– У ваших клиентов, видимо, свой график, – понял
Дронго.
– Конечно, – бармен наклонился к гостю, –
что-нибудь налить? Или сделать коктейль?
– Водку с томатным соком, – ответил Дронго.
– «Кровавую Мэри», – понял бармен, – сейчас
сделаю.
Он быстро и ловко налил на треть водки, затем две трети
томатного сока, добавил перца, табаско, бросил лимон, все смешал и поставил на
столик перед Дронго, добавив трубочку.
– Спасибо, – поблагодарил его Дронго, пробуя
напиток.
– Пожалуйста, – бармен вдруг подмигнул ему, –
вы откуда? Наверное, из ФСБ?
– Почему вы так решили? – улыбнулся Дронго.
– Посмотрите на себя, – посоветовал бармен, –
у вас плечи спортсмена. Но вы не из МВД – они не носят такие дорогие костюмы. И
не из прокуратуры – у тех вид канцелярских крыс. Возможно, вы из другого
ведомства, например из разведки. Вы никого не ждете, но сели так, чтобы видеть
всех входящих. Если бы вы пришли сюда отдохнуть, то обратились бы к моему
молодому коллеге, если бы хотели поесть, устроились бы за столик. Но вы подошли
ко мне и сделали достаточно нетрадиционный заказ. Хотя спиртное вы наверняка не
любите. Почти ничего не выпили.
– Вам нужно работать следователем, – хмыкнул
Дронго, – с вашей наблюдательностью можно сделать карьеру.
– Спасибо, – поблагодарил его бармен, – но
мне и здесь хорошо. Я привык к своему месту. А старого Фердинанда знают все.
Позвольте представиться. Фердинанд Шварц. Я из бывших поволжских немцев,
которые были депортированы в Казахстан. И вот уже тридцать лет я живу в Москве.
Тридцать лет, – подчеркнул бармен. – И старого Фердинанда знает вся
Москва. Меня много раз приглашали в другие бары и клубы, но я работаю здесь уже
четыре года и не собираюсь никуда уходить.
– Вы просто подвижник своего дела, – восхитился
Дронго, – теперь я буду знать, что в этом клубе есть человек, который все
видит и все знает.
– Именно так, – с достоинством сказал Фердинанд.
Он не стал уточнять, что уже много лет был платным агентом ФСБ и поставлял им
необходимую информацию, даже рискуя жизнью и устанавливая прослушивающие
аппараты за некоторыми столиками. Но репутация Фердинанда была выше всяких
подозрений. И он это хорошо знал.
– В таком случае вы мне поможете, – наклонился
Дронго к своему собеседнику. Теперь их разделяла только стойка бара. – Мне
нужна Виола. У вас есть такая танцовщица?
– Есть, – кивнул бармен, – но она очень
своенравная и дорогая девочка. Так просто ни с кем не ходит. Ее нужно
уговорить.
– Ясно. Что нужно для уговоров?
Бармен снисходительно улыбнулся.
– Меньше чем на единичку не рассчитывайте, –
посоветовал он.
– Единичка – это сколько?
– Единичка – это единичка, – с чувством
превосходства объяснил бармен и сделал рукой три вращательных движения, –
и плюс еще три нулика. Теперь вы понимаете?
– Так дорого?
– Конечно. Она очень дорогая девочка. Я же говорю, она
ни с кем так просто не ходит. У нас вообще не принято ходить. Только если очень
попросить. И еще вы должны ей понравиться. И нашему руководителю службы
безопасности тоже должны понравиться. Чтобы он ее с вами отпустил. Иначе он не
разрешит, а она без его разрешения никуда не поедет.
– Он свои услуги тоже оценивает в «единичку»? –
спросил Дронго, не скрывая иронии.
– Нет. Ему можно дать две бумажки. По сто.
– Двести долларов?
– Нет, – бармен улыбался. Ему было приятно
объяснять такие вещи новичку. – Он любит евро.
– А ей нужно платить в долларах?
– Тоже в евро. Сейчас все цены в евро. Доллар уже не
котируется. Нужно платить или в евро, или в рублях. Но в рублях будет дороже.
Если сейчас евро стоит тридцать пять и сорок, то за тысячу евро вы сговоритесь,
а если рубли, то нужно давать сорок или пятьдесят тысяч. И с ним тоже так. Или
сразу двести евро, или десяточку в рублях. Десять тысяч рублей.
– Просто цены хорошего западного борделя, –
пробормотал Дронго.
Бармен нахмурился. Он понял, что сидевший перед ним человек
его просто разыгрывал и не захочет платить такие деньги.
– У нас здесь строго, – сказал он, поднимая вверх
указательный палец, – это на улице милиционеры могут девочек ловить и ими
пользоваться. А здесь такого никогда не было. Здесь не платят натурой, и
поэтому на халяву рассчитывать нечего, даже если вы из ФСБ.
– Убедили, – согласился Дронго, – сколько я
должен за свою «Кровавую Мэри»?
– Стольник, – ухмыльнулся бармен.
– Тоже в евро? – не удивился Дронго. За информацию
следовало платить.
– Здесь доллары не любят, – напомнил
Фердинанд, – но можете в рублях. По нашему курсу.
– Сделаем иначе. – Дронго достал желтую купюру в
двести евро и показал ее словоохотливому бармену. – Я плачу вам эти деньги
и получаю доступ к Виоле. По-моему, справедливая цена, как вы считаете?
– Давайте деньги, – согласился бармен, – она
как раз недавно пришла.
Дронго протянул ему купюру. Бармен ловким и привычным
движением перехватил бумажку, спрятал ее в карман.
– Люблю поговорить с понимающими людьми, –
ухмыльнулся он, – идите в коридор, потом спускайтесь вниз по лестнице,
пятая дверь слева. Если остановят, скажите, что вас послал Шурик.
– Надеюсь, это не тот персонаж из «Кавказской
пленницы»? – уточнил Дронго. – И меня не примут за товарища Саахова?
– Нет, – хохотнул бармен, – это наш Шурик,
клубный. Ребята из охраны знают этот пароль, и они вас пропустят. Только
учтите, что давить на девочек нельзя. Если она не захочет, она вас просто
выгонит. И никто ее не заставит. Здесь порядочное место…
– Я не сомневаюсь…
– И еще. Мы не разговаривали, и вы мне ничего не
платили. Зачем мне ненужные разборки. Договорились?
– Теперь я понимаю, какой вы ценный специалист, –
восхитился Дронго, – таким, как вы, раньше давали Героев Социалистического
Труда. Может, вернуться к этой практике? Герой клубного движения. Или герой
клуба. Звучит неплохо?
– До свидания. – Фердинанд понял, что этот тип
просто издевается, и отошел.
Дронго прошел по коридору, спустился вниз. На лестнице стоял
молодой человек в темном костюме и с выбритым черепом. Он был высокого роста, с
хорошо развитым торсом. Увидев Дронго, он остановил его, подняв правую руку.
– Куда? – поинтересовался охранник.
– Я от Шурика, – пояснил Дронго.
Охранник убрал руку, разрешая пройти. Дронго усмехнулся.
Любой пароль могла заменить желтая или зеленая бумажка в евро. И хотя Фердинанд
уверял, что доллары здесь не принимают, можно было договориться и за доллары.
Он прошел дальше и остановился у пятой двери, негромко постучав.
