Она попыталась взять его за руку, но он убрал её под предлогом, что ему позарез понадобилось почесать затылок. Уловив мелькнувшее на её лице выражение боли, он почувствовал крохотное удовлетворение.
— Да, конечно, — согласилась она, — ты прав, ты заслуживаешь услышать объяснение. Наверно, теперь мы можем рассказать тебе всё. Правда, о причинах того, что мы сделали, мы всё равно знаем очень мало...
Арис прокашлялся, чтобы обратить на себя внимание.
— Но, э-э, лучше мы будем рассказывать на ходу. Вернее, на бегу. Осталось всего несколько часов. Сегодня последний день.
Эти слова вывели Томаса из столбняка. Он взглянул на часы. Если Арис прав, и две недели подошли к концу, то у них оставалось пять с половиной часов. Сам Томас потерялся во времени — он не знал, как долго пробыл в камере. К тому же, если они не успеют вовремя, то всё остальное не будет иметь значения. Он надеялся, что Минхо с компанией нашли Мирную Гавань.
— Отлично. Давайте пока забудем об этих делах, — проговорил он и поменял тему: — Что-нибудь там, снаружи, изменилось? Я имею в виду — тогда ведь было ещё темно, но...
— Да-да, знаем, — перебила Тереза. — Ни малейших признаков никакого здания. Ничего. При дневном свете так вообще кошмар. Одна выжженная пустыня, плоская, как сковородка. Ни деревца, ни холмика. А что уж говорить про какую-то Мирную Гавань!
Томас посмотрел на Ариса, затем опять на Терезу.
— Так, и что нам теперь делать? Куда идти? — Он подумал о Минхо и Ньюте, других приютелях, о Бренде и Хорхе. — Вы видели кого-нибудь из остальных ребят?
— Все девушки из моей группы уже спустились вниз, — ответил Арис. — Идут на север, как им сказано, отмахали уже пару миль. Мы видели и твоих друзей у подножия гор в миле-другой к западу отсюда. Точно не уверен, но, по-моему, все в целости, никто не потерялся по дороге. Они идут туда же, куда и группа Б.
Фу, как гора с плеч. Его друзья справились с задачей, и при этом, кажется, никто не погиб.
— Нам лучше начать двигаться, — заметила Тереза. — Ведь если мы чего-то не видим, это не значит, что его там нет. Кто знает, что ещё придумает ПОРОК на нашу голову? Надо делать так, как они говорят. Пошли.
У Томаса на короткий миг возникло желание махнуть на всё рукой, остаться на месте и будь что будет. Но эта малодушная мысль исчезла так же быстро, как и появилась.
— О-кей, пошли. Но вам придётся всё мне рассказать. Всё-всё.
— Расскажу, — пообещала она. — Парни, как вы смотрите на то, чтобы пуститься бегом, как только мы выберемся из мёртвой рощи? Не против?
Арис кивнул, а Томас закатил глаза:
— Нашла, о чём спрашивать. Я же Бегун!
Она приподняла брови:
— Хорошо, тогда посмотрим, кто первый сойдёт с дистанции.
Вместо ответа Томас первым выскочил из узкого входа в пещеру. Перед ним лежала мёртвая роща. Он решительно пошёл сквозь неё, отказываясь поддаваться натиску воспоминаний и эмоций, висящих на нём тяжким грузом.
Утро разгоралось, но небо не слишком посветлело. Откуда-то нагнало облаков, таких плотных, что Томас не мог бы определиться со временем, если бы не его часы.
Облака. В последний раз, когда он видел облака, случилась...
Будем надеяться, что эта буря окажется не такой опасной. Ага, как же, держи карман...
Как только они оставили за спиной лес мёртвых деревьев, Томас и его спутники двигались, не задерживаясь. Вниз, на равнину, вела хорошо утоптанная тропа, ломаным шрамом изрезавшая склон горы. Томас прикинул, что добраться до подножия займёт не меньше пары часов: бежать по осыпающейся, крутой дороге — верная возможность сломать щиколотку или ногу. А уж тогда он точно не доберётся ни до какой гавани.
Троица согласилась, что двигаться они будут живо, но на безопасной скорости, а как только окажутся на равнине — вот тогда и припустят во все лопатки. Они спускались гуськом: Арис, за ним Томас, Тереза замыкала. Над ними клубились тёмные тучи, а ветер, похоже, дул сразу во всех направлениях. Как и сообщал Арис, Томас сразу увидел внизу на равнине две отдельные группы — недалеко от подножия гор шли его друзья-приютели, а поодаль, милях в двух, тянулись девушки.
Томас, опять почувствовав радость и облегчение, готов был лететь вниз по склону, как на крыльях.
После третьего крутого поворота из-за спины донёсся голос Терезы:
— Значит, я так думаю, надо продолжить нашу историю с того места, на котором остановились?
Томас лишь кивнул. Ему самому не верилось — до того хорошо он себя чувствовал: желудок волшебным образом был полон, ничего не болело (а ведь ему здорово досталось!), свежий воздух, прохладный ветер — жизнь прекрасна! Не знаю, что это там был за газ, подумал он, но уж ядовитым его точно нельзя назвать. Однако, недоверие к Терезе продолжало грызть его, и он пока не собирался сменять гнев на милость.
— Это началось тогда, когда мы с тобой разговаривали в первую ночь после побега из Лабиринта. Я уже почти засыпала, и тут в моей комнате оказались люди, очень странно одетые. Вернее, жутко. Мешковатые комбинезоны и большие защитные очки.
— Что, правда? — не оглядываясь спросил Томас. Похоже на тех парней, что приходили за ним после того, как его подстрелили.
— Я ошизела и пыталась дозваться тебя, но связь внезапно прервалась. Телепатическая, имею в виду. Не знаю, как мне это стало понятно, но я сразу сообразила, что её больше нет. С того момента она появлялась только изредка и очень ненадолго.
И тут она заговорила с ним напрямую в мозг:
«Теперь ты слышишь меня без проблем, правда?»
«Да. Вы с Арисом действительно разговаривали, когда мы жили в Лабиринте?»
«Ну-у...»
Она замолчала, и когда Томас оглянулся, на её лице он увидел беспокойство.
«В чём дело?» — спросил он, вновь устремляя взгляд на тропу — не хватало ещё оступиться и полететь кувырком с откоса.
«Мне бы не хотелось пока в это углубляться».
— Углубляться... — Он оборвал себя, обнаружив, что заговорил вслух. И продолжил в уме:
«Углубляться — во что?»
Тереза не ответила.
Томас изо всех сил напрягся и мысленно заорал на неё:
«Во что углубляться?!»
Некоторое время она не отвечала. Потом он услышал:
«Да, мы с ним разговаривали всё время, с самого моего появления в Приюте. По большей части тогда, когда я валялась в той дурацкой коме».
ГЛАВА 55
От Томаса потребовалась вся его сила воли, чтобы не остановиться и не повернуться к ней.
«Что?! Почему же ты не рассказала мне об этом ещё тогда, в Приюте?» Как будто ему требовалась дополнительная причина, чтобы невзлюбить их обоих ещё больше.
