Галина. – Ну и работенка у вас!
Страусиное жюри осуждающе завертело головами, как бы в поисках виновного. Черный Граф отошел в сторону и, наклонившись, подобрал с земли зеленый листок.
– Как чувствует вину! – усмехнулся Вадим. – Спасибо еще, что не лягнул. У них удар ногой – триста атмосфер! А что такое атмосфера, помните? Это килограмм на квадратный сантиметр… В Африке, читал, одним ударом льва убивают! Ваньку, помощника моего, лягнули раз, так он через загородку вылетел, как нокаутированный боксер с ринга! Еле очухался… Ребро треснуло, вся грудь синяя… Так это через фуфайку…
Черный Граф индифферентно пошел прочь, лениво пощипывая травку. За ним двинулись две самки. Выглядела страусиная семейка вполне мирно, но теперь мы знали, что впечатление обманчиво. А вдохновленный вниманием Вадим продолжал нагнетать обстановку.
– Только в этом году четырех лис затоптали, и волка. Кабана окружили – еле ноги унес. Они думают, зверье за яйцами охотится, потому и лютуют. Раз за мной погнались… Счастье, что они заторможенные: стоят, стоят, смотрят, через пару минут до них дойдет – тогда бросаются всем стадом… Хорошо, не успел далеко от ограды отойти: прыгнул «рыбкой» между жердями, перекувыркнулся через голову, чуть шею не сломал…
– Как же так? – возмутилась Галина. – Вы же их подкармливаете, возитесь… Что, они вас не знают?
– Знают, – кивнул директор фермы. – Только когда я в желтой куртке, к которой они привыкли. А я зашел в обычной одежде! В ней не узнают. После того случая развесил шесть желтых курток вдоль всей изгороди, чтобы всегда под рукой были – с какой стороны ни захожу…
Широким жестом Вадим обвел весь загон.
– Вот, полюбуйтесь!
Действительно, в нескольких местах по периметру фермы, на фоне окружающей зелени виднелись яркие заплатки – как флажки на волчьей охоте, только не красные, а желтые.
– Да, ну и работенка у вас, – в очередной раз повторила Галина, чем вызвала у меня легкое раздражение: если словарного запаса не хватает, так хотя бы интонацию изменила. И сколько можно трещать? Смотри, девочка, как бы дядя Гена тебя не отшлепал! Хватит болтать, за дело берутся профессионалы.
– А как у них с яйцами, то есть с яйценоскостью? – так, совершенно невинно, прозвучал первый вопрос из длинной серии, ведущей к истинной цели нашего приезда. Точнее, к моей цели. Галочка искренне думала, что мы приехали изучать страусов, слушать связанные с ними байки и в финале угоститься омлетом из огромного страусиного яйца.
Услышав знакомый термин, бывший главный инженер Саратовской птицефабрики встрепенулся.
– Это вопрос серьезный… Если говорить о воспроизводстве потомства, то инкубаторный метод гораздо эффективнее естественного высиживания…
