– Электроприбор стоял на подоконнике, а рядом стул. Мопс запрыгивал на сиденье, лапой наступал на пипочку, и готово. Все очень просто.
– Похоже на сказку, – недоверчиво протянула я.
– Марк, подай мне сумку Дарьи, – неожиданно велел питомцу мой пассажир.
Пес заворчал.
– Прости, совсем забыл, – сказал Леонид и отстегнул ремень безопасности.
Марк «стек» на пол, просунул морду между передними креслами, взглянул на меня и тихонько кашлянул. Я, правильно истолковав звук, кивнула:
– Раз хозяин велит, выполняй.
Марк привстал, осторожно подцепил зубами ручку сумки, стоявшей на сиденье рядом с водительским, а потом переместил ее на колени Леонида.
– Спасибо. Теперь верни вещь назад и сиди смирно, – отдал новое распоряжение Леня.
Марк моментально повиновался.
– Создается ощущение, что пес извинился передо мной за то, что собрался схватить сумку, – восхитилась я.
– Так и есть, – подтвердил Леонид. – Марк понял, что я велел покуситься на чужое. Но, как бы он ни относился к приказам хозяина, его обязанность – беспрекословно их выполнять. Каждое животное можно обучить любым трюкам, главное – методичность, терпение и политика «кнут-пряник». Я противник битья зверя, есть другие методы воздействия, неболевые, которые прекрасно работают.
– Вроде страусы не поддаются дрессировке, – протянула я.
– Не знаю, – усмехнулся Леонид, – с гигантскими птицами дел не имел. А попугаи, сороки, канарейки, вороны, воробьи весьма понятливы. Знаете, кого очень трудно воспитывать, а подчас и невозможно? Людей! Спасибо большое, довезли нас прямо до метро.
– Если вы живете в этом районе, могу добросить до дома, – предложила я.
Леонид показал на высокую кирпичную многоэтажку.
– Мы вон там обитаем. Возьмите мою визитку. Если захотите получить консультацию по вопросам, связанным с собаками, звоните.
Я вытащила из бардачка блокнот.
– А у меня нет карточки, не обзавелась. Сейчас напишу свои контакты. До свидания, Марк, ты замечательный.
Пес тихо гавкнул, и Леонид выступил в роли переводчика:
– Вы тоже ему понравились. Марк весьма избирателен, если ему кто не по душе, по своей воле разговаривать с человеком не станет, уйдет или спрячется.
Леонид и пес вылезли из автомобиля и пошли к дому.
Я медленно отъехала от бордюра. Уйдет или спрячется… Что, если Катя решила схорониться? Нашла способ тайком покинуть поселок, а машину оставила, загнав в какой-нибудь закуток. Человека за рулем легко поймать, надо лишь сообщить номер автомобиля сотрудникам ГИБДД, и готово, тормознут мигом. Вдруг горничная, которая, как теперь выяснилось, была с хозяевами почти в родственных отношениях, знает правду о кончине Юрия и опасается за свою жизнь?
Может, мне обратиться в полицию? Александр Михайлович в отпуске, но его отдел работает. Надо позвонить Сергею Дьяченко и рассказать, что я узнала…
И тут я вспомнила, как Сережа, часто приезжающий со своей женой Люсей в гости к Дегтяреву, совсем недавно, в конце июня, не зная, что я стою в доме у открытого окна и слышу все разговоры, что ведутся на террасе, спросил:
– А где наша мисс Марпл, Шерлок Холмс и Пуаро в одном флаконе?
– По хозяйству хлопочет, чай заваривает, – ответил полковник.
– Объяснил бы ты Дарье, что не надо постоянно занятым людям мешать и дурью маяться, – сказал Дьяченко. – А то лезет не в свое дело, и вечно у нее глупость получается, напридумывает, навертит, а начнешь разбираться, один пшик и бабская блажь.
Что ответил Дегтярев, я не услышала, потому что уронила на пол поднос с сервизом. Помнится, я здорово тогда разозлилась на Сергея. Даже не стала убирать осколки посуды и ушла к себе.
Вспомнив ненароком подслушанную беседу, я опять испытала дискомфорт и горько пожалела, что уже звонила Дьяченко и просила у него помощи. Я не имею привычки долго дуться, поэтому выкинула из головы неприятные слова Сергея. Но теперь они вновь ожили в памяти. Нет, обойдемся без полиции… К тому же в отделении заявления о пропаже людей принимают исключительно от родственников. И еще я отлично знаю, что там услышу: «Розова взрослая женщина, она решила сменить работу. Никакого криминала не прослеживается».
Снова звонить Дьяченко я ни за какие пряники не стану.
Нога легла на педаль газа. Мелькнула мысль: ничего, сама прекрасно во всем разберусь, зря Сергей считает меня клинической дурой.
* * *
В кафе, где Майя Михайловна назначила мне встречу, шумел народ. Я в растерянности остановилась на пороге зала. Почти за каждым столиком сидит по блондинке неопределенных лет, замотанной в ожерелье и обвешанной браслетами. На табуреточках, придвинутых к креслам, стоят дорогие кожаные сумки с именными табличками. У красоток на подозрительно гладких личиках безупречный макияж, такой в салонах красоты называют «фарфоровая кожа», и прически у всех одинаковые. Ну и к кому из них направиться?
– Простите, не могу вас посадить, – защебетал, улыбаясь во весь рот, подбежавший метрдотель. – Или вы резервировали место?
– Нет, но меня ждет госпожа Остролистова, – смиренно ответила я.
Распорядитель сделал оскал еще шире.
– Вы Дарья Васильева? Маечка предупредила, что ждет подругу.
Ловко лавируя между тесно наставленными столиками, он провел меня к нише, где уютно устроилась худощавая дама в шелковом платье. Конечно же, она была платиновой блондинкой, правда, не с небрежно разбросанными по плечам локонами, а со стрижкой каре.
– Дашенька! – завопила Остролистова. – Ангел мой, прекрасны, как всегда! Вы едите в день четыре виноградины? Ну как можно оставаться такой стройной? Меня сжирает простая, как веник, зависть!
Я закатила глаза.
– Маечка, душенька, вы прелестны! Какой браслетик! Явно не новодел!
– Ах, ма шер, вас не обмануть, как некоторых, сразу видите раритетную вещь! – заверещала Майя Михайловна. – Серж купил этот «наручник» на аукционе в Нью-Йорке. Я взяла на себя смелость и заказала вам асьет
[13]
с пирожными. До шести вечера сладкое разрешено лопать в любых количествах. Доктор Покен так всем клиентам говорит.
– Я посещаю диетолога Мару, – закудахтала я. – А он не так любезен, эклерчики и корзиночки позволяет есть исключительно до полудня. Не врач, а тиран!
– И не говорите, душенька, ваш Мару просто злобный гризли. Надеюсь, ботокс колете у Набэ? – полюбопытствовала жена олигарха.
– Обожаю его, – заквохтала я, – никакой боли и море шарма.
Майя Михайловна кивнула и начала азартно уничтожать буше, наполеон, трубочки со взбитыми сливками и прочие пирожные. Набитый рот совершенно ей не мешал, и разговор продолжался. Он плавно перетек на тему одежды, затем повернул в сторону полезных продуктов, потом добрался до благотворительного фонда спасения гигантских бабочек. Примерно через полчаса я решила задать Остролистовой вопрос дня:
