– Почему «не может»? Я же знаю, ты ей нравишься!..
– Нравлюсь. Как человек. А как мужчина ты ей больше нравишься. Она тебя выбрала. И верна тебе. Я тебя больно ударю, если про жену плохо будешь думать, – нахмурился Глеб. – Ты меня понял?
– Понял…
– Вероника – твоя, а не моя жена, – наседал на него Глеб. – И ты, а не я за нее в ответе. Если с ней что-то случится, ты будешь виноват. А случиться может, коль она здесь останется. Поэтому, если ты с Москвой работаешь, вези ее в Москву. Возможно, тебе больше нравится Питер, тогда поезжай туда. Хочешь, за Урал вези. Хочешь, за границу. Куда угодно, лишь бы только подальше от Свирида. Ты меня понимаешь?
– Да, понимаю, понимаю.
– Значит, дом тебе здесь не нужен. И в условия о капитуляции мы его не вставляем.
– Ну, деньги-то я забрать должен, – растерянно сказал Зубарев.
Глеб промолчал. В такие мелочи он вникать не собирался.
– С Вероникой как быть? – спросил Костя. – Если мир, то пусть ко мне возвращается.
– Рано. Еще рано. Надо хотя бы месяц выждать, посмотреть, как Свирид себя ведет. Ты будешь наблюдать за ним.
– А ты? К Веронике поедешь? С ней будешь жить?
– Опять двадцать пять… Путевку я в санаторий возьму, да и к матери надо съездить. Не поеду я к Веронике, пусть сама у меня живет. Деньги у нее, я так понимаю, есть…
– Есть, и не на один месяц хватит… Точно в санаторий поедешь?
– Куда-нибудь обязательно поеду.
Но сначала Глеб должен был заехать к себе домой. Машину в гараж поставить, за путевкой съездить, проездные оформить. Дел много, но все это мелочь по сравнению с теми проблемами, которые пришлось решать здесь. К тому же не все еще сделано. По большому счету, Зубарев неплохой мужик, но все-таки лучше перестраховаться. В самое ближайшее время Дробов собирался отправиться за город, найти спрятанные трупы, закопать их глубоко, чтобы никто не нашел…
Еще надо было побывать у Сазонова, а затем позвонить Ольге, сказать, что ее условия приняты.
Но звонить ей не пришлось. Ольгу он нашел в холле между отделениями. Она сидела в жестком кресле под пальмой – в непринужденной позе и с озадаченным выражением лица о чем-то сосредоточенно думала. Увидев Глеба, она повеселела, поднялась ему навстречу.
– У Зубарева был? – спросила она.
– Был. Он согласен…
– А ты?
– Я тем более…
– Нехорошо вышло. Я понимаю, Вероника ненавидит Диму, но ведь она сама первая начала… Люди погибли…
– У этих людей автоматы были и гранатомет. У твоего мужа большие возможности, – усмехнулся Глеб.
– Возможности у него большие. Но война ему не нужна. Он дома строит, заводы, поверь, он полезный для общества человека. Просто Вероника его взбесила… Значит, мир?
– Все зависит от вас.
– Не от меня, а от Димы. А ему проблемы не нужны… Вид у тебя усталый. Сам потрепанный… Ты где остановился? В гостинице?
– Да нет, ноги до гостиницы не дошли. В машине ночевал…
– Заметно. Тебе надо себя в порядок привести, – с загадочной улыбкой на губах сказала Ольга. – Я тебе ключ от своей квартиры дам…
– Зачем? Если у нас мир, то я завтра домой уже поеду.
– Вот завтра и поедешь.
Ольга достала из сумочки ключи, чуть ли не силой всучила их Дробову.
– Не бойся, Дима уже и забыл об этой квартире.
– Да я и не боюсь.
Возможно, Ольга заманивала его в ловушку. Но ведь если очень захотеть, то его можно убить где угодно. Возле машины можно снайперскую засаду организовать или просто мину под мотор поставить…
– Ну, тогда будем прощаться.
Ольга осмотрелась, подалась к нему и быстро, но жарко поцеловала в губы.
– До встречи! – уходя, нежно улыбнулась она.
– Ключи кому отдать?
– Себе оставь. У меня еще есть… Пока!
Глеб побывал у Сазонова, затем отправился в лес, купил по пути лопату…
* * *
С трупами он разобрался к двум часам пополудни, только затем, грязный и уставший, отправился на квартиру к Ольге. Ему действительно нужен был отдых, к тому же он хотел убедиться, что Свирид ничего худого против него не задумал. Логика проста – если он собирается устранить его, значит, и Вероника в опасности. За себя Глеб как-то не переживал. Если в квартире засада, у него есть шансы обезвредить ее. А Вероника, если с ним что-то случится, обречена…
Но не было никого в квартире у Ольги. Порядок идеальный, нигде ни пылинки, в прихожей улавливался свежий аромат духов, на кухне – запах кофе. Видимо, она была здесь совсем недавно. Может, приезжала сюда, пока он занимался трупами. К нему приезжала. И вряд ли только для того, чтобы поболтать с ним…
Пообедал Дробов еще на обратном пути в город, перекусил в придорожной шашлычной. Кое-что купил себе на вечер и на утро – хлеб, колбасу, сыр. Где у Ольги хранились чай, кофе, сахар, он знал хорошо. Ничего здесь не изменилось с тех пор, как он покинул этот переставший вдруг быть негостеприимным дом.
Глеб выпил кофе, затем, подперев входную дверь шваброй, отправился в ванную; помылся, надел чистое белье. Расстелил постель. И вдруг в дверь позвонили.
Как чувствовал он, что Ольга появится снова. И не ошибся. Она с порога обняла его, поцеловала в губы. Дробов едва успел закрыть дверь.
Свирид ему враг, но Глеб не испытывал злорадства, целуя его жену. Равно как и угрызений совести. Да и какие могут быть угрызения, если Ольга – его женщина? Это ее у него украли, а не наоборот. К тому же чувства к ней не угасли. Может, и не бегал он за ней, но если она сама пришла к нему, то гнать он ее от себя не станет…
Ольга сама отстранилась от него, томно улыбнулась. Жаркая она женщина. Глеб уже понял, что не отпустит ее, если она вдруг соберется уходить.
– Освоился? – весело спросила Ольга, взглядом окинув прихожую.
– Освоился, – кивнул он.
– У меня такое чувство, как будто ничего не изменилось. Я приходила с работы, ты встречал меня… А помнишь, машинку стиральную купил?.. Я смотрю, ты в чистом, а где грязная одежда?
– В сумке.
– С собой забираешь?
– А что?
– Как это «что»? Это твоя машинка…
Ольга забрала у него грязные джинсы, футболки, забросила в барабан, включила режим стирки. Но выходить из ванной не стала. Поманила к себе Глеба, прильнула к нему и, закрыв от удовольствия глаза, снова поцеловала его в губы. На этот раз поцелуй затянулся надолго. Давно уже пора было перейти к более активным действиям, но Ольга не торопилась, растягивая удовольствие. Она сидела на машинке, Глеб стоял, с затуманенной от наслаждения головой целовал ее. А потом вдруг включился режим отжима, и Ольга, высоко задрав ноги, скрестила лодыжки у него под лопатками. Глеб уже знал, что делать…
