– Нужно срочно вернуться в Ливию, Рауль.
– Родион Ефремович, я, собственно, и собирался…
– Но так, словно ты не в Ливии. И не тяни резину, немедленно. Эта тайна должна быть нашей. Ты жил там много лет, у тебя знакомства, связи, таких знакомств и связей нет даже у нашего любимого полковника Каддафи. Есть мнение, что если ты вернешься обычным путем, то немедленно попадешь под наблюдение и не сможешь выполнить поставленную задачу. Мы должны опередить другие спецслужбы, а они слетаются в Ливию, как мухи на мед. Наше положение в этой почтенной компании, Рауль, незавидное. Отстаем по всем показателям. Впрочем, как и везде…
– Сильно отстаем? – посочувствовал Рауль.
– Ну, примерно в середине турнирной таблицы, – допустил Родион Ефремович. – Начальство считает, что тебя следует забросить в Ливию тайно – никаких самолетов, пароходов. Сменить внешность, работать быстро, подключая все имеющиеся связи. Имеется канал – через Египет…
– Ничего себе, – присвистнул Рауль. – Побойтесь бога, Родион Ефремович…
– Не спорю, Рауль, – нахмурился собеседник. – Наше начальство не всегда принимает мудрые и взвешенные решения, но в данном случае оно право. Тебе ведь несложно проехать из Киренаики в Триполитанию через половину охваченной войной страны? Тысяча километров, пустяки. Никаких Триполи и прочих наводненных шпионами мест – ни в коем случае там не появляйся. Наша тема – не там. Нашу тему спрятали в какой-нибудь захолустной деревушке, и отчасти нам это на руку. Обрати внимание на Хомс и окружающие его поселения. Пускаться одному в такое путешествие, конечно, грустно. Собери группу – двух, трех, не больше. Почернявее, знающих язык… хотя бы на интуитивном уровне. Будут страховать тебя в дороге. Остались хорошие знакомые в 45-м полку специального назначения? Отбирай, мы пошлем запрос в Кубинку. Рейс на Каир – туда летит масса россиян, вас никто не заметит. По нашему каналу группу переправят вертолетом к египетской границе. Пересечете ее юго-восточнее ливийского Тобрука – лазеек хватает, кого сейчас интересует граница по пустыне? Деньги, транспорт, надежные перевозчики – все включено…
– В том числе, проблемы? – усмехнулся Рауль.
– В Киренаике идут бои, все смешалось. Войска полковника пытаются оседлать основные трассы, а мятежники теснят их в пустыню. Вас высадят с вертолета уже на ливийской территории. Надеюсь, его не успеют сбить, гм… Поверь, Рауль, таким путем будет лучше. Тысяча километров – десять часов езды на машине. Дороги там хорошие… если научитесь объезжать воронки. Ерунда для наших «голубых беретов», согласись? Обычный марш-бросок по слегка пересеченной местности.
Куратор замолчал, проследив за взглядом собеседника. На балкон пятиэтажки выбрались из квартиры двое юношей – один в облегающей майке, другой по пояс обнаженный. Нежно почирикали, потом обнялись, не смущаясь многочисленных мам и бабушек, манерно поцеловались и, придерживая друг дружку за талии, удалились в квартиру. Рауля чуть не вырвало.
– Зрелище не для слабонервных, дружище? – рассмеялся куратор. – Это тебе не Ливия. Согласись, Рауль, даже странно. «Голубые береты» – а так не любят голубых…
Очки с полупрозрачными защитными стеклами журналистке Мари были очень к лицу. Но ей не нравился обзор – солнечный день заметно блек, люди, обтекающие по тротуару столики кафе, теряли индивидуальность и резкость. За соседним столом семья немецких туристов с жадностью поглощала пасту – не наедаются у себя в Германии – и громко о чем-то спорила. Немецкий язык Мари не знала, иначе вся бы извелась. Гортанные лающие звуки были неприятны – словно ножом карябали миску. Площадь Пьяцца ди Спанья жила обыденной жизнью, на Мари никто не косился. Кроме собеседника, сидящего напротив и разглядывающего ее с большим сомнением. Паренька звали Сайед Фатх, он работал репортером в местной второразрядной газете, по происхождению был ливийцем и, судя по полученной из «независимых источников» информации, обладал нужными Мари сведениями. Она допила кофе, украдкой посмотрела по сторонам. Первый день, вернувшись из Сицилии, она отсыпалась – в новой гостинице. Второй – собирала информацию, мобилизовав всю свою изворотливость, связи и умение. Передвигаться по Риму приходилось перебежками, вращая головой на триста шестьдесят градусов. Пару раз ей мерещилась слежка – она плутала по боковым улочкам, терялась в торговых центрах, вновь сменила цвет волос, вернувшись к привычному образу брюнетки.
