Через минуту машина с беглецами уже мчалась по улице. Она стремительно проехала по набережной Фонтанки, свернула на Калинкин мост, выехала на Садовую.
– Тебя где высадить? – спросил Маркиз, повернувшись к Мальвине.
– Да вот хоть там, на углу! – Девица неопределенно махнула рукой.
Ухо притормозил. Девушка ловко выскочила из машины, в последний момент сорвала с Рвакли его клоунскую кепку и напялила на свою разноцветную шевелюру.
– Это на память! – Она помахала рукой и побежала к подворотне. – До свидания, дяденьки!
– Эй, постой! – крикнул ей вслед Рвакля. – Стой, Мальвина! Говорю тебе, стой!
Ухо нажал на газ, и машина помчалась вперед.
– Постойте! – не унимался Рвакля. – Остановитесь!
– Некогда, – отмахнулся Маркиз. – У нас еще много дел!
– Да остановитесь же! Она убежит! Вот… уже убежала!..
Действительно, Мальвина скрылась в подворотне.
– Что, эта особа произвела на тебя неизгладимое впечатление? – осведомился Маркиз. – Уверяю тебя, девушка с таким вспыльчивым характером не будет для тебя хорошей подругой… ты один раз уже допустил ошибку в выборе спутницы жизни, но второй раз наступать на одни и те же грабли недопустимо…
– При чем здесь грабли? – вздохнул Рвакля. – Она унесла мою кепку… – И он мрачно замолчал.
– Кепку? – равнодушно переспросил Леня. – Тебе эта кепка очень нравилась? Я куплю тебе другую, только чтобы ты не расстраивался… если хочешь, я куплю тебе десять кепок, таких же дурацких клоунских кепок, как эта…
Рвакля по-прежнему молчал.
Это молчание становилось тяжелым и мрачным, как растущая на глазах грозовая туча.
Маркиз подозрительно взглянул на него, нахмурился и вдруг воскликнул:
– Ухо, стой!
Тормоза жутко скрипнули, машина остановилась. Ухо ударил кулаком по рулю, повернулся к приятелю:
– Сколько раз я просил – не кричи на меня, когда я за рулем! Ну, что еще случилось?
– Это вот он нам сейчас скажет! – напряженным голосом проговорил Маркиз. – Рвакля, что произошло? Ты хочешь сказать, что в этой чертовой кепке…
– Ну да! – отозвался Рвакля, скривившись. – Я же вам говорил – остановитесь! Но вы разве меня когда-нибудь слушаете? Вы же только себя слушаете!
– Очень хочется дать тебе в морду! – процедил Леня.
– Эй! – забеспокоился Рвакля и попытался отодвинуться, но места сзади было мало, так что бывшему бомжу это не удалось.
– Кто-нибудь объяснит мне наконец, что случилось? – недовольно осведомился Ухо.
– В этой кепке… – процедил Маркиз. – Если я правильно понял, в этой дурацкой клоунской кепке была спрятана та самая монета, из-за которой мы городили весь этот огород. Та самая монета, ради которой мы вытащили нашего бледнолицего друга из психушки. Я прав?
– Ну да… – неохотно согласился Рвакля. – Я спрятал ее в кепку, за подкладку…
– Черт! – Маркиз в сердцах ударил кулаком по дверце машины. – Черт, черт! Опять все зря! Какая-то неуловимая монета!
– Это, значит, я зря доставал трамвай? – грустно проговорил Ухо. – Зря угонял эту чудную машинку? Зря разработал такую операцию? А как красиво все было задумано!
– Ну почему зря? – возразил Рвакля с фальшивым оптимизмом в голосе. – Вы же вытащили меня из психушки!
– Вот именно! – мрачно ответил Маркиз. – Только проку от этого никакого! Нужен ты нам был без монеты, как рыбе галоши или как собаке акции «Майкрософта»!
– Ну, хоть на этой машине покатались… – протянул Ухо задумчиво. – Послушайте, а может, ее еще можно поймать? Вряд ли она успела далеко убежать!
– Это вряд ли… – вздохнул Рвакля. – Мальвина в этих дворах – как рыба в воде… ее теперь никакими силами не поймаешь!
– Постой! – насторожился Маркиз. – Вообще, что ты про нее знаешь, про эту Мальвину?
– Ну, так, кое-что… – Рвакля замялся. – В клинике скучно… Ну, в шахматы сам с собой играл, а больше делать было нечего, ну, я слушал, что санитары болтают… Притворюсь, что окосел, а сам подслушиваю потихоньку…
– И что же они болтали?
– Что она, Мальвина, – дочь богатых родителей, но с детства была совершенно неуправляемой, а как подросла – вообще сошла с катушек. Мамаша у нее вроде погибла, когда ей шесть лет было. На машине разбилась. Ну, девка и распсиховалась после этого, хотя одна медсестра в карточку ее посмотрела, а там прямо написано, что чуть не с рождения ребенок немотивированно агрессивен. Игрушки ломала, котенка до смерти замучила и так далее…
– Это я не уважаю, – нахмурился Маркиз.
– Папаша – человек богатый, а на такого кента всегда охота идет, – продолжал Рвакля, – по себе знаю. Ну, он выждал положенное время, да и женился. Жена года два выдержала, потому что Мальвинка к тому времени подросла и мачехе форменный ад устраивала. Гадила ей, и не только по мелочи, – то мышь дохлую в кровать подложит, то платье новое бритвой изрежет, то в туфли стекла битого насыплет. Та как ноги изрезала, так и говорит мужу – не могу больше, ухожу. Не дашь денег – так уйду, сил моих больше нет!
Ну, развелись они, да только недолго Мальвинка радовалась – женился папаша снова. Сезон охоты, что же делать… И главное, та-то, первая мачеха вроде и девка неплохая была, относительно порядочная, с Мальвинкой сначала по-хорошему хотела… А следующая попалась покрепче, такую дохлой мышью не испугаешь. Пошла у них настоящая вражда, кто кому больше гадостей сделает. И тут Мальвинка исхитрилась – намешала мачехе в шампунь крема депиляторного!
– Это чего такое? – Ухо повернулся к Рвакле.
– Это чтобы волосы на ногах снимать, – пояснил Маркиз. – Ты, Ухо, с женщинами мало общаешься, а такие вещи надо знать!
– Да зачем мне? – Ухо пожал плечами.
Насчет женщин была чистая правда – сердце Уха прочно было занято машинами и другими транспортными средствами, ни одной женщине там не было места.
– Ага, ну та голову шампунем помыла и облысела. Причем неровно, клочками.
– Такое нормальная женщина вряд ли простить сможет, – серьезно заметил Леня.
– Угу, ну и эта сломалась. Отсудила у папаши чего-то там и ушла со скандалом, предварительно глаза ему на доченьку открыла. Хотя он и сам о многом догадывался. Тут спохватился, потащил Мальвинку по врачам. Те руками разводят – подростковый период, гормоны и все такое прочее. В общем, вырастет девочка, и все пройдет, а пока поделаем разные успокоительные процедуры – ароматерапия, водный массаж и релакс под музыку.
– Тьфу! – Ухо звучно плюнул на тротуар. – А ремня хорошего доктора не выписали? Или каши березовой? Ух, меня дед в детстве драл, когда за яблоками в колхозный сад лазили. И ремнем, и лозой, и крапивой! Есть что вспомнить!
