Книга Слепой. Исполнение приговора, страница 20. Автор книги Андрей Воронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Слепой. Исполнение приговора»

Cтраница 20

Иван Захарович Бурко тоже пользовался этой старательно культивируемой политиканами неприязнью – правда, иным, чем они, нетрадиционным способом. Он был донецкий – то есть восточник в квадрате, если не в кубе, – и на людях всегда на чем свет стоит клял последними словами «бендериков» – население западных областей Украины. Таким образом, никто и подумать не мог, что у этого солидного бизнесмена с бандитскими ухватками, неспособного связать по-украински и двух слов, имеются прочные деловые связи и интересы во Львове и приграничных городах Закарпатья. Люди, сплошь и рядом даже не подозревающие, на кого работают, в упрощенном визовом режиме навещали проживающих на территории Евросоюза родственников; когда они возвращались домой, сотрудники пограничной и таможенной служб существенно улучшали свое материальное положение, не замечая припрятанных среди европейских гостинцев пакетиков с метадоном и прочими шедеврами современной фармацевтической химии. Грузовые микроавтобусы и даже фуры беспрепятственно проходили через таможенные терминалы, время от времени провозя в Евросоюз грузы, не обозначенные в сопроводительных документах – как правило, стрелковое оружие российского производства и боеприпасы к нему.

Доставленные из Европы наркотики по отлаженному коридору уходили в Москву, где распродавались через сеть принадлежащих Хвосту ночных клубов. Выручка тут же пускалась в оборот, и приобретенное по теневым схемам оружие отправлялось в обратный путь по тому же коридору – на Брянск, через стык трех республик, через Припятский радиационный заповедник на Украину, а оттуда через Львов, Рахов и Берегово – в Европу. Схема работала уже несколько лет, была отлажена, как швейцарский хронометр, и до сих пор ни разу не давала сбоев.

Теперь сбои начались, и это еще очень мягко сказано. По тяжести последствий эти сбои смахивали на ржавый гвоздь, который кто-то со всего маху вогнал в механизм упомянутого хронометра.

– Слушай, – первым коснулся щекотливой темы Яков Наумович, офис которого располагался на большем удалении от Припяти, чем вотчина Бурко, и который на этом основании считал себя вправе требовать у партнера отчета за творящиеся в радиационном заповеднике странности, – что-то я не понял, куда подевался мой груз.

– Ммм? – смакуя коньяк, вопросительно промычал Иван Захарович. Смысл вопроса был ему понятен, а вот форма, в которой тот был задан, решительно не устраивала, на что он и намекнул своим изумленным мычанием.

– Ох, Ваня, я тебя умоляю, не надо делать голубые глаза! – с досадой воскликнул Портной. – Ты же не выпить сюда приехал, так давай говорить прямо! Деньги за очередную партию товара я перевел еще в начале прошлой недели, подтверждение отправки груза получил три дня назад. И ни товара, ни людей, которые должны были его доставить – ничего…

– А возвратную тару ты отправил? – нейтральным тоном поинтересовался Бурый.

– Как договаривались, два ящика. Точно в срок, и мне сообщили, что твои люди из местных забрали все в лучшем виде…

– Вот и мне сообщили, что твои курьеры получили товар в лучшем виде и без проблем въехали в заповедник. – Бурый говорил нарочито лениво, чередуя слова с глотками из пузатого бокала, а глотки – с затяжками. Курил он «Мальборо» – судя по некоторым признакам, отнюдь не украинского и даже не российского производства. – Въехали и, если я тебя правильно понял, до сих пор не выехали. Проводники с полученными от тебя ящиками как в воду канули, и мои пацаны, которые должны были забрать ящики из тайника, тоже пропали – как ты понимаешь, вместе с грузом, потому что сам, без них, он до меня добраться не мог. Может, они там собрались, сговорились и устроили пикник – сидят на моих ящиках и трое суток подряд жрут твои таблетки? Говорят, от этого зелья все можно забыть – кто ты, что ты, на кого работаешь, и что с тобой будет, когда очухаешься…

– Очень смешно, – язвительно произнес Хвост. – Свежо и оригинально. Я сейчас не шучу, это действительно свежо. Так и представляю, как они там расположились на полянке и оживленно беседуют с зелеными человечками… Но это совсем не тот ответ, которого я от тебя жду.

