Наконец появился Мартин с выпивкой. Галени в итоге решил-таки остаться на ужин, отчего Мартин несколько спал с лица. Поскольку матушка Кости мгновенно и по всем правилам подала ужин для обоих мужчин, Майлз пришел к выводу, что Мартину пришлось пожертвовать своей порцией, а самому довольствоваться бутербродами. Зная, что такое бутерброды матушки Кости, Майлз чувствовал себя не слишком виноватым, хотя, возможно, сегодня внимание матушки Кости больше принадлежало им с Галени.
И все же… самое худшее, касающееся Иллиана, позади. Предотвращены огромные проблемы. Все остальное – дело техники.
«Горгульи над боковой дверью штаб-квартиры СБ нынче выглядят особенно потрепанными, – подумал Майлз, – будто скорчились под гнетом скорби и хранимых ими мрачных тайн». И выражение лиц кое-кого из людей, мимо которых он прошел, сильно напоминало гранитных стражей. Охранник на проходной глянул на Майлза, недоуменно моргнув.
– Чем могу быть полезен, сэр?
– Я – лорд Форкосиган. Пришел на встречу с Саймоном Иллианом.
Охранник сверился со списком:
– Вас тут нет, милорд.
– Нет. Я просто проходил мимо и решил навестить его. – Охранник, как и большинство служащих СБ, как минимум, должен был знать, что Иллиана на службе нет. Хотя бы потому, что им сообщили, что теперь их начальником стал Гарош. – Дайте мне карточку гостя и пропустите, пожалуйста.
– Я не могу этого сделать, милорд.
– Можете. Это ваша работа. Кто сегодня дежурный офицер?
– Майор Жарле, милорд.
– Отлично. Он меня знает. Свяжитесь с ним, чтобы он дал разрешение.
Через несколько секунд на экране комма возникло лицо Жарле.
– Да?
Охранник изложил просьбу Майлза.
– Не думаю, что это возможно, милорд, – неуверенно сказал Жарле перегнувшемуся через плечо охранника Майлзу.
Майлз вздохнул:
– Свяжитесь тогда с шефом. Дьявольщина, нет… Чтобы пройти по всей цепочке, потребуется минут тридцать. Давайте выкинем промежуточные звенья, а? Мне очень не хочется беспокоить его сегодня утром, когда он, безусловно, ужасно занят, но все же соедините меня с генералом Гарошем.
Жарле явно тоже не жаждал беспокоить руководство, но игнорировать просьбу фор-лорда тоже не мог. Так что не прошло и десяти минут, как они связались по комму с Гарошем. Рекордный срок, учитывая нынешние обстоятельства, подумал Майлз.
– Доброе утро, генерал, – поприветствовал Майлз Гароша. – Я пришел навестить Саймона.
– Невозможно, – отрубил Гарош.
– Это невозможно, только если он мертв. – Голос Майлза зазвенел. – По-моему, вы хотите сказать, что не хотите допустить моего визита. Почему, смею спросить?
Гарош поколебался, затем приказал охраннику:
– Капрал, заглушите звук комма и уступите на секунду ваше место лорду Форкосигану.
Охранник послушно отошел в сторону, а над Майлзом и комм-пультом опустился силовой звуконепроницаемый щит.
– Где вы об этом узнали? – подозрительно спросил Гарош, едва опустился щит.
Подняв бровь, Майлз немедленно включился.
– Я беспокоился. Когда вы мне так и не позвонили два дня назад и не ответили на мои вызовы, я в конце концов связался с Грегором.
– О! – Подозрительность Гароша сменилась неприкрытым раздражением.
«Чуть не промазал», – сообразил Майлз. Если Гарош до сих пор еще не сообщил Грегору, то Майлз сильно прокололся, подставив Галени. Лучше ему не уточнять, когда он предположительно разговаривал с императором, пока действительно с ним не переговорит.
– Я хочу видеть Иллиана.
– Иллиан может вас даже не узнать, – после длительной паузы сказал Гарош. – Он выбалтывает секретные сведения со скоростью метр в минуту. Мне пришлось выставить охрану, имеющую высшую категорию доступа.
– Ну и что? У меня высшая категория. – Черт, да он сам – строго засекреченный материал.
– Нет. Вас должны были лишить допуска, когда вас… уволили в отставку.
– Проверьте. – А, дьявол! Теперь у Гароша есть доступ ко всем файлам Иллиана. Он может узнать всю правду об увольнении Майлза, как только выберет время. Оставалось только надеяться, что последние дни у генерала свободных минут не так уж много.
Гарош, сощурившись, посмотрел на Майлза и набрал на комме код.
– Ваш допуск все еще действителен, – изумленно сказал он.
– Вот и славненько.
– Должно быть, Иллиан забыл об этом. Может быть, он уже тогда был не в себе? Что же… – Гарош набрал что-то на клавиатуре. – Я отменяю ваш допуск сейчас…
«Ты не можешь этого сделать!» Майлз проглотил гневное восклицание. Конечно, Гарош может. Майлз в бешенстве глянул на генерала. Что же ему теперь делать? Вылететь из штаб-квартиры с воплем «А это мы еще посмотрим! Я на тебя старшему брату пожалуюсь!» Нет. Грегор – это карта, которую он может разыграть лишь один раз и только в случае крайней необходимости. Он медленно выдохнул, стараясь совладать с гневом, и так же медленно вдохнул.
– Генерал. Осторожность – это одно, паранойя, когда человек не может отличить друга от врага, – совсем другое.
– Лорд Форкосиган. – Голос Гароша звучал так же напряженно, как у Майлза. – Мы еще не знаем, с чем столкнулись. И у меня нет времени развлекать любопытствующих, будь то друзья или недруги. Будьте любезны не отвлекать моих людей. То, что император сочтет нужным вам сообщить, это его дело. Я же обязан отчитываться только перед ним. До свидания.
Гарош резко отключил связь, звуконепроницаемый щит исчез, и Майлз снова оказался в холле. Дежурный охранник нетерпеливо смотрел на него.
«Похоже, все идет не так».
Первое, что он сделал, вернувшись в особняк Форкосиганов, – закрылся у себя в спальне и связался с Грегором. На это у него ушло сорок пять минут. Но даже если бы потребовалось сорок пять часов, он все равно добился бы своего.
– Грегор, – безо всякого вступления начал Майлз, когда император появился наконец на экране. – Что, черт побери, происходит с Иллианом?
– Откуда ты знаешь? – немедленно отреагировал Грегор, вторя Гарошу. Лицо его стало озабоченным.
Майлз вновь рассказал о звонке Иллиана, о том, что он тут же сообщил об этом Гарошу и что произошло это еще два дня назад. И опять не упомянул Галени.
– Но что случилось потом? Что-то же случилось, это совершенно очевидно.
Грегор вкратце изложил ему происшедшее на совещании, но без удручающих подробностей, рассказанных Галени.
– Гарош поместил его в клинику СБ, что, с учетом всех обстоятельств, вполне логично.
– Да, я пытался увидеться с Иллианом сегодня утром. Гарош меня не пустил.
