Теперь Энрод споласкивал свои запачканные золой руки в речном потоке, смущенный тем, что все пристально наблюдают за ним.
– Сколько времени прошло с тех пор, как ты снова.., проснулся, Энрод? – спросил Вейлрет. Несмотря на некоторое недоверие, Вейлрет понимал, каким сильным союзником в их борьбе против орд монстров мог быть Энрод. А Делраэль все еще был в сомнении относительно Стража.
Энрод же смотрел на разбитый плот, который был привязан к черной линии на границе гексагонов. Грязь и ил набились между полусгнившими бревнами. Растерзанные пласты дерна несло течением вниз по реке, они качались на волнах и постепенно исчезали из виду.
– Не знаю. Несколько дней. Не уверен. – Он провел рукой по губам, и серые струйки, окрашенные мокрой золой, потекли по углам его рта.
– Как сон. Духи Смерти.., держали меня. Не мог думать. Не мог двигаться. Взад-вперед по реке. – Он глянул на широкий мощный поток.
– До недавнего времени. Скартарис мертв, Духи Смерти ушли. Я остался на этой стороне. Что мне делать?
Он повернулся так, что мог видеть всех персонажей, но его глаза были совершенно пустыми.
– Что-то случилось в моем городе. Скартарис. – Он закрыл глаза, приложив руку к голове.
– Заставьте меня думать о чем-нибудь. Делать что-то. В моей голове все еще звучат голоса. – Выражение его лица наконец приобрело ясность, а слова вырвались с неожиданной четкостью.
– Я всегда хотел перестроить Тайр, это была моя основная задача, но я мог думать только об огне. – Он остановил свой взгляд на Делраэле, но в нем не чувствовалось никакой вражды.
– Потому что ты создал эту реку.
– Мы уничтожили Скартариса. Тебе незачем желать нам зла, – сказал Делраэль.
– Нет.., больше. Вейлрет подался вперед.
– Духи Земли пришли сразиться со Скартарисом. Так же как и Духи Смерти. Но они снова покинули Игроземье, ушли на покой. Может быть, они просто забыли о тебе и проклятие потеряло силу.
– Забыли обо мне. – Энрод изобразил слабую улыбку. – Но я все еще могу творить огонь. – Носком своего сапога он сгреб в кучу разрозненные угольки.
– Духи Смерти, должно быть, ушли в свое царство, чтобы играть со своими собственными созданиями, – сказала Тарея. – Для этого они и прошли Превращение когда-то.
– Чего не знаю, того не знаю, но они ушли. – Делраэлю явно наскучила дискуссия. – Это хорошо, Энрод, что ты не переставал бороться с ними. – Он немного запнулся. – Ты в порядке?
– Никогда не переставал. Никогда. – Энрод повернулся и уставился на качающийся на воде плот. – Это больше не часть меня. Ушло.
Энрод поставил ногу на угол плота и, опершись на дерево, спихнул бревна на воду. Плот плюхнулся в воду, сначала поплыл по инерции в одну сторону, затем, захваченный быстрым течением, повернул в другую.
– ..Вот почему я оставался в Тайре так долго. Среди мертвой земли.
Джатен сделал шаг в сторону Энрода. Его густые брови были нахмурены, а волосы свисали тяжелыми прядями. Его глаза горели, словно он опять переживал свои ночные кошмары.
– Энрод, ты и я – последние, кто остался в живых из обитателей Тайра. Когда Скартарис избавился от тебя, он заставил нас, оставшихся в Тайре, работать на него. Мы должны были делать оружие и мечи для него!
– Оружие – из Тайра? – Энрод был поражен.
– Мы снабжали продовольствием орды его монстров. Мы обливались потом и работали… Джатен сглотнул и отвернулся:
– Мы отдавали себя. Сотни из нас были убиты, с нас снимали кожу, разделывали и высушивали на еду для его армии…
Джатен выглядел так, словно был готов заткнуть себе рот, но, собравшись с силами, он заставил себя продолжать. Все, что он пытался забыть, снова воочию встало у него перед глазами.
– Это хуже всего, правда, Энрод? – Он выпрямился, давая волю своему гневу.
– Да, сейчас мы свободны от его власти. Мы можем делать все, что нам заблагорассудится. Но мы не можем освободиться от воспоминаний. Скартарис заставлял нас делать что хотел. Но он не лишил нас возможности сознавать, что мы делали. И теперь, когда я думаю о том, что делал, это жжет меня, съедает изнутри. Если я все так отчетливо помню, то почему я не мог сопротивляться?
– Это не твоя вина, Джатен, – сказал Делраэль.
Но тайрянин круто обернулся к нему и воскликнул:
– Разве? Я работал на сыромятне. Разве я не понимал, что делаю? Был ли Скартарис так могуществен, что управлял каждым моим пальцем? Каждым моим шагом? Каждым.., ударом ножа? Я мог видеть их всех, стоявших передо мной. Я проводил целые дни, свежуя людей, с которыми я вместе рос, рядом с которыми сражался, работал. Но это не останавливало меня. Может быть, если бы я постарался, то смог бы этому противостоять. Но я спокойно работал ножом. А они стояли передо мной – глядя перед собой нечеловеческими, пустыми глазами.
Но если я помню, что делал, то они, без сомнения, понимали, что должно с ними произойти! Скартарис не позволял им ничего, кроме как стоять там и ждать, пока я воткну нож им в горло. Отпускал ли он их в последний момент, давал ли возможность почувствовать собственную смерть? Я не сомневаюсь в этом. Он уже не управлял ими, когда они исходили кровью на полу сыромятни. Но почему я стоял и ждал, пока они перестанут корчиться? Так надо было, чтобы при свежевании не потерялось ни лоскутка кожи.
Энрод прервал его и заговорил негромко, но веско. Слова Джатена, казалось, придали силу Стражу, очистили его разум от вереницы теней.
– Если ты в ответе за то, что делал, то я должен отвечать за свои действия. Он помолчал.
– Но сейчас мне не по силам такая ноша. Смотри вперед, а не назад.
– И забыть о Тайре? – спросил Джатен. Он выглядел совершенно обескураженным от того, что его герой, великий Страж Энрод, может предлагать такие вещи.
– Нет, никогда, – сказал Энрод. Он обернулся и взглянул на вьющуюся на восток от реки тропу. – Надо вернуться туда.
Джатен затаил дыхание в ожидании. Вейлрет почувствовал, как в воздухе повисло напряжение. Энрод снова перевел внимание на Делраэля.
– Я пойду с твоей армией. Сражаться за Тайр. Голос Делраэля казался хриплым. Вейлрет понял, что его кузен еще не решил, можно ли посвящать Энрода во все их планы.
– Как раз туда мы и направляемся. Энрод выпрямился и не улыбаясь откинул прядь черных волос со лба. Вейлрет в первый раз заметил тонкие прожилки седых волос в его бороде.
– У меня еще много сил. Заклинаний. Энрод посмотрел на свои руки и лохмотья, в которые превратилась его одежда, словно пытаясь определить уровень, до которого он опустился.
– Я потерял Камень Огня.
Делраэль хотел сказать что-то, но тут неожиданно вмешался Брил. Вейлрет заметил, что Недоволшебник спрятал свои собственные два Камня в тот же миг, как они увидели Энрода. Ведь Скартарису удалось использовать восьмигранный Камень Огня, чтобы развратить Энрода.
