Я, изумленная, кивнула. Анжела привела меня в просторное помещение с зеркальными стенами, усадила на бархатный диван и вдруг спросила:
– Как Машенька?
– Прекрасно, – пробормотала я, – она сейчас в Париже учится.
– Да, да, – закивала Осипова, – мы с Заюшкой иногда по скайпу болтаем. Вы, наверное, скучаете по детям и по собакам тоже. Я обожаю Хуча! Самый очаровательный мопс в мире!
Я закашлялась. Хорошо, что именно в этот момент появилась худенькая девушка с подносом, и я начала судорожно глотать чай.
– Наверное, вы устали? – заботливо осведомилась Анжела. – Отдохните немного, и посмотрим шмоточки. Помнится, в прошлый раз, когда вы были у меня вместе с Заюшкой, она купила зеленый брючный костюм. Вам он тоже очень понравился, а я вас отговорила от покупки. Не обижайтесь, Дашенька, но цвет юного салата здорово бледнит. И, между нами говоря, надеюсь, меня никогда не услышит наш босс Олег Семенович, зачем вам брать то, что есть у невестки? Если захочется облачиться в зеленое, спокойно пойдете в ее гардеробную и натянете Заюшкины брючки. Фигуры-то у вас одинаковые!
В моем мозгу стали оживать воспоминания. Действительно, мы с Ольгой как-то приехали в «Мум», и я помню тот костюм цвета молодого огурца.
Я хотела поддержать беседу о вещах, но неожиданно ляпнула:
– Вы родственница Марины Викторовны Бойко?
Анжела замерла. Потом тихо ответила:
– Да. Откуда вы знаете?
Я одним глотком допила чай.
– Сестра вашего мужа пропала несколько лет назад. Вы не в курсе, где она сейчас? Почему-то в документах указано о смерти Марины. Думаю, это ошибка.
Осипова села в кресло.
– Дашенька, вы пришли не за обновками, так?
Я смутилась.
– Извините, но когда я набирала номер вашего телефона, не предполагала, к кому попаду. Эмма Глебовна и Виктор Юрьевич умерли. Глеб Викторович, похоже, за границей. А вы ответили и сразу меня узнали.
Анжела положила ногу на ногу.
– Муж сейчас в Марселе на конференции. Свекор со свекровью погибли в автокатастрофе. Судьба Марины неизвестна до сих пор. Однажды вечером она ушла из дома и больше не вернулась. Отец с матерью искали ее, обращались к разным специалистам, нанимали частных детективов, ходили к экстрасенсам, колдунам, уйму денег потратили, и все зря. Девушку признали умершей. Почему вы ею интересуетесь?
– Она потеряла в моем саду прядь волос, – ответила я и, лишь сказав это, поняла, как глупо прозвучала фраза.
Анжела вздрогнула и обхватила себя руками.
– Когда?
Мне не хотелось отвечать точно.
– Ну… совсем недавно.
Осипова затряслась, потом вскочила и, пробормотав:
– Простите, пожалуйста, мне надо лекарство принять, – вышла из комнаты.
Я незамедлительно поднялась, выглянула в коридор, увидела дверь с табличкой «WC для дам», толкнула ее и очутилась в большом предбаннике, отделанном розовой плиткой. Из одной закрытой кабинки раздалось попискивание, затем тихий голос Анжелы произнес:
– Борис Леонидович, это Осипова. Где Марина? Вы уверены? Фу-у… Нет, просто одна особа глупостей наболтала и напугала меня. Конечно, понимаю. Да, естественно, но я на секунду поверила, что невестка могла сбежать. Извините! Конечно. Спасибо.
Я молча слушала не предназначенную для моих ушей беседу. Ну почему большинство женщин поступает так глупо? По какой причине они торопятся в сортир, если хотят с кем-нибудь поговорить по телефону без свидетелей? Отчего полагают, что гарантированно сохранят тайну, закрывшись в закутке с унитазом? Это напоминает поведение страуса, который, спрятав голову в песок, чувствует себя в полнейшей безопасности.
Послышался шум спускаемой воды, дверь распахнулась, из кабинки выпорхнула повеселевшая Анжела. Но уже через секунду после того, как она заметила меня возле рукомойника, улыбка сползла с ее безукоризненно накрашенного лица.
И все же надо отдать ей должное. Осипова мгновенно взяла себя в руки и фальшиво-радостно защебетала:
– Дашенька! Простите, я оставила вас на минуточку…
– Марина жива, – перебила ее я.
– Не понимаю, о чем вы, – прикинулась дурочкой Анжела.
– Я слышала вашу беседу с Борисом Леонидовичем, – остановила я Осипову. – Нам надо поговорить. Если не хотите, настаивать не стану. Но как только выйду из «Мума», сразу соединюсь с полковником Дегтяревым. Полагаю, вы в курсе, что я дружу с Александром Михайловичем. Дальнейшее – дело техники. Узнать, кому вы сейчас звонили, не только просто, а очень просто. Кто такой Борис Леонидович, выяснится через пятнадцать минут, и к нему помчится полиция. Думаю, он быстро сообщит правду о местонахождении Марины, не пожелает…
Анжела схватила меня за руку.
– Дашенька, вы же хороший, добрый человек. Зачем вам потребовалось баламутить болото? Марина умерла и…
– Но она жива, – перебила я. – Навещала Ложкино и потеряла в моем саду прядь волос. Между прочим, речь идет о смерти человека! Марина обязана рассказать…
Анжела схватилась за раковину.
– Вы все знаете!
– Конечно, – на всякий случай подтвердила я.
Бойко кивнула и поманила меня пальцем. Мы молча вышли в коридор, и она защебетала:
– Ну, давайте приступим к примерке. Я отложила вам розовый костюм, синюю юбку с потрясающим рисунком, кучу блузок.
– Прекрасно, – подхватила я, – обожаю шопинг.
Зайдя в примерочную, Осипова тщательно заперла дверь и, опустившись на пуфик, устало произнесла:
– Здесь повсюду видеонаблюдение, звук тоже записывается. Камер нет лишь в туалете и кабинках для переодевания. Можем беседовать тут сколько душе угодно, никто нас не побеспокоит, не поторопит, не помешает.
У меня в сумке неожиданно затрезвонил телефон.
– Мусик! – закричала Манюня. – Ты получила посылку?
– Какую? – не поняла я.
– Мою, – уточнила девочка.
– Ах да, почта обещала ее сегодня до полудня доставить, – спохватилась я. – Наверное, уже привезли.
– Ты где? – полюбопытствовала Маша.
– В зоне особого обслуживания «Мум», – призналась я.
– Ага, охотишься за шмотками, – засмеялась Манюня. – Удачи! Звякни, когда разберешь мои подарки.
Я спрятала трубку и посмотрела на Анжелу. Та, втянув голову в плечи, завела рассказ…
Марина была младшим ребенком и несчастьем семьи Бойко. Сын Глеб не доставлял родителям никаких хлопот, он прекрасно учился, поступил в МГИМО, закончил институт с красным дипломом, устроился на престижную, хорошо оплачиваемую работу, женился в двадцать два года и живет с супругой счастливо. Анжела почтительная невестка. Она происходит из обеспеченной московской семьи, все члены которой из поколения в поколение работали в торговле. Старшие Бойко, оба доктора наук, рафинированные интеллигенты, не стали презрительно морщить носы, узнав, что сын решил связать свою судьбу с продавщицей. Наоборот, Эмма Глебовна очень радовалась и с гордостью говорила подругам:
