— Не сегодня, — твердо ответил Маркиз, — у нас важное дело, на твои камешки времени нету. Ухо, потом ее домой отвези!
Лола надулась и замолчала.
Иван Францевич Миллер был один из старейших и самых уважаемых ювелиров в городе. Ему было уже далеко за семьдесят, и Леня не беспокоил его по ерунде. Но иногда, когда ему нужно было узнать историю какой-нибудь старинной драгоценности или оценить какое-то особенное, уникальное украшение, он просил Ивана Францевича о встрече, и старик никогда ему не отказывал. Вот и сейчас Леня позвонил ему и сказал, что хочет показать одну интересную вещицу.
— Вы знаете, Леня, для вас у меня всегда найдется время!
— Но только я буду не один, — добавил Маркиз. — Со мной будет один друг.
— Ваши друзья — мои друзья! — вежливо ответил Иван Францевич.
— О каком это друге вы говорили? — осведомился Георгий, когда Маркиз закончил разговор.
— О вас, — ответил Леня. — Мы пойдем с вами. Я хочу, чтобы вы присутствовали, когда Иван Францевич откроет шкатулку, и своими глазами увидели, что спрятала в ней ваша жена.
Георгий пожал плечами, но возражать не стал.
Леня и Георгий вошли в обычный подъезд, поднялись по грязной, замызганной лестнице и остановились перед ничем не примечательной дверью. Леня нажал на кнопку звонка. За дверью послышались тяжелые шаги и какое-то странное, шумное дыхание.
— Леонид, к Ивану Францевичу! — проговорил Маркиз, встав перед глазком, чтобы его было хорошо видно. Раздался громкий лязг, и дверь медленно распахнулась.
Эта дверь, снаружи казавшаяся самой обычной входной дверью самой заурядной квартиры, на деле оказалась мощной бронированной конструкцией, не уступающей по надежности лучшему банковскому сейфу. И на самом деле, эту конструкцию Иван Францевич в свое время заказал в известной швейцарской фирме, специализирующейся на изготовлении сейфов.
Но даже не эта дверь обеспечивала надежность квартиры старого ювелира.
На пороге квартиры стоял Парфеныч — личный телохранитель Ивана Францевича, по совместительству выполняющий в его доме множество других обязанностей, включая новомодные обязанности камердинера. Парфенычу было далеко за шестьдесят, но его мощные плечи, длинные, как у гориллы, руки и пудовые кулаки ясно говорили, что Парфеныч даст сто очков вперед любому молодому качку. Оружия Парфеныч принципиально не носил, он считал, что если человек не может справиться с парой-тройкой бандитов голыми руками, то и никакое оружие ему не поможет. Зато рядом с ним стоял Шторм — огромный косматый пес кавказской породы.
Парфеныч и Шторм внимательно оглядели посетителей и посторонились, пропуская их в квартиру старого ювелира.
Иван Францевич ожидал их в своем кабинете, за массивным письменным столом.
Поздоровавшись с ним, Леня представил Георгия и положил на стол шкатулку.
— Вот, Иван Францевич, попала нам в руки такая вещица. Взгляните, может быть, сможете что-то о ней рассказать и заодно открыть — шкатулка-то с секретом.
— Любопытная вещица! — с уважением проговорил Иван Францевич, крутя в руках шкатулку. — И правда, любопытная! Мне такое не случалось прежде видеть. Читать — читал, а видеть — не видел… это мексиканская работа шестнадцатого века…
— Шестнадцатого? — Леня присвистнул. — Неужели такая старая?
— Леня, вы же знаете, я не говорю того, о чем не знаю… еще раз повторяю, сам я такого не видел, но читал в заслуживающем доверия источнике. Мастер, который делал такие шкатулки, жил в доминиканском монастыре рядом с Мехико. Впрочем, «такие шкатулки» — это преувеличение: он их сделал всего две, потому что эти шкатулки предназначались для совершенно уникального содержимого. И если я не ошибаюсь, мы с вами сейчас увидим…
Он как-то хитро повернул шкатулку, что-то нажал — раздался громкий щелчок, и крыша маленького храма откинулась.
Момент был волнующий. Леня и Георгий, столкнувшись плечами, наклонились над столом, заглядывая в шкатулку.
Однако внутри нее оказался всего лишь изящный тюбик губной помады.
Иван Францевич снял крышку с золотистого патрончика, заглянул внутрь. Тюбик был наполовину использованный, помада — темно-розовая, цвета шиповника.
— Это Ленина помада! — взволнованно проговорил Георгий. — Это ее любимый цвет! Он так ей шел… так ей идет, — быстро поправил он. — Я помню, как однажды… — он замолчал, погрузившись в волнующие воспоминания.
— Но вы ведь рассчитывали увидеть здесь что-то совсем другое? — спросил Леня, внимательно взглянув на Ивана Францевича.
— Честно говоря, я надеялся увидеть один из самых больших, красивых и знаменитых алмазов, — с сожалением ответил ювелир.
Он замолчал, медленно встал из-за стола и подошел к книжному шкафу. Открыв дверцу, он достал с верхней полки небольшую старинную книжицу в потрепанном переплете, открыл ее на середине и бережно протянул Маркизу:
— Почитайте, Леня, вам это может показаться интересным.
Леня взял книгу и начал читать вслух, выделяя голосом то, что казалось ему наиболее важным:
«Новый вице-король Мексики, дон Фернандо Гусман, прибыв из Испании, приложил все силы, чтобы собрать ежегодную дань, какой ожидал от него испанский король. Однако сборщики налогов во всех провинциях не могли собрать требуемой суммы. Местные касики и алькальды отговаривались бедностью и неурожаем. Тем временем дон Фернандо услышал от верных людей, что в одном из тайных горных святилищ жрецы ацтеков прячут священное изображение своего языческого божества, Пернатого Змея Кетцалькоатля. Само изображение сделано из чистого золота, глаза же Пернатого Змея — два огромных алмаза необычайной красоты и огромной ценности. Дон Фернандо призвал к себе нескольких ацтекских жрецов и приказал принести ему упомянутые алмазы. Жрецы же отвечали, что ничего о них не слышали. Дон Фернандо не поверил жрецам и приказал пытать их со всей строгостью, но они и под пыткой ничего не сказали.
Тогда дон Фернандо приказал схватить двух уцелевших потомков последнего императора Мексики Монтесумы, принца дона Альваро и принцессу донью Миранду. Несчастных обвинили в заговоре против Испании и бросили в подземный каземат, расположенный под дворцом вице-короля. После чего дон Фернандо объявил жрецам, что последние наследники ацтекского престола будут преданы позорной казни, если жрецы не принесут в качестве выкупа за них упомянутые алмазы, глаза Пернатого Змея.
Жрецы посовещались между собой и обещали принести выкуп, если вице-король даст им слово дворянина, что принц и принцесса будут освобождены и все обвинения с них будут сняты.
Дон Фернандо дал им слово, и через несколько дней два алмаза несравненной красоты и величины были доставлены в его дворец.
Еще прежде того, как алмазы были принесены во дворец, вице-король приказал знаменитому мастеру, Игнасио Каррерасу, который жил в доминиканском монастыре неподалеку от Мехико, изготовить для каждого из этих алмазов отдельную шкатулку в форме ацтекского храма, чтобы в таком виде преподнести их Его Величеству королю и Ее Величеству королеве Испании.
