– Вот хороший мальчик, – проговорил он.
В это время рядом с ним резко затормозило такси.
– Повезло тебе, приятель, – сказал ему водитель, – у меня только-только смена началась.
Ребус забрался в такси и, назвав свой отель, откинулся на сиденье, наслаждаясь видом из окна в этот ранний час. Как выяснилось, водитель тоже был в курсе вчерашних событий.
– Эй, приятель, – сказал он, – слышал, что творилось вчера на Трафальгарской площади? Я полтора часа в пробке простоял. Я, конечно, за соблюдение закона и все такое, но нельзя же так, как ты считаешь, а?
Джон Ребус покачал головой и рассмеялся.
На кровати, рядом с портфелем и пакетом с книгами, лежал собранный чемодан. Ребус укладывал в спортивную сумку последние вещи, когда в дверь тихо постучали.
– Войдите.
И она вошла. На ней был нелепый пластиковый фиксирующий воротник, и она неловко улыбалась:
– Глупо, правда? Врачи говорят, что я должна несколько дней носить эту штуку. Но я… – Она заметила сложенные вещи. – Ты что, уже уезжаешь?
Ребус кивнул:
– Я приехал сюда помочь расследовать дело Оборотня. Теперь, когда с ним покончено…
– А как же мы?
Он заглянул ей в лицо.
– А как же мы? – Она опустила глаза. – Хороший вопрос, Лиза. Ты солгала мне. Ты вовсе не пыталась помочь. Тебе нужно было написать твой чертов диплом.
– Мне очень жаль, – проговорила она.
– Мне тоже. Конечно, я могу понять, почему ты так поступила, почему решила, что должна так поступить. Я действительно могу это понять. Но от этого не легче.
Она выпрямилась и кивнула головой.
– Согласна, – сказала она. – Итак, инспектор Ребус, если вы уверены, что я использовала вас, то почему же я тогда явилась сюда прямо из больницы, как вы думаете, а?
Он рывком застегнул «молнию» на сумке. Еще один хороший вопрос.
– Потому что я тебя раскусил, – ответил он.
– Нет, – возразила Лиза, – рано или поздно это должно было случиться. Попробуй угадать еще раз.
Он пожал плечами.
– О, – разочарованно протянула она, – я думала, ты сам мне скажешь. Потому что я не уверена…
Он повернулся к ней и увидел, что она улыбается. Она выглядела так комично в своем воротнике, что он не выдержал и улыбнулся в ответ. А когда она подошла поближе, крепко обнял ее.
– Ох! – вскрикнула она. – Не так сильно, Джон.
Он немного ослабил хватку, но не выпустил ее из объятий. Ребус почувствовал, что слегка раскис; наверное, из-за этих обезболивающих таблеток.
– Как бы там ни было, – сказал он наконец, – от тебя было мало толку.
Она отодвинулась от него. В его глазах мелькнул лукавый огонек.
– Что ты имеешь в виду?
– То, о чем мы говорили в ресторане. Все эти твои карточки… нереализованные амбиции… жертвы, стоящие выше на социальной лестнице… нежелание открытых конфликтов… – Он поскреб подбородок. – Ни одна из твоих характеристик не соответствует Малькольму Чамберсу.
– Я бы так не сказала. Нам надо еще изучить его семейную жизнь, его прошлое… – проговорила она уязвленным тоном. – И я была права насчет шизофрении.
– Так ты по-прежнему корпишь над своим дипломом?
Она попыталась кивнуть; это было нелегко.
– Конечно, – сказала она. – Что касается Чамберса, тут еще непочатый край работы, можешь мне поверить. Надо покопаться в его прошлом. Наверняка найдутся мотивы.
– Ладно, дай мне знать, если удастся что-то выяснить.
– Джон, говорил ли он что-нибудь перед смертью?
Ребус улыбнулся.
– Ничего особенного, – ответил он. – Ничего особенного.
После того как она ушла, заверив, что непременно будет писать и звонить, а по выходным навещать его в Эдинбурге, он подхватил сумки и спустился в вестибюль. У стойки портье стоял Джордж Флайт, заполняя какие-то формы. Ребус положил на стойку ключ от номера.
– Ты хоть отдаешь себе отчет, во что мне обошелся этот отель? – осведомился Флайт, не поднимая глаз. – В следующий раз остановишься у меня, честное слово. – Он посмотрел на Ребуса. – И все-таки я думаю, ты заслужил его.
Покончив с формами, он вручил их портье, который пробежал их глазами и кивнул, подтвердив, что все в порядке.
– Вы знаете, по какому адресу их отослать, – бросил ему Флайт, направляясь вместе с Ребусом к выходу.
– Черт, никак не соберусь починить этот дурацкий замок, – проворчал он, захлопывая багажник с вещами Ребуса. – Так куда мы едем? На Кингз-Кросс?
Ребус кивнул.
– Только сделаем небольшой крюк, – проговорил он.
Крюк оказался, по мнению Флайта, не таким уж небольшим. Они остановились напротив квартиры Роны на Гидеон-Парк. Флайт поставил машину на стояночный тормоз.
– Зайдешь? – спросил он.
Ребус подумывал об этом, но решительно покачал головой. Что он скажет Сэмми? Ничего утешительного. Если он скажет, что видел Кенни, она, чего доброго, обвинит его в том, что он спугнул ее дружка. Нет, лучше оставить все как есть.
– Джордж, может, попросишь кого-нибудь зайти к ним и сказать, что Кенни уехал из Лондона? Надо непременно подчеркнуть, что он жив-здоров, что с ним ничего не случилось. Я хочу, чтобы она побыстрее о нем забыла.
Флайт задумчиво кивал.
– Я сам это сделаю, – сказал он. – Ты его уже видел?
– Да, этим утром.
– И?…
– И я прибыл как раз вовремя. Думаю, что теперь все будет в порядке.
Флайт заглянул ему в лицо:
– Хочется верить.
– И еще…
– Да?
– Кенни сказал мне, что один из ваших людей замешан в грязных делишках. Этот вахлак с ангельским личиком.
– Лэм?
– Вот именно. Если верить Кенни, Томми ему отстегивал.
Флайт некоторое время молчал, надув губы.
– Возможно, – тихо произнес он. – Не беспокойся, Джон. Я об этом позабочусь.
Ребус промолчал. Он не отрываясь смотрел на окна квартиры Роны в надежде, что Сэмми подойдет к окну и увидит его. Точнее, что он сможет ее увидеть. Но дома никого не было – похоже, леди отбыли на встречу с каким-нибудь Тимом, Тони, Грэмом или Беном.
И ему до этого нет никакого дела.
– Поехали, – сказал он.
И Флайт отвез его на вокзал Кингз-Кросс. Они ехали по улицам, ничем не отличавшимся от улиц в любом другом городе: старинным и современным, дышащим завистью и возбуждением. И злом. Возможно, этого зла не так уж и много. Но оно вполне ощутимо. И непреходяще. Слава богу, оно затронуло всего несколько жизней, подумал Ребус. Слава богу, что его друзья и близкие не пострадали. Слава богу, он едет домой.
