– Так убили ее, – пролепетала старушка, открывая двери шире. – Анфиса здесь жила… По голове. – Женщина поднесла к губам платок и всхлипнула: – Изуверы!
– Как убили? – захлопал глазами Виктор.
– С целью ограбления, – склонив набок голову, сказала старушка. – Колька это, – она показала рукой вверх. – Наркоман проклятый. Порешил голубушку и сгинул.
– Как сгинул? – не понял Виктор.
– Убег, – пожала плечами женщина.
– А почему двери не опечатаны? – неожиданно вступила в разговор Ольга и провела рукой по приклеенным частичкам бумаги на стыке косяка и дверного полотна.
– Была печать, – закивала женщина. – Только теперь здесь новая жиличка.
– Кто она? – перехватил инициативу разговора Виктор.
– Так кто же ее знает? – развела руками женщина. – Появляется редко, родственница, наверное. Хотя Анфиса всегда говорила, будто одна живет. – Неожиданно лицо ее сделалось испуганным. Она воровато глянула на лестничный марш и, слегка подавшись вперед, перешла на зловещий шепот: – Может, она обманом въехала?
– Все возможно, – не понимая, как можно завладеть чужой собственностью обманом, вздохнул Виктор. – Значит, ее убили с целью грабежа?
– Так и есть! – кивнула бабка.
«Неужели кто-то прознал про тайник, и я опоздал?» – подумал он, а вслух спросил:
– Не знаете, что украли?
– Ты так спрашиваешь, словно знал, что у нее есть, – неожиданно вмешалась Ольга.
– А вы разве не вместе? – подозрительно спросила старушка.
– Вместе, – осуждающе взглянув на Ольгу, кивнул Виктор.
– Известное дело, что украли, – вновь расслабилась соседка. – Сбережения. Она ведь почти ничего не тратила. Ела мало, никуда не ходила. Продукты ей последнее время социальные службы носили.
Поговорив еще с минуту, они распрощались с бабушкой и ушли.
– Ты доволен? – спросила Ольга.
– Это как? – не понял Виктор.
– Удовлетворил свое любопытство? – пояснила она.
– Не совсем, – признался он, размышляя, как быть дальше. Виктор понятия не имел, каким образом теперь проникнуть в квартиру, разобрать стену и извлечь ценности. По всему выходило, что ему снова придется браться за свое старое ремесло. А как не хотелось начинать свою жизнь в России с преступления. С другой стороны, он не видел в этом ничего аморального. В конце концов, спрятанные ценности принадлежат ему. Но ведь не придешь же к людям и не скажешь: «Можно, я разберу у вас стену и заберу вещи, которые спрятал мой прадед?» Сразу сочтут за сумасшедшего либо выставят за порог, а потом все это присвоят. Он – не гражданин России, не знает ее законов, что-то доказать в суде будет сложно. К тому же наверняка начнутся проверки его личности. Документы, которые сделали в Панаме друзья деда, конечно, надежные, но не надо забывать, что в Канаде и США его ищет полиция.
– Куда теперь? – оказавшись на улице, спросила Ольга.
Деревянная церковь была построена на дороге, ведущей от центра села к кладбищу. Со слов «историка», на том месте она была и до революции, но потом сгорела. Сложенное из калиброванного бревна строение, украшенное золочеными куполами, походило на многие те, что видел Матвей за последние годы в небольших российских городах и селах. По-видимому, этот проект получил благословление духовенства и сейчас поставлен на поток. Различались такие храмы лишь незначительными элементами.
Матвей повернул руль и съехал на асфальтированную площадку, вокруг которой были посажены молодые тополя.
– Платки есть? – спросил он у Марты.
– Откуда? – удивилась она. – Иди, мы подождем.
Поднимаясь по ступенькам, Матвей задержался, трижды осенил себя крестом и шагнул было дальше, но тут заметил, что его провожатый стоит, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– Ты чего?
– Ты дальше сам, – затравленно оглянувшись по сторонам, махнул рукой «историк» и с затаенным страхом покосился на висевшую над входом икону.
– Ты, никак, другой веры? – повеселел Матвей, уверенный, что это не так.
– Что ты такое говоришь? – обиделся мужчина. – Православный я, и, между прочим, еще при Советском Союзе крещен. Не так, как некоторые. Сначала атеистами ходили и партбилетом размахивали, а потом резко в церкви побежали…
– Ты короче можешь? – прищурился Матвей. – Небось занял у нее денег, да никак не отдашь? Так я сейчас за тебя рассчитаюсь.
– Не брал я в долг, – покачал головой «историк» и перешел на заговорщицкий шепот: – Батюшка ругаться будет, нельзя в храм с запахом спиртного входить.
– Причина действительно веская, – согласился с ним Матвей. – А как мне узнать эту тетю Зою?
– Так она наверняка там сейчас одна. В лавке торгует. Справа. Зайдешь, увидишь…
Матвей перешагнул через порог храма и окунулся в привычную атмосферу спокойствия и умиротворения. Перекрестившись на смотревшие из полумрака на него лики, он повернул направо. Здесь, в небольшом закутке, за скромным прилавком сидела маленькая женщина в повязанном на голове платке.
– Мне свечи, – доставая деньги, бросил он. – Пять…
Она беззвучно встала и протянула несколько похожих на толстые соломины свечей.
Поблагодарив, Матвей направился сначала к поминальному столу. Он редко бывал в храмах, но если приходил, то не из-за моды, которая, как правильно подметил «историк», в последнее время поголовно охватила все благополучное население России. Матвей давно заметил, что, побывав среди намоленных икон, мысли становятся легче и светлее, а душа начинает петь от радости.
Переходя от алтаря к алтарю, Матвей чувствовал на себе взгляд Зои Михайловны.
«Странно, почему она так на меня смотрит?» – подумал он, возвращаясь к прилавку.
– Что-то народу у вас нет, – окинул он взглядом помещение и вновь развернулся к ней: – Всегда здесь так?
– Народ нынче стал больше к Богу обращаться, – тихо заговорила женщина. – Просто день сегодня такой…
– Я вообще сюда к вам приехал, Зоя Михайловна, – следя за ее реакцией, сказал Матвей.
– Я догадалась, – неожиданно ответила она. – Как прознала, что Анфиса Евгеньевна сподобилась, так и подумала, что скоро и вы явитесь…
По спине Матвея пробежал неприятный холодок. Слова женщины в таком месте произвели впечатление.
– Насколько мне известно, у нее не было родственников. Как вы узнали? – спросил Матвей.
– Уговор у нас был, звонила она мне каждый понедельник. Две недели назад перестала. Значит, все.
– А откуда вы меня знаете?
– С чего ты взял, мил человек? – удивилась Зоя Михайловна.
– Вы же сами сказали, – напомнил Матвей, понимая, что просто не так понял женщину.
