– Я не уверен, но мне кажется, что с прачечными у него, как и со мной, тоже большой любви не сложилось.
– Будь уверен. Не сложилось. Прачку охраняет ментовка. Я вижу только два варианта развития событий. Либо Торчилин уже договорился с Жоговым, и тогда у тебя в принципе мало шансов отделаться легким испугом. Тогда – готовься к длительной осаде с большими потерями с твоей стороны.
Зубров сунул половину яйца в рот и принялся тщательно пережевывать пищу. Наступила случайная пауза, которую Мураталиев не замедлил прервать.
– Либо? – нетерпеливо спросил он. – Каков другой вариант?
– Либо все не так плохо, потому что он пришел к тебе в надежде на то, что с тобой легче справиться, потому что у него уже есть поставленные на тебя мишени. Прямо на лоб уже прилепил, осталось стрельнуть – и дело будет закрыто быстро, надежно, да еще и с наваром. Он считает тебя слабым звеном, поэтому будет рвать тут, в этом кафе. А Жогова он, пока суть да дело, даже спрашивать не станет, чтобы не тратить время впустую.
– Вообще-то, – в слабой надежде на справедливость, попытался сопротивляться Марат, – нет никакой связи между тем, что он нашел на моем складе, и тем, что он мог найти в больнице.
– Ты за него не волнуйся, этот найдет, как тебя подставить, чтобы ты не ломался и не торговался.
– Да какое там торговался? В любом случае при торговле – я в большом проигрыше.
– Похоже.
– Мне остается только защищаться.
– Ну? Что будем делать? Торговаться или сядем в глубокую оборону?
– Что советуешь выбрать?
– Я тебе давно сказал: готовься к длительной осаде и большим потерям.
– Нет, Влад. Я не хочу! Я предпочитаю нанять толкового полководца в твоем лице. Чтобы ты перешел в наступление и предотвратил осаду в принципе.
– Хорошо, – сразу согласился Зубров. – Я готов. И для тебя в целом маленькая доплата мне за дополнительные напряги обойдется дешевле, чем откупная для Торчилина.
Влад не стал обращать внимания не то, как отреагировал на его слова о финансовых отношениях хозяин кафе. Ему было все равно, потому что свое заявление он рассматривал не как намек, а как констатацию факта, не подлежащую оспариванию.
– У меня, – продолжал он, равнодушно пережевывая остатки вареных яиц, – даже есть кое-что на господина Прачку. Кое-что такое, о чем не знают ни Торчилин, ни Кузнецов. Только я. Потому что я не ленивый и терпеливый. Ты понимаешь? Не дрейфь! Со мной у тебя есть шанс победить.
– Отлично! Я рад. Каковы твои условия?
Влад, не задумавшись ни на секунду, как будто был готов к этому вопросу, взял со стола салфетку, призывно махнул рукой проходившей мимо девушке и, когда та, ничего не подозревая, подошла, запустил ручищу к ней в карман передника. К тому моменту, как девушка отреагировала и попыталась смущенно отскочить, у Влада в руке уже красовалась ее авторучка. Он написал на салфетке несколько цифр и показал число Мураталиеву.
Марат слегка приподнял брови, тень мелькнула на его лице, но он мгновенно справился с собой, достал телефон, встал из-за стола и отошел, чтобы получить некоторое ощущение интимной секретности. В нескольких словах он отдал нужные распоряжения и вернулся за столик. Зубров уже окончательно прикончил яйца и принялся посербывать кофе, закусывая сладостями.
– Скажи мне, Марат, а как ты вообще делишь территорию с этими прачечными? – слегка причавкивая из-за того, что разговаривал во время еды, полюбопытствовал Зубров.
– Никак. Где кто побеждает, тот там и обосновывается.
– Я слышал, что вы недавно вцепились друг другу в горло за один домик с прилегающей огороженной территорией.
– Было дело.
– Напомни детали.
– Если ты забыл, все уперлось в того же Асанова.
– Вот и я о том же. Одному из вас он категорически мешал.
– Ты считаешь, что если он собирался поддержать сторону одного, то другой мог попробовать заблаговременно его убрать, так ты думаешь?
– Да. Рассчитывая позже договориться с тем, кто займет его место. Идеальный ход, не так ли? Простой и очевидный. Так кто из вас на момент смерти Эрлана ходил в победителях?
– А ты разве так плохо знал Асанова, что задаешь мне этот риторический вопрос? Эрлан был непредсказуем. Он мог обещать одно, даже взять большие деньги, но в итоге получалось другое.
– Поэтому я и спрашиваю, кто был в победителях. Думаю, именно этому человеку было выгодно, заручившись подписями руководства, вовремя убрать неверный фактор с дороги, пока ветер не переменился.
– Да, с Эрланом было сложно вести дела, но как-то они все же велись. А новый человек может и пересмотреть результаты предварительного решения, пока сам не получил деньги, свою дозу вливаний.
– Я вот подумал, что такое желание «своей дозы вливания», кстати, тоже дает повод отодвинуть Асанова подальше. Вот нам и третий подозреваемый. Ты не знаешь, кстати, кто может занять его место?
– Не знаю, но если вернуться к первым двум, то скажу тебе, Влад, честно: в последнее время Эрлан выказывал знаки дружбы со мной. Он обещал землю мне. А любой другой, кто сядет на его место, не будет моим земляком.
– Да, это не может работать в твою пользу, но мы не знаем, что ты задумываешь на самом деле.
– И тем более ты не знаешь, какие планы у Жогова. Вот, кстати, и Альмир.
Охранник принес небольшой портфель. Сев за стол рядом с Зубровым, он поставил чемодан на колени и раскрыл замок. Внутри лежали пачки зеленых банкнот. В этот момент зазвонил телефон Зуброва.
Перенося портфель себе на колени, Влад нажимал кнопки, чтобы принять вызов. Услышав первые слова сказанного, он побледнел и с выражением зверской ненависти и жажды возмездия на лице уставился в никуда. Через полминуты он, медленно переставив портфель на стол, встал и, оттолкнув вскочившего Альмира, выбрался из-за стола. Дослушивал Зубров информацию, шагая по залу взад и вперед короткими маршрутами: всего несколько шагов туда и несколько шагов обратно.
Наконец поток информации из трубки иссяк. Влад механическим движением выключил телефон, спрятал его во внутренний нагрудный карман куртки, развернулся корпусом к столику, за которым только что сидел, и со всего размаху саданул кулачищем в нос Альмиру.
Парень даже не успел поставить блок, настолько неожиданной оказалась эта выходка гостя. Бедный Альмир полетел спиной на пол и теперь лежал посреди кафе, вытирая кровавые ручьи, льющиеся из разбитого носа.
Марат вскочил и ошалело уставился на Зуброва. Он внутренне уже готовился к следующей резкой выходке командира отряда ФСБ, но одновременно с гневом в его глазах разгоралось недоумение.
– Ты чего?! – взвизгнул он дрогнувшим от неожиданности происшествия голосом.
Официанты исчезли все до единого, как будто их никогда и не было в этом зале. Даже бармены испарились, покинув свои уютные гнездышки за стойкой, защищенные ею, как каменной крепостью.
