– С чем и поздравляю вашего дядю. Но при чем тут Егор
Богдановский? Какое он имеет отношение к вашему дяде?
– Самое прямое, – вздохнул Казбек, – меня
вызвал к себе дядя и поручил поговорить с Егором. Вы, наверное, тоже кавказец,
я по вашему лицу вижу, что вы с юга. Хотя по-русски говорите без акцента.
Азербайджанец или осетин? Вы должны меня понять. Я обязан был исполнить
поручение моего дяди. Он узнал, что Егор встречается с женой Анвара Махметова.
И поручил мне передать Егору, чтобы он порвал с этой женщиной. Порвал навсегда.
– Почему? Какое ему дело до личной жизни Егора?
– Они близкие друзья с Махметовым. Честь его друга –
это и его честь. Ведь он принимал сенатора в своем доме, сам ездил к нему
домой. Разве вы не понимаете?
– Он попросил вас поговорить с Егором? – понял
Дронго.
– Да, – кивнул Казбек, – но разве можно было
говорить на такие темы с Егором. Он меня просто послал и сказал, что это его
личное дело. Я никак не мог его убедить…
– И вы считаете, что ваш разговор не связан со смертью
вашего друга? Это же прямая угроза. А если ваш дядя обиделся на этот отказ и
решил своеобразно отомстить? Защитить честь друга?
– Нет, – улыбнулся Казбек, – он бы не успел.
– Почему?
– Мы с ним днем виделись в его московской квартире. И я
сразу поехал Егора искать. А ответ я передал дяде только во время приема, уже
когда Егор увез эту актрису и мой дядя все увидел. Вот тогда я ему и сказал,
что Егор отказывается с ней порвать. Дядя был очень недоволен. Но он не убивал
Егора и никого об этом не просил, ведь я с ним разговаривал уже после отъезда
Егора и Гришуниной.
– Алиби абсолютное, – согласился Дронго, –
остается только последний вопрос. Как ваш дядя узнал об этой связи? Кто ему об
этом рассказал? Если сам сенатор, то это резко меняет дело. Значит, Махметов
знал, что его жена встречается с молодым Богдановским.
– Нет, – убежденно ответил Казбек, – он не
знал. Иначе бы ее убил. Или развелся.
– А может быть, убил Егора? Ваш друг, Илья Шмелев,
считает организатором убийства Анвара Махметова. Он как раз полагает, что ваша
дневная беседа лучшее доказательство вины сенатора. Он знал о том, что его
супруга ему изменяет. Попросил о помощи вашего дядю, а сам подготовил наемного
убийцу. И не приехал на прием, где был ваш дядя. Его близкий друг. Вот вам и алиби,
и мотивы для убийства.
– Но он не знал.
– А ваш дядя, сидя у себя в республике, узнал. Махметов
работает в Москве, неужели он даже не подозревал о связях своей жены с молодым
Богдановским? Или действительно мужья узнают обо всем самые последние?
– Он не знал, – упрямо повторил Казбек, – я в
это не верю. Хотя вы правы. Многие знали. Мой дядя сказал, что даже Аристарх
Павлович уже переживает насчет этой связи.
– Что? Они обсуждали этот вопрос со старшим
Богдановским?
– Наверное, обсуждали. Я не знаю подробностей. Но Егор
не скрывал от отца, что встречается с Гришуниной. И его отцу это не очень
нравилось.
Объявили о посадке на рейс в Будапешт. Казбек молча сидел в
кресле, не двигаясь, словно осмысливая услышанное.
– Не может быть, – сказал он громко, словно
разговаривая сам с собой. – Не может быть, чтобы он знал.
– А если знал? – настаивал Дронго.
– Тогда он мог убить, – твердо ответил Казбек.
Он поднялся, протянул руку Дронго:
– Я должен лететь.
– Счастливого пути, – пожелал Дронго, – и
передайте привет вашему младшему брату. Скажите, что я сожалею о случившемся в
его клубе.
– О чем вы говорите? – не понял Казбек.
– Я неудачно пошутил в клубе вашего брата, –
загадочно ответил Дронго, – до свидания.
Он дождался, пока уйдет Малхазов и затем подошел к дежурной,
сидевшей в салоне.
– Кажется, у меня откладывается поездка. Слишком много
дел в городе. Я не полечу.
– Вы уже сдали багаж?
– Нет. У меня нет багажа.
– У вас билет первого класса. Можете его сдать и получить
деньги обратно, но у вас все равно вычтут проценты. Я сейчас скажу точно,
сколько вам вернут.
– Не нужно, – прервал он ее, – я полечу в
другой раз.
Глава 15
Обратно они возвращались в автомобиле Вейдеманиса. Дронго
долго молчал, а тактичный Эдгар не хотел его ни о чем расспрашивать, понимая,
что его друг сам расскажет все, что понадобится.
– Не понимаю, – наконец сказал Дронго, – я не
понимаю ситуации, которую мы получили. Казбек рассказал мне, что встречался с
Егором накануне этого злосчастного приема. До этого я был убежден, что их
разговор мог так или иначе касаться Виолы, но выяснилось, что я ошибался. Я уже
вчера у Шмелева понял, что разговор Казбека с погибшим так или иначе имел
отношение к сенатору Махметову. Что сегодня Малхазов и подтвердил. Нужно всегда
иметь в виду, что у каждого народа свои традиции, свои обычаи. Дядя Казбека
является премьер-министром их республики. И считается самым уважаемым человеком
в их роду. Он пригласил Казбека и попросил его объяснить другу, как нехорошо
тот поступает, встречаясь с замужней женщиной. Тем более с женой известного
политика. Но Егор в таких случаях никого не слушал. Упрямый был молодой
человек. И бесшабашный. Когда ему захотелось встречаться с Алиной, он даже не
думал, что она может нравиться его собственному дяде. И он, конечно, резко
отказался. Здесь все понятно.
– Может, этот премьер все и организовал? Чтобы уберечь
сенатора от позора?
– Не получается. Во-первых, он и так висит на волоске,
уже давно конфликтует с президентом. И не будет так глупо подставляться своим
врагам. Во-вторых, он говорил со своим племянником днем, и Казбек сразу
отправился выполнять поручение своего родственника. А потом они встретились на
приеме в саду «Эрмитаж», и Казбек ничего не успел рассказать своему дяде до тех
пор, пока тот своими глазами не увидел, как Егор увозит Гришунину в своей
машине. Думаю, премьер-министр был в шоке. Даже могу представить, как он
оскорбился и разгневался. Но потом достать Егора он уже не мог. Тот поехал к
себе домой, и там у него начались боли. Значит, премьер тут ни при чем. Но я
подумал, что, если об этой связи узнал, сидя в своей республике, дядя Казбека
Малхазова, то почему об этом ничего не знал муж Гришуниной?
– Может, он знал и сам упросил своего друга поговорить
с Казбеком? – предположил Эдгар.
– Если бы это происходило в Латвии, подобный вариант
мог иметь место. Но это южане, кавказцы. Просить о таком даже самого близкого
друга, значит, потерять себя, унизиться, стать посмешищем. Мужчина, не сумевший
удержать женщину и просящий друга убедить любовника ее отпустить. Это просто
невозможно представить! Даже тот, кого попросят о таком поручении, может
оскорбиться на всю жизнь. У азербайджанцев есть страшное ругательство насчет
таких людей: готовы продать мать и сестру. Не советую никогда его употреблять в
Баку, могут сразу убить. Хотя я знаю, что в Испании или в Италии тоже не
советуют оскорблять мать своего собеседника. Это такое табу в южных странах.
