– Действительно, очень странно! – проговорила Татьяна. – Ну, ты нас наконец пропустишь?
– А кто вы такие, чтобы вас пропускать? – не унимался Павлуша. – Как я есть свободный человек и жертва тяжелых ик… экологических условий, я могу вас пропускать или не пропускать… захочу – пропущу, захочу – не пропущу…
– А ну, свободный человек, вали отсюда! – И Татьяна легонько ткнула Павлушу в ухо.
Тот охнул, схватился за ухо и отскочил к стене, что-то обиженно пробормотав.
Наконец путь был свободен, и Татьяна остановилась перед обшарпанной дверью, обитой узкими деревянными рейками, на которых тут и там красовались следы потушенных окурков.
– Смотри, – испуганно прошептала Катя. – Дверь квартиры открыта!
– Блин! – Татьяна толкнула дверь, и она со скрипом распахнулась. – И правда… что за черт!
– Не входи туда! – взмолилась Катерина. – У меня нехорошее предчувствие!
– Да у тебя все время разные предчувствия! – отмахнулась Татьяна. – Если ко всем твоим предчувствиям прислушиваться, жить вообще невозможно будет. Никого там нет! Ладка, растяпа, наверняка дверь забыла закрыть!
– Не входи! – Катя вцепилась в Татьянин рукав и попыталась удержать новую знакомую, но та легко стряхнула ее руку и вошла в квартиру.
– Ладка, старая галоша, ты дома? – крикнула она в коридор.
Ей никто не ответил.
– Смотри! – прошипела Катерина, показывая на пол. – Смотри, это кровь! Точно, кровь!
По вытертому линолеуму через весь коридор протянулась цепочка темных капель.
– Пойдем скорее отсюда!
– Куда это я пойду? – проворчала Таня, уставившись на подозрительные пятна. – Некуда мне идти! Это у тебя – загородные дома и городские квартиры, а у меня, кроме этой халупы, ничего нет!
Она огляделась по сторонам, взяла в руку старый зонтик и решительно двинулась вперед, по подозрительному следу. Катя, едва дыша от страха, кралась вслед за ней.
Татьяна толкнула неплотно прикрытую дверь и проникла в кухню.
Кухня была крошечной, метра на четыре, и точно посреди нее, стоя спиной к двери, пританцовывала худенькая девушка в черных джинсах и голубой водолазке.
– Ты, свинья ушастая, почему не отзываешься? – гаркнула Татьяна, остановившись на пороге.
Девица продолжала самозабвенно танцевать, не обращая внимания на вошедших.
Татьяна ткнула ее зонтиком в спину.
Девица вскрикнула и обернулась.
– Танька, ну ты меня напугала! Разве можно так подкрадываться?! До инфаркта доведешь!
– Подкрадываться? – возмутилась Татьяна. – Да я тебе кричала, кричала, а ты не отзываешься!
– Чего?! – переспросила девица и вытащила из ушей наушники плеера. – А, черт, я музыку слушала! Хочешь послушать? Классный музон! – И она протянула Татьяне один наушник.
– Ты чего, растяпа, двери не закрываешь? Кто угодно может в квартиру зайти…
– А-а, это я сумку тяжелую тащила, руки были заняты, думала, сперва ее в кухню занесу, а потом вернусь и закрою дверь, да забыла… а потом музыку включила…
– Сумку? Тяжелую? Это что-то новое! А что это за кровавые следы на полу?
– Да это я мяса купила… будем мясо есть… новая диета, называется генеральская. Можно есть только мясо, зато сколько угодно… говорят, за неделю можно похудеть на пять килограмм… Наташка Киселева мне рассказала… правда, если она на пять килограмм похудеет, этого никто не заметит.
– Вот, познакомься – это Катя, – представила ей Татьяна новую подругу. – Она у нас пока перекантуется… у нее проблемы…
– Ладно, – девчонка пожала плечами. – Мне-то что… только уж ты сама думай, куда ее положить. Лада.
– Что? – переспросила Катерина, поскольку последнее слово явно было адресовано к ней.
– Лада меня зовут, – повторила девица.
– А! А меня – Катя…
– Ты не вегетарианка?
– Нет, а что?
– Тогда сейчас будем мясо есть. Генеральская диета, за неделю можно похудеть…
Вдруг за стеной раздался громкий вопль:
– Ты где шлялся, козел? Опять нажрался в сосиску?! Я тебе сказала – еще раз напьешься, выгоню из дома к чертям собачьим!
В ответ до них донеслось неразборчивое басистое бормотание. Следом за ним послышался грохот: женщина перешла к битью посуды.
– Мерзликины развлекаются, – сообщила Татьяна. – Еще минут сорок поорут, а потом мириться станут…
Она ударила в стену кулаком, с гвоздя сорвался прошлогодний настенный календарь с рекламой бессмертных духов «Шанель № 5», и крикнула:
– Зинка, зараза, заткнись! Не мешай приличным людям отдыхать!
– Это от чего тебе отдыхать требуется? – донеслось из-за стены. – Да ты в жизни дня не работала! Только шляешься по разным этим «тусовкам» с утра до вечера!
– Ты много работаешь! – отозвалась Татьяна. – Весь день через стенку телевизор орет! Все сериалы пересмотрела!
– Тебя мой культурный досуг не касается! Приличная она! Да ты – шалава подзаборная! Пробы ставить негде!
– Та-ак! – угрожающе проговорила Татьяна. – А если я сейчас лично к тебе заявлюсь и физиономию твою начищу?
– Вызываю полицию! – завизжала соседка. – Нанесение телесных повреждений с особым цинизмом!
– Танька, и охота тебе нервы портить? Кончай этот цирк, давай ужинать!
Лада не успела закончить фразу, потому что в прихожей залился тревожным звоном дверной звонок.
– Валентина! – испуганно вскрикнула Лада, побледнев, и почему-то уставилась на Катю. – Куда бы ее спрятать?
Звонок трезвонил, не переставая.
Лицо Лады медленно порозовело, она явно успокоилась.
– Нет, Павлуша! – проговорила она наконец.
– Точно, он! – согласилась Татьяна и направилась к дверям.
Катя удивленно смотрела на все происходящее из дверей кухни.
Татьяна спокойно открыла входную дверь.
На пороге стоял давешний пьяненький мужик, сидевший на ступеньках лестницы. Он с трудом удерживал равновесие, упершись левой рукой в кнопку звонка.
– Ну что ты трезвонишь, что трезвонишь? – беззлобно спросила Татьяна.
– Домой – ик! – хочу! – пробубнил Павлуша, неуверенно переступая с ноги на ногу.
– Вот и отправляйся к себе домой!
– А это где? – осведомился Павлуша с детским интересом. – Разве не здесь?
– Нет, не здесь! – Татьяна легонько толкнула его ладонью, Павлуша отлетел от двери и снова плюхнулся на ступеньки. Татьяна захлопнула дверь и вернулась на кухню.
– Он, когда напьется, Нинка, жена его, домой не пускает. Говорит, чтобы сперва протрезвел, прежде чем в семейный дом заявляться. Ну, он тогда на лестнице кантуется. Бывает, там и ночует. Так-то он безобидный, только если новый человек в темноте по лестнице идет, может с непривычки перепугаться.
