– Я знаю, что ты был близок с Хамидом, – печально начал Фарид, и этих слов Аслану оказалось достаточно, чтобы понять, что брат погиб в бою. – Он всем нам был близок. Настоящий воин – смелый, отважный, решительный, беспощадный. Бил врага без жалости и страха. Но Всевышний призвал его к себе. Значит, на то была Его воля. Время пришло. Сейчас наш брат в лучшем мире. В месте, которое он заслужил по праву. Ест фрукты из райских садов, пьет чистейшую горную воду и забавляется с гуриями. Так не будем же грустить о его уходе с этого света. Ибо он ушел в лучший мир!
Фарид смиренно скрестил руки на груди, ожидая реакции Аслана, который слушал моджахеда с непонятным безразличием. На самом деле это была отрешенность. За последнее время парень видел слишком много смертей близких ему людей. Поэтому мир для него рушился на глазах, заставляя разум отрекаться от происходящего. Почему умирают самые близкие? Почему смерть забирает их от нас, заставляя сердце страдать? Почему не кто-нибудь другие, а именно они?
Комок в горле сбил дыхание. Аслану захотелось разрыдаться. По-детски, уткнувшись лицом в подушку, как это делала его маленькая сестренка. Но нет! Этого он не сделает. Ведь он настоящий мужчина. А может, смерти близких и делают нас взрослей и мудрей? Старшие уходят из этого мира, уступая нам свое место. Мы его занимаем и становимся чуточку опытней. Ведь теперь на нас ложится весь тот груз, что несли они на своих плечах. Своего рода круговорот.
– Крепись, – похлопал по плечу Фарид. – Крепись, мой мальчик. Мы обязательно отомстим за смерть нашего Хамида. И за смерти всех правоверных мусульман на этой земле!
Фарид вышел из лазарета, оставив Аслана наедине со своими печальными мыслями. Как только «врач» покинул комнату, парень уткнулся в подушку. Слезы градом ринулись из глаз, затянув мутной пеленой зрачки. Хотелось кричать и выть. Однако Аслан быстро пришел в себя. Собрав волю в кулак, он перестал мочить слезами подушку.
– Я смогу. Я переживу, – прошептал он, закрывая глаза.
Спасительный сон пришел быстро. Наверно, это был упадок сил и организм моджахеда стремился к восстановлению баланса. И в самом деле наутро Аслану стало гораздо легче. Голова прошла. Тело болело уже не так сильно. И лишь слабое, тоскливое покалывание в грудной клетке напоминало ему о событиях недавнего времени. Решительно вскочив с больничной кровати, Аслан выбрался на улицу.
Солнце уже выкатилось из-за гор, пытаясь обхватить своими робкими лучами лагерь, чтобы согреть его обитателей. Воздух был еще прохладен и чист. Аслан всегда любил такие моменты. Выйти поутру, вдохнуть полной грудью так, чтобы от переизбытка кислорода закружилась голова. Потянуться. Расправить затекшие после сна плечи. Как прекрасно вокруг. Но нет. Сейчас что-то было не так. Тот же воздух, те же родные горы, песок, камни. Но мир вокруг иной. Он изменился. И сейчас Аслан уже не тот молодой романтик с блаженной улыбкой на губах, а ученный жизнью мужчина, прошедший через горечь потерь и расставаний. И за это все кто-то должен ответить!
Наверняка пленник сидит в яме. Где же еще ему быть? Аслан сплюнул и уверенным шагом направился к темнице. Сейчас, сейчас, сейчас! Он выпустит свой гнев…
– Мальчик мой, ты уже встал?
Голос Вахи заставил Аслана непроизвольно вздрогнуть.
– А-а. Да, – только и успел ответить парень, теряясь и смущаясь перед командиром.
– Ты погорячился. Твоя контузия оказалась очень сильной. И лишь потому, что организм молодой…
– Командир, – решительно оборвал Ваху Аслан, – я в порядке. А вот Хамид уже никогда не встретит рассвет.
– Я понимаю твой гнев, мой мальчик. Но не забывай. Всех нас по жизненному пути ведет Всевышний. И только он решает, кому из нас и когда покинуть этот мир. Наверно, пришло время Хамида! Что касается пленного руса. Мы устроим показательную казнь. Отрежем голову как свинье, снимем на видео и отправим его их командирам. Вместе с головой. Если хочешь, то казнить собаку можешь сам, как друг Хамида!
От представленной картины Аслану стало не по себе. Отрезать голову человеку? Да как такое можно сделать? Конечно, он слышал об этом. И даже знал, что здесь, в отряде Вахи, подобное творят часто. Не зря за командиром, пользующимся подобной славой, велась постоянная, непрекращающаяся охота со стороны федералов. Но чтоб вот так! «Хочешь, сам отрежь»!
– Нет, командир, – пытаясь не облевать Ваху, ответил Аслан. – Я еще не готов к подобному.
Лудаев пожал плечами.
– Смотри. Отомстишь за брата!
– Нет, не могу, – пробормотал Аслан, чувствуя, что комок рвоты постепенно подкатывается все ближе к горлу. – Извини, командир.
– Иди, мой мальчик, – Ваха успокаивающе потрепал Аслана по волосам. – Отдохни. Через пару дней смерть твоего брата будет отомщена.
Лудаев улыбнулся и, дав понять, что разговор окончен, оставил Аслана наедине со своими мыслями. Как только командир скрылся за углом барака, парнишка упал на колени и его вырвало.
Медленно поднявшись на ватные ноги, парень побрел к лазарету. Сейчас ему не до мести. Но он обязательно отомстит.
Добравшись до кровати, Аслан рухнул на нее как подкошенный. Ноги и руки дрожали, как после большой пьянки. В чем дело? Почему такое с ним случилось? Не-ужели он слабый и жалкий? Неужели ему не суждено отомстить за отца и Хамида?
– Нет, – зашептали непослушные губы, обманывая уходящий в небытие мозг. – Нет, я смогу.
* * *
– Илюша, ну как ты там?
Мама склонилась над лежащим сыном, промокая его вспотевший лоб помятым носовым платочком, который она нервно комкала в руке. Сначала Илья ее совсем не узнал. Мама сильно постарела. Паутина морщинок окутала родное лицо. Уставшие и покрасневшие глаза с едва различимым укором смотрели на сына, задавая немой вопрос: «Ну, как же ты так, сынок?»
Мама с нежностью провела ладонью по горячей щеке сына и снова прошептала:
– Как ты, сынок?
– Мамуль, ты? Что с тобой? – ответил Илья, глядя с тревогой на вмиг постаревшую женщину. – Что с тобой случилось? Ты на себя не похожа.
Мама тоскливо улыбнулась и прошептала:
– У нас все в порядке. Как ты там?
– Да у меня тоже вроде бы как все в порядке, – замялся Илья. – Вот, приболел малость. Но это ерунда. Скоро поправлюсь и к вам приеду. Комбат обещал отпуск дать. Так сказать, за боевые заслуги!
Мать снова печально улыбнулась и проговорила:
– Возвращайся скорее. Мы тебя очень ждем.
– Конечно. Как батя? – попытался перевести разговор Илья.
– Папа тоже скучает. Приболел он, вот и не смог прийти.
– А что с ним? – насторожился Илья.
– Да сердце что-то пошаливает, – тоскливо ответила мама. – Переживает за тебя. Ведь с тех пор как ты уехал, ни письма, ни весточки. Порадуй старика. Напиши.
