Пу И был привязан за ошейник к вделанному в стену железному кольцу, как узник средневековой тюрьмы. На камнях перед ним валялось несколько собачьих печеньиц в форме косточки — это объясняло причину его внезапного побега.
— Освободи же его скорее! — требовала Лола. — Ты видишь, как он страдает?
Леня не видел на мордочке Пу И признаков страдания — скорее, ему было интересно все происходящее. Единственное, что его действительно огорчало, — короткая веревка не позволяла ему дотянуться до оставшихся печеньиц.
— Я его, конечно, освобожу, — проговорил Маркиз озабоченно, — но меня очень беспокоит — кто его заманил сюда и привязал?
— Сначала освободи его, а потом будем думать! — торопила Леню его подруга. — Сам же говоришь, что проблемы нужно решать по мере их поступления!
Леня вздохнул, достал из кармана складной нож и перерезал веревку.
В то же мгновение за спиной у них раздался глухой скрежет, завершившийся громким ударом.
Леня резко развернулся и увидел, что их отделяет от грота решетка из толстых металлических прутьев.
— Что за черт… — проговорил он, взбежав по ступеням и схватившись руками за решетку. — Что это такое?
Лола у него за спиной облизывала своего спасенного песика.
— Пуишечка, детка! — ворковала она. — Ты же знаешь, что мамочка тебя спасет! Ты же знаешь, что мамочка не оставит тебя в беде!..
— Тише! — шикнул на нее Маркиз.
Из-за решетки доносились приближающиеся шаги.
— А что случилось, Ленечка? — опомнилась Лола.
— Случилось страшное. Мы влипли…
Лола поднялась к нему и уставилась на решетку.
— Что это такое? — проговорила она удивленно. — Этого же здесь не было…
— Нас заманили в ловушку, — мрачно сообщил ей Леня. — То есть сначала заманили Пу И, на него выманили тебя, а потом и меня…
— Совершенно верно! — раздался из-за решетки насмешливый голос. — Как полезно бывает знать человеческие слабости!
За решеткой появился человеческий силуэт.
Леня смотрел из темноты на свет, поэтому не сразу узнал человека в гроте, только когда глаза привыкли к освещению, он разглядел седые волосы и лицо в черных очках… тот самый человек, который преследовал их последние дни!
— Вы?! — выдохнул Леня, невольно попятившись.
— Нет, не я! — усмехнулся седой. — Не задавайте глупых вопросов — не получите глупых ответов!
Лола вцепилась в Ленино плечо. Он почувствовал, что она дрожит от страха.
— Что вам от меня нужно? — спросил Маркиз, взяв себя в руки. Ведь хоть кто-то из них должен контролировать события?
— Вы знаете, что мне нужно, — холодно ответил седой. — Часы. Часы, которые вам не принадлежат, часы, которые попали к вам совершенно случайно. И сейчас вы не сможете меня обмануть. Часы у вас, и вы мне их отдадите.
— С чего бы это?
— Вы отдадите их в обмен на свободу. Свою и своей подруги.
Леня молчал, и седой продолжил:
— Зря вы упираетесь. Это не ваша игра, вы здесь совершенно посторонний и только зря рискуете своей и ее жизнью. То, что вы ищете, никогда вам не принадлежало и никогда не будет принадлежать. Это моя семейная реликвия, моя собственность… Я искал эти часы много лет…
— Да часам этим цена небольшая… — прищурился Маркиз, — они нужны вам для того, чтобы отыскать клад…
— Он мой! — Седой почти кричал. — Неужели вы думаете, что я отдам клад первым попавшимся авантюристам?
— А сам-то кто… — обиделась Лола.
В это время в их поле зрения появился еще один человек. Это был молодой парень, с виду ничем не примечательный. Консьержка Аделаида Семеновна без труда узнала бы в нем давешнего курьера.
Парень прошептал что-то на ухо седому. Тот брезгливо отстранился и приказал:
— Иди вниз, я сейчас. Итак, — он повернулся к пленникам и протянул руку, — давайте сюда часы.
— Ага, разбежался! — проговорил Леня вполголоса.
— Да что я с вами препираюсь! — процедил седой. — Только зря трачу время. Все очень просто: вы отдадите мне часы — и я подниму решетку. Иначе вы останетесь здесь навсегда…
— Ну уж и навсегда! — возразил Маркиз. — Нас кто-нибудь найдет…
— Сюда никто не ходит. Сезон закончился, и если редкие туристы еще добираются до парка, то уж на остров точно никто не ездит. В любом случае вы не продержитесь так долго в таком холоде.
— Нас будет искать лодочник…
— Я бы на это не рассчитывал… — Голос незнакомца прозвучал так холодно и спокойно, что Маркиз почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове.
Неужели они и лодочника оприходовали? А что — одним трупом больше, одним меньше…
— Ленечка, ну отдай ты ему эти чертовы часы! — всхлипнула Лола у него за спиной. — Все равно от них одни неприятности…
— Допустим, я ему их отдам, но почему ты считаешь, что он нас выпустит?
Маркиз обращался к Лоле, но ответил ему седой незнакомец:
— Слово. Я дам вам слово, — проговорил он твердо.
— Слово? — с сомнением протянул Маркиз. — Мне бы что-нибудь посущественнее…
— Ничего другого я вам предложить не могу, — отрезал седой. — Соглашайтесь, или я ухожу! — Он отступил в глубину грота и демонстративно отвернулся.
— Ленечка, соглашайся! — вскрикнула Лола. — Он прав, мы не долго выдержим в этом холоде! Особенно Пу И…
— Ладно, — смирился Леня, — вы просто не оставили мне выбора…
Он запустил руку во внутренний карман куртки, достал оттуда замшевый футляр и протянул его между прутьями решетки.
— Вот эти часы!
Седой взял футляр, достал из него часы и удовлетворенно улыбнулся:
— Ну что ж, вы мне очень помогли… прощайте! — И, развернувшись, направился к выходу из грота.
— Эй! — окликнул его Маркиз. — Вы кое-что забыли! Вы же дали мне слово! Свобода в обмен на часы!
— Я вас обманул, — спокойно ответил седой. — Впрочем, вы правы, я действительно кое-что забыл. Дела нужно доводить до конца…
Он подошел к стене, нажал на какой-то камень, и позади решетки опустилась каменная стенка.
Лола и Маркиз оказались в полной темноте, которую прорезал только луч Лениного фонарика.
Пу И жалобно заскулил.
— Что же это? — всхлипнула Лола. — Он нас обманул?
— Ты это тоже заметила?
— И как после этого можно верить людям?
— Очень ценное наблюдение на тридцатом году жизни!
— Что?! На тридцатом? — воскликнула Лола возмущенно. — Да как ты смеешь! Мне еще далеко до тридцати! Мне еще… ни за что не скажу сколько!