– Прости, конечно, – еще ленивее, чем прежде, произнес Бурый, – но с каких это пор я должен перед тобой отчитываться и, тем более, отвечать?

– Не передо мной, – слегка умерив темперамент, терпеливо поправил Портной, – а мне. Я задал вопрос – ты мне ответил, ты спросил – ответил я… Не по понятиям – с ними я знаком, и они в данном случае ни при чем, – а по существу поставленного вопроса: что происходит? Это твоя территория. На ней творится черт знает что, а ты прилетел за тридевять земель в Москву и шуточки шутишь… Дело ведь нешуточное, Ваня!

– А я и не шучу, Яша, – принял дружеский тон Бурко. – Это так, смех сквозь слезы… Вот ты говоришь: моя, мол, территория… А она не моя, она, в основном, белорусская. Платить им за коридор мы можем, а вот контролировать то, что там творится – извини-подвинься.

– И что же, никакой информации? – жалобным, чуть ли не плачущим голосом спросил Хвост.

– Кое-какая информация имеется, – вздохнул Бурко. – И я думаю, что ты ею располагаешь. Подозреваю даже, что знаешь ты намного больше, чем я, грешный, только зачем-то темнишь. Проверяешь, что ли, поймать на чем-нибудь хочешь? Зря, Яша, не на чем меня ловить. Но, если тебе угодно, изволь: перебили всех, как собак, а товар то ли с собой унесли, то ли уничтожили. Вот и вся информация, какая у меня есть, большего я тебе сейчас даже под пыткой не скажу.

– Да, негусто, – после паузы, во время которой явно что-то обдумал и решил, печально протянул Хвост. Он почесал согнутым указательным пальцем горбинку крупного носа, вздохнул, понюхал свой бокал и аккуратно, словно боясь разбить, отставил в сторону, на краешек стола. – К сожалению, ты глубоко заблуждаешься по поводу моей осведомленности: я знаю столько же, сколько и ты, и ни на йоту больше. Поэтому у меня к тебе еще один вопрос – простой, но очень важный: это, часом, не твои ребята шалят?

– Ты говори, да не заговаривайся… – набычившись, грозно привстал из кресла Бурый.

– …Жидовская морда, – услужливо подсказал Яков Наумович, и собеседник, осознав явную неуместность своего непарламентского поведения, расслабленно опустился на место. – Успокойся, Ваня, это не разборка, а дружеский разговор двух старых знакомых и деловых партнеров, которым кто-то начал активно ставить палки в колеса. Наша задача не перекричать друг друга, обвиняя во всех смертных грехах, а выяснить, кто затеял с нами эту игру, и вырвать ему игралку с корнем, чтоб впредь неповадно было баловаться. Я ведь не говорю, что это ты на старости лет сошел с ума и решил перечеркнуть нашу дружбу и похоронить хороший бизнес ради пары килограммов метадона! И надеюсь, тебе даже в голову не пришло – по крайней мере, всерьез, – что я сделал то же самое из-за двух ящиков с железками.

– Это верно. – Бурый тяжело вздохнул, залпом допил коньяк, и Яков Наумович, привстав, на правах хозяина снабдил его новой порцией импортного зелья. – Ты прав, это не нужно ни мне, ни тебе.

– Так, может?..

– Да нет, – отрицательно помотав крупной головой, решительно возразил Иван Захарович, – ерунда это. У меня в тех краях работают серьезные бригадиры. Людишки у них, конечно, так себе – сброд, что называется, с бору по сосенке. Но дело поставлено как надо быть, и, если бы кто-то из местных только подумал выкинуть что-то подобное, ему бы сразу башку отвинтили – раньше, чем успел бы эту чушь до конца додумать. Полагаю, и на твоей стороне дело налажено не хуже.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация