– В отделение реанимации вас никто не пустит, – покачал головой доктор. – Идите домой.
– Ты куда сейчас? – оказавшись на улице, обратился к Виктору Роман Анатольевич.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Мои вещи на даче. Не прогоните?
– На чем ты собрался сейчас туда ехать? – удивился Роман Анатольевич.
– На такси.
– Кстати, – спохватился Роман Анатольевич, – а что это были за люди?
– Какие?
– Ну, там, на дороге…
– Не знаю, – покачал головой Виктор. – Номер у них, – он щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить данное Ольгой определение, – блатной. Это как?
– Три одинаковые цифры либо два ноля и единица…
– Что это значит?
– Так пытаются выделиться те, кому некуда девать деньги, – на секунду задумавшись, ответил Роман Анатольевич.
– Разве такие есть? – окончательно запутался Виктор.
– Знаешь, по-моему, я не смогу тебе объяснить. Просто каждый сходит с ума по-своему.
– Но это не спецслужбы?
– Нет, обычные люди, которые любят в чем-то выделиться, – успокоил его Роман Анатольевич.
– Все равно я не понимаю, – признался Виктор.
– Россию тяжело понять даже русскому, – грустно улыбнулся Роман Анатольевич.
– Полиция будет искать этих людей?
– Обязана.
– Значит, меня должны допросить как свидетеля.
– Должны, – согласился Роман Анатольевич. – Ты так и не сказал, какой номер был на той машине?
– Три цифры – «семь» и все буквы одинаковые – «Х».
Они прошли через проходную больницы и направились по тротуару в сторону стоянки.
– Убил бы этих негодяев, – покачал головой Роман Анатольевич.
– Их обязательно должны найти, – попытался успокоить его Виктор. – Ведь машина не иголка в куче травы.
– Как ты сказал? – улыбнулся Роман Анатольевич.
– Немного не так, – поправился Виктор. – В стоге сена… Я иногда могу быстро подумать на английском, а сказать на русском, и наоборот.
– Понимаешь, это у вас в Америке…
– В Канаде, – перебил его Виктор.
– Сенатор, министр и обычный безработный равны перед законом. А у нас – сплошной беспредел.
– Как понять, беспредел?
– Ну, найдут их, а они, в конце концов, окажутся невиновными или получат условные сроки, – пояснил Роман Анатольевич. – Ну, а если эти два недоноска имеют высокопоставленных родственников, то еще и вас с Ольгой сделают виноватыми.
– Я знаю о таких случаях, – кивнул Виктор. – Кстати, – спохватился он, – врач сказал, что Ольге необходимо лечение за границей.
– Придется продавать дачу, – заложив руки за спину, задумчиво проговорил Роман Анатольевич. – Возьму кредит. Хотя много мне наверняка не дадут… К тому же мама Ольги тоже нуждается в лечении и деньгах. Даже не знаю, как быть.
– Об этом можете не беспокоиться, – стал успокаивать его Виктор. – Я приложу все силы, но найду необходимую сумму.
Он уже был уверен, что, если даже ему не удастся добраться до тайника деда или там ничего не окажется, он ни перед чем не остановится, чтобы сдержать свое слово. Надо – пойдет грабить. И еще он решил разыскать негодяев, которые так обошлись с Ольгой.
Глава 7
Матвей выехал на проспект Вернадского и до конца вдавил педаль газа в пол. Проносясь через устало мигающие желтым светом пустые перекрестки, он размышлял, что могло послужить причиной нервного срыва Даши. Девушка как оглашенная кричала в трубку, что у нее в доме нечистая сила, и требовала срочно приехать. Вырвавший телефон врач «Скорой помощи» объяснил, что вызов поступил от случайного прохожего, которого Даша просила о помощи. Женщина в состоянии сильнейшего стресса, но категорически отказывается от госпитализации. Однако он колебался в отношении ее дальнейшей судьбы и намеревался отвезти Дашу в Кащенко. Заверив его, что скоро будет, Матвей ринулся обратно.
– Надо же, только домой поднялись! – зевнула Марта.
– Оставалась бы, – бросил он. – Наверняка это у нее от переживаний случилось.
– Я бы не сказала, что Даша сильно впечатлительная, – заметила Марта.
– Откуда тебе знать? – хмыкнул он. – Мы с ней знакомы пару недель. Не удивлюсь, если она состоит на учете в психоневрологическом диспансере.
– Брось! – нахмурилась Марта. – Нормальная девчонка, как врач говорю…
Матвей обогнал медленно катившийся кабриолет с открытым верхом. Развеселая компания парней и девушек улюлюкала и что-то выкрикивала вслед.
– Куда так гонишь? – забеспокоилась Марта, когда кабриолет с задором снова поравнялся с ними. – Сейчас на дороге кого только не встретишь.
Матвей не собирался устраивать гонки по ночному городу. Как-то само собой получилось, что до следующего перекрестка они ехали рядом. Снова защемило в груди:
«В кого превратился? Где драйв ищу? Парни сейчас наверняка где-нибудь на боевых, а я тут ношусь наперегонки с «мажорами».
Едва он свернул в переулок, как сразу увидел Дашу. Она сидела на ограждении газона напротив ночной аптеки и двумя руками держала бутылку минеральной воды. Не доезжая до нее, он остановил машину. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: бедняжка пережила что-то из ряда вон выходящее.
– Ты только лишнего ничего не говори, – предупредила Марта, открывая дверцу.
Матвей молча выбрался из машины.
Сказать, что Даша выглядела плохо, значит не сказать ничего. Меньше чем за час молодая женщина изменилась до неузнаваемости. Лицо было бледное, губы бесцветными, а спутавшиеся волосы торчали в разные стороны. На ней была надета ночная рубашка, поверх которой наброшено нечто вроде старого платка. На одной ноге тапка, сшитая в виде собачки с длинными ушами, другая нога босая. Но главное – глаза. Правильно говорят – это зеркало души. Сейчас она была у Даши даже не больная, ее будто вынули.
«Плохой симптом, если женщину перестала заботить собственная внешность», – подумал он.
Марта подошла и молча села рядом. Матвей встал напротив и оглядел улицу:
– А где «Скорая»?
– Я ее отпустила, – глядя перед собой ничего не видящими глазами, глухим голосом ответила Даша.
Даже Матвею стало не по себе. Как за такое время может измениться человек? Нет, нечто подобное он, конечно, видел. Насмерть перепуганные люди не были для него редкостью, но то на войне. Даша походила на восковую куклу.
– Кто тебя напугал? – Матвей протянул руку и взял у нее бутылку.
Даша отрешенно посмотрела на него, потом на Марту и ошарашила ответом обоих:
