– Каждый раз, когда я сталкиваюсь с подобными случаями,
то задаю себе вопрос, почему это происходит? – неожиданно сказал
Дронго. – Я не знаю ответа. Я понимаю, что даже в силу неумолимой
вероятности должны быть ранние смерти, неполные семьи, потери близких и родных.
Не может быть такого, чтобы у семи миллиардов людей не происходило ни одной
трагедии, ни одного несчастного случая. Но почему все происходит именно так?
Каков замысел Творца? Или это всего лишь случайность, статистика? Не знаю. Но
если происходит убийство, я твердо знаю, что здесь была не рука провидения и не
статистика, а чья-то злая воля. И моя задача – противостоять этой злой воле.
Немного патетически, но поверьте, что именно эта задача мне представляется
самой важной.
Кирпичникова понимающе кивнула.
– Спасибо. – Она достала платок и вытерла
набежавшую слезу.
– Как это произошло? – спросил Дронго.
– Был прием в корпорации «Сибметалл». Обычная
корпоративная вечеринка. Пригласили известных певцов, актеров. На вечере
присутствовали политики, бизнесмены, писатели, художники, в общем, обычная
тусовка. – Наталья убрала платок в сумочку. – И мы с Николаем
Даниловичем тоже там были. Егор приехал чуть позже, он опоздал. В этот вечер он
был такой красивый, ему так шел смокинг с бабочкой. Я еще подумала, что его
нужно женить как можно быстрее.
– Где проходил прием?
– В саду «Эрмитаж». Там собралось около четырехсот
гостей. Отмечали пятнадцатилетие компании. Все поздравляли моего отца. Ведь он
стоял у истоков создания «Сибметалла». Он был тогда одним из руководителей
союзного ведомства, заместителем самого Колпакова. Был такой министр
металлургии в бывшем СССР. Когда все распалось в девяносто первом, отец решил
создать компанию по продаже металла за границу. И уже в девяносто втором начал
ее создавать. В первые годы им было сложно. Потом стало гораздо легче.
– Там работала охрана?
– Конечно. И не просто охрана, а сотрудники службы
безопасности компании. Восемнадцать человек. И руководитель службы безопасности
Виктор Босенко. Они вместе с отцом уже пятнадцать лет. Босенко бывший полковник
госбезопасности. Отец ему абсолютно доверяет. Поэтому мы не сразу решились на
эту… экс… эксгумацию. – Ей, очевидно, было трудно выговаривать это слово.
– Кто обслуживал гостей?
– Официантов приглашал Босенко. Обычно он заключал
договор с фирмами, обслуживающими такие вечера. Еду и напитки заказывали в
самых лучших ресторанах, список у нас есть. Но ведь ни один человек не
почувствовал себя плохо, никто не отравился. Никто, кроме Егора.
– Как это случилось? Я понимаю, что вам трудно, но
постарайтесь рассказать мне более подробно.
Она достала из сумочки темные очки и надела их, чтобы ее
глаза не выдавали ее чувств.
– Он опоздал примерно на час. Приехал позже обычного.
Он часто опаздывал, но, учитывая наши московские пробки, в этом нет ничего
необычного. Когда он появился, все женщины посмотрели в его сторону. Я уверена,
что абсолютно все. Богатый, молодой, красивый, умный. И все знали, что он
наследник моего отца. Нужно было видеть, какое впечатление он производил на
женщин. Он подошел к отцу, поздравил его. Они были очень похожи друг на друга.
Потом поцеловал меня, поздоровался с Николаем Даниловичем. И пошел к другим
гостям. Часа через три, когда все начали расходиться, он сел в свою машину и
уехал.
– Один?
Она посмотрела на мужа. Тот ничего не сказал. Наталья поправила
очки.
– Не совсем, – ответила она, – он увез с
собой одну из молодых женщин, приглашенных на прием.
– Куда они поехали?
– К нему домой.
– Он жил один?
– Конечно. Он уже пять лет как жил один.
– Что было дальше?
– Ночью он почувствовал себя плохо. Сначала он пытался
снять боль, принял какое-то болеутоляющее. Затем выпил таблетку аспирина. Потом
женщина вызвала «Скорую помощь». Врачи увезли его в больницу. Почти сразу туда
приехали мы с Николаем и наш отец. Босенко привез какого-то специалиста из Минздрава,
мы подняли всех врачей, делали все, что могли. Но на следующий день его
перевели в реанимацию. Ему было совсем плохо, он потерял сознание. А вечером
следующего дня скончался. Когда отцу сообщили об этом, у него едва не случился
удар. Мы его отвезли в другую больницу. И он еще три дня лежал там. До… до
похорон.
– И врачи считали, что это язва? Неужели возможно так
ошибиться?
– Не знаю. Я ничего сейчас не понимаю. Но говорят, что
это был очень редкий яд. И его трудно распознать в крови. Только в костных
тканях он может проявляться через какое-то время. Поэтому его и нашли. Во
всяком случае, на снимках врачи видели именно обострение язвенной болезни.
Потом оказалось, что это яд разъедал стенки желудка. Нечто в этом роде. Но
тогда никто и не думал, что Егора могли убить.
– Ясно. Вы беседовали с той женщиной, которая
оставалась ночью у вашего брата? Может, он выпил что-то, после того как приехал
домой?
– Беседовала, и не один раз. Я хорошо знаю эту молодую
женщину. Она была в таком состоянии, почти в шоковом… Я думаю, она его любила…
Его невозможно было не любить.
– Мне придется с ней встретиться.
Наталья сняла очки, достала сигарету, закурила. Затем
медленно проговорила:
– Дело в том, что она не совсем обычный свидетель. И
поэтому мы не можем передать дело в прокуратуру или в милицию. У нас достаточно
деликатная ситуация…
Дронго ждал, когда ему объяснят. Наталья вдруг раздраженно
обратилась к мужу:
– Скажи и ты что-нибудь.
– Дама, о которой идет речь, замужняя женщина, –
сразу пояснил Кирпичников, – и мы бы не хотели, чтобы ее имя стало
известно… Ее супруг очень влиятельный человек, и мы семейно с ними знакомы.
– Понимаю. Но если я соглашаюсь расследовать возможное
убийство вашего родственника, то обязан поговорить и с ней. Можете не
беспокоиться, я постараюсь встретиться с ней так, чтобы об этом никто не узнал.
– Конечно. Конечно. Но вы понимаете, что эта информация
должна быть строго конфиденциальной…
– Мы уже обсуждали этот вопрос, – напомнил Дронго.
Кирпичников взглянул на жену.
– Ты сама хотела пригласить независимого
эксперта, – негромко напомнил он, – и отказалась от официального
расследования. Теперь придется ему все рассказать.
– Рассказывай, – кивнула супруга, – я думаю,
что мы просто обязаны это сделать.
– Это Мила Гришунина, – выдохнул сенатор, –
супруга моего коллеги, сенатора от… в общем, жена Анвара Махметова. Члена
Совета Федерации и известного политика. Вы должны знать, что любое упоминание
его фамилии или фамилии его супруги вызовет грандиозный скандал. Достаточно и
того, что некоторые газеты уже намекали на причастность Гришуниной к событиям
вокруг смерти Егора. Махметов – председатель комитета в сенате. И к тому же он
восточный человек, и такой невероятный факт просто разрушит его семью.