– Сайед, ты можешь на меня положиться. – Она сняла очки и строго взглянула на визави. – Держу пари, перед встречей ты наводил обо мне справки и знаешь, что, невзирая на свои недостатки, Мари Клер никогда не закладывает людей, дарующих ей информацию.
– Информация не даруется, – проворчал паренек. – Информация продается.
– Прости, не так выразилась, – Мари улыбнулась. – Конверт в сумочке, в нем две тысячи евро. Договорились именно так, и не вздумай вздувать цену.
– Да тише ты… – прошипел Сайед, стрельнув глазами.
– А что, кто-то спит? – удивилась Мари и рассмеялась как можно непринужденнее. – Сайед, веди себя естественно. Мы в городе, где основная масса населения беззаботна и праздна. Будешь шептать и делать загадочное лицо – у людей появится соблазн подслушать. Итак, повествуй. Совершим сделку купли-продажи, и все у нас будет хорошо. – «Пока смерть не разлучит нас» чуть не сорвалось с языка, но Мари его своевременно прикусила.
– Сестра у меня – Зейнаб, – пробормотал Сайед. – Бойкая девушка, работает в Хомсе журналисткой в местной газете… Чего уставилась, Мари? Вы, европейцы, сами дикие и весь мир таким считаете. Ливия, да будет тебе известно, прогрессивное цивилизованное государство, где женщины имеют много прав. В нашей стране самый высокий индекс развития человеческого потенциала в Африке. Почти сплошная грамотность, средняя продолжительность жизни – как ты думаешь, сколько? 75 лет! Бесплатные образование и медицина, множество продвинутых вузов… Вы, европейцы, еще на деревьях сидели, а у нас, между прочим, была высокоразвитая культура, прекрасные города, цивилизованное общество, наши университеты выпускали превосходных эрудированных специалистов…
– Ладно, не отвлекайся, эрудированный ты наш, – перебила Мари. – Итак, бойкая девушка работает журналисткой…
– Это школа на южной окраине Хомса, – продолжал Сайед. – В ста метрах от нее проходит автомобильная дорога Триполи – Бени-Валид. Часть здания недавно разбомбили – по ошибке («Правильно, – подумала Мари. – Бомба дважды в воронку по одной и той же ошибке…»). Местность ничем не примечательная, за исключением того, что там много деревьев. Бедный квартал, в котором почти никто не живет, какие-то мусорные овраги… Зейнаб получила сигнал от своего дружка, что военные машины зачастили к школе. А было это сразу после 21-го – когда костры пылали на земле и авиация падала с неба, как град. Зейнаб фотоаппарат под паранджу – и туда. Подобраться к школе не удалось, сидела в кустах, ждала – у девушки завидное терпение. Дело было 22-го, к вечеру. Крутилась охрана, мельтешили офицеры на джипах, появлялись штатские в цивильных костюмах с загадочными лицами. В общем, девушка быстро сообразила, что все это как-то связано с падающими «ангелами». Самолеты падали натовские, все об этом знали. Прикинула факты и догадалась, что летчиков держат в школе. Но, видимо, всех уже собрали, пленных она не видела, а подойти к зданию невозможно. И вот 22-го вечером она увидела, как прибыл джип, солдаты вытолкали летчика в комбинезоне и потащили в школу. Форма на нем была натовская. Бродяжил дольше всех, она слышала, как офицеры громко переговаривались. «Кажется, последний, – сказал один. – Двоим – кирдык, один вернулся, всего двадцать семь». Она сделала несколько снимков, когда его волокли. Могли и не волочь, парень был в норме, но так им больше нравилось. Лет тридцать с небольшим, невысокий, кряжистый, с приличной фигурой, короткий «ежик» на голове, на носу римская горбинка, отличительные знаки капитана второго ранга – Зейнаб у меня натасканная девушка, у нее, между прочим, высшее образование…
