– Это я… Муза – учительница музыки, я звонила…
Ответом ей была тишина, а затем дверь открылась с мягким щелчком. Она вошла внутрь и прошла по аллее до входной двери из красного дерева с латунной ручкой в форме головы льва. Она открылась, и Муза подняла взгляд снизу вверх. Она ожидала увидеть красивую, темпераментную блондинку с гонором, как описывала подруга. Но она не была готова лицезреть высокого стройного мужчину с темными густыми волосами, проникновенным взглядом и весьма выразительным породистым лицом. Муза замерла на ступеньках. Мужчина в одной руке держал бокал с жидкостью, очень напоминающей по цвету коньяк или бренди, в другой – сигарету. Муза растерялась, пока он оценивающе осматривал ее.
– Здравствуйте, – выдавила она.
– Привет. Ты кто? – безразлично спросил он.
– Я звонила… я говорила… я…
– Кто ты? – повторил свой вопрос этот очень красивый мужчина, от которого исходила энергия, такая хорошая, мужская энергия, которая одинокую женщину могла и с ног сразу же сбить. Она была даже не в красивой фигуре, хотя и это было важно, а больше – в его взгляде. Вообще, Муза очень боялась мужчин именно с таким опытным, всезнающим взглядом, знающих себе цену.
– Муза, – выдавила она из себя.
– Кто? – поперхнулся он.
– Муза…
Мужчина сфокусировал взгляд на бокале с коньяком, словно думая, много он уже выпил или может себе позволить еще.
– Я вроде еще не очень много выпил. Мне вроде Муза не нужна. Я не творческий человек, так что ни Музы, ни Орфеи меня не интересуют, если честно…
– Нет, я не в том понимании муза… Меня зовут Муза. Муза Юрьевна Ромашкина, – повторила женщина, – имя у меня такое… от рождения… извините.
Мужчина снова посмотрел на свой бокал, словно темная жидкость могла дать ему ответы на все вопросы.
– Муза Юрьевна Ромашкина… обалдеть. А ведь ничего не предвещало, с утра, я имею в виду…
Он пошатнулся, и она невольно поддержала его за предплечье.
– Осторожно…
– Извините, я слегка принял на грудь…
– Я вижу.
Тут на заднем плане появилась женщина лет шестидесяти в темной одежде с аккуратно крашенными волосами. Она как-то сразу поняла, что к чему.
– Это учительница музыка для Вики. Мы вас ждем!
– Учительница музыки – Муза! Прикольно! – усмехнулся мужчина, которого забавляло ее имя.
Муза понимала, что он сильно пьян, но улыбка у него была очень обаятельная и светлая, и этого было не отнять.
– Проходите, Муза! – позвала женщина, и Муза с удовольствием подчинилась, потому что уже не могла держать его под руку – мужчина был довольно крупным.
Мужчине пришлось перенести свой вес на перила и держаться за них.
– Антонина, какие симпатичные учительницы к нам приходят! Может, она и меня чему научит? Вдруг я еще чего не знаю?
– Полноте вам, Григорий Георгиевич! Дочь услышит, – с укоризной ответила ему пожилая женщина и завела Музу в дом, буквально заталкивая внутрь. – Пойдемте за мной, девочка на втором этаже.
Изнутри дом тоже произвел на Музу прекрасное впечатление: мало вещей и много пространства. Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и вошли в детскую комнату в розово-сиреневом цвете с рюшами на занавесках в крупный горох. Большая кровать под светлым покрывалом и белый ковер с большим пушистым ворсом. На ковре Муза увидела маленькую девочку с темной косичкой и большими умными глазами на худеньком симпатичном лице.
– Знакомьтесь, это наша Викуся, – представила ее женщина по имени Антонина, – ваша потенциальная ученица.
Девочка внимательно посмотрела на Музу и вернулась к своей игре на пышном паласе.
Муза представилась и направилась прямиком к пианино, стоящему в углу. Она села на круглый вертящийся стул и заиграла не детскую, веселую, подкупающую музыку, а глубокую, взрослую и красивую. Муза сама погружалась в какой-то транс, когда ее охватывала музыка, поэтому она играла с большим вдохновением и самоотдачей. Тем более пианино было настроено и музыка лилась идеально. Она не сразу заметила, что в комнату все же смог подняться красивый мужчина, которого звали Григорием Георгиевичем, и он встал, прислонившись спиной к стене, и тоже слушал ее. А она играла и играла, и никто ее не останавливал.
– Это великолепно, – сказала Антонина, когда перестала звучать музыка.
– Красиво… – согласился с ней брюнет с бокалом в руке.
– Спасибо, – поблагодарила их Муза.
– Музыка завораживает, вы словно околдовываете, погружаете в другой мир. На самом деле вы можете стать для кого хотите настоящей музой, не только из-за имени, – похвалила ее Антонина.
– Папа, я так же буду играть? – обратилась к Григорию Георгиевичу девочка, тем самым определив их родственную связь.
– Если будешь слушать тетю, то вполне возможно, – ответил ей отец.
Девочка встала с пола и осторожно приблизилась к Музе.
– Сколько тебе лет? – спросила у нее Муза.
– Семь.
– Отличный возраст. Ты знакома с фортепияно? То есть с пианино? Вот с этим инструментом? – спросила у нее Муза.
– Да, я вот так пальцем нажимаю, – продемонстрировала девочка убойную музыку. – Это пианино мама купила не так давно…
– Понятно.
Антонина потянула Григория Георгиевича за рукав к выходу, чтобы Муза наладила контакт с ребенком.
– Я буду очень хорошо платить за занятия музыкой с моей дочерью, если ей это будет интересно, – в конце успел произнести мужчина, и Муза с Викой остались одни.
– Я не буду заниматься музыкой по воскресеньям! – сразу же твердо заявила девочка.
– Ты будешь это делать, когда захочешь, в удобное время, – ответила Муза. – А сейчас поиграем в игру «узнай звук».
– Я не знаю такой игры, но мне интересно. Это как мычит корова или лает собака?
– Нет, это как звучит та или иная клавиша на этом инструменте, это звуки музыки…
Муза спустилась вниз часа через два, заблудившись поначалу в большом и каком-то словно не жилом доме и еле найдя лестницу, ведущую вниз. Впору ей было уже кричать: «Ау, люди! Где вы? Хоть кто-нибудь! Выведите меня отсюда!»
Навстречу ей попалась все та же приятная женщина Антонина.
– Где Вика? – сразу же поинтересовалась она.
– У себя.
– Вы по лестнице спускайтесь в холл, там поговорите с Григорием Георгиевичем, правда, он немного принял на грудь, но все решаемо… при желании, – сказала Антонина.
– Да, я уж видела, то есть поняла.
– Все финансовые вопросы у нас все равно решает он. Вообще-то он не пьет, так получилось. Неприятности у него… А так он очень хороший человек, я работаю в этой семье уже пять лет и знаю, что говорю. Разговаривать вы будете о зарплате только с ним, он один зарабатывает на семью, – пояснила Антонина, выполняющая в доме функцию домоправительницы, это уже Муза поняла.
