Наделив изголодавшихся приютелей едой, Бренда присела около Томаса. Приглушённый свет, падавший из кладовки, мягким сиянием ложился на её тёмные волосы. Рядом с собой она положила пару рюкзаков, набитых всё теми же консервами.
— Один для тебя, — сказала она.
— Спасибо. — Томас уже расправился с одной банкой деликатесного продукта и теперь скрёб ложкой по дну. Кроме них с Брендой больше никто не разговаривал: единственными звуками, нарушавшими тишину туннеля, были царапанье ложек, чавканье, глотание и удовлетворённое урчание животов.
— Ну как, нравится? — спросила она, принимаясь за собственный рацион.
— Ещё бы. Я б родную маму спустил с лестницы ради такой жратвы. Если бы у меня была мама. — Он невольно вспомнил свой сон. Мама... Нет, лучше об этом не думать, забыть. Слишком тяжело.
— Тебя стошнит, если ты будешь так быстро есть, — сказала Бренда, отрывая Томаса от невесёлых раздумий. Он обратил внимание на её позу: девушка сидела, прижавшись коленом к его голени, и ему в голову пришла смехотворная мысль, что она уселась так неспроста. А Бренда продолжала:
— Мы от разнообразия не страдаем, у нас всего пять-шесть видов консервов.
Томас с трудом привёл свои мозги в порядок и сосредоточился на более насущных вещах, чем размышления о девичьих ногах.
— Откуда у вас продукты? И сколько их осталось?
— До того, как эта местность пострадала от солнечных вспышек, в городе имелось несколько пищевых предприятий плюс множество продовольственных складов. Иногда мне кажется, что именно поэтому ПОРОК и ссылает хрясков сюда. Они, наверно, думают, что их совесть чиста — мы посходим с ума и поубиваем друг друга с полными животами.
Томас выскреб последние кусочки сосиски со дна банки и до блеска вылизал ложку.
— Если продуктов так много, то почему у вас только пять-шесть видов консервов? — Ему пришло было в голову, что он напрасно так быстро поверил в её добрые намерения. А вдруг они только что пообедали отравой? Стоп, она ест из тех же запасов. Наверно, он стал чересчур мнительным.
Бренда указала большим пальцем на потолок туннеля.
— Мы обчистили только те, что поблизости. Наверно, они выпускали только один-два вида продуктов. Вот я бы, например, укокошила твою маму ради чего-нибудь зелёненького из огорода. За свежую головку салата, например...
— Да, у моей мамы, кажется, было бы не много шансов, если бы нам довелось выбирать между ней и продовольственным магазином.
— Вообще ни малейших.
Она улыбнулась; и хотя её лицо было скрыто в тени, улыбка словно разогнала темноту. Томас обнаружил, что эта воинственная девица ему нравится. Она только что пустила кровь его лучшему другу, и вот, на тебе! А может, как раз потому — ну, самую чуточку — и нравится?..
— А что, в мире ещё остались продовольственные магазины? — спросил он. — Я же не знаю — как оно там, после всех этих вспышек и эпидемий. Есть ещё что-нибудь, кроме палящей жары и толпы полоумных?
— Нет. Хотя я не знаю... Солнечные вспышки убили массу народа — тех, кто не успел удрать на север или на юг. Мы жили в северной Канаде. Мои родители были одними из первых, кто добрался до лагерей, организованных коалицией правительств — тех самых, которые потом учредили ПОРОК.
У Томаса челюсть отвисла. Несколькими скупыми фразами она рассказала о делах в мире больше, чем ему довелось узнать за всё время с того момента, как потерял память.
— Постой... погоди секундочку, — сказал он, — мне нужно больше узнать обо всём этом. Ты не могла бы начать с самого начала?
Бренда передёрнула плечами.
— Да тут нечего особенно рассказывать — всё это было довольно давно. Вспышки на солнце произошли совершенно неожиданно, их ничто не предвещало; когда учёные послали предупреждение, было уже поздно. Половина планеты сгорела, в районе экватора вообще никого не осталось в живых. В остальных частях света климат резко изменился. Выжившие стали держаться вместе, некоторые правительства объединились... Прошло совсем немного времени, и обнаружилось, что из какой-то научной лаборатории вырвался отвратительный вирус. Его сразу же стали называть Вспышкой.
— Ничего себе, — пробормотал Томас. Он бросил взгляд в другой конец коридора, раздумывая, слышали ли другие хоть что-нибудь из рассказа Бренды. Похоже, нет — все лихорадочно поглощали еду. Да и сидели Томас с Брендой довольно далеко от основной группы приютелей. — А когда?..
— Тс-с! — цыкнула она, подняв руку вверх. — Подожди... что-то... Я думаю, у нас гости!
Томас ничего не слышал, другие приютели, судя по всему, тоже. Но вот Хорхе... В мгновение ока он очутился около Бренды и зашептал ей на ухо. Но едва она собралась встать, как со стороны лестницы, по которой они спустились сюда, раздался взрыв. Звук был чудовищен по силе; в нём смешался грохот обваливающихся стен, хруст крошащегося бетона, раздирающий уши скрип рвущегося металла... В туннель ворвалось облако пыли, и сразу стало очень темно — жалкий свет, пробивающийся из кладовки, не в силах был разогнать наступившую тьму.
Томаса парализовало от страха. Он мог только сидеть и беспомощно смотреть на то, как Минхо, Хорхе, Ньют и прочие мчатся к разрушенной лестнице, а потом сворачивают в какой-то боковой коридор, которого он раньше не заметил. Бренда схватила его за майку и рванула вверх. Томас вскочил.
— Бежим! — завизжала она и потянула его за собой, подальше от обвала, в глубину подземелья.
Томас очнулся от столбняка и попытался вырваться, но Бренда не отпускала.
— Нет! — крикнул он. — Мы должны бежать за моими дру...
Но прежде чем он успел закончить фразу, вся секция крыши обрушилась на пол прямо перед ним. Громадные бетонные блоки с грохотом валились на пол и громоздились непроходимой грудой, полностью отрезая его от друзей. Угрожающий треск над головой не прекращался, и Томас понял, что выбора у него нет. Времени на размышления тоже не оставалось.
Он заставил себя развернуться и побежал туда, куда тащила его Бренда.
ГЛАВА 30
Сердце тяжело колотилось, но Томас этого не замечал. О причинах взрыва он тоже пока ещё не задумывался. Все его мысли были там, с товарищами, с приютелями. Он не знал, куда бежит, просто нёсся рядом с Брендой, слепо положившись на её волю. Пришлось доверить этой незнакомке свою жизнь, куда деваться.
— Сюда! — вскрикнула она. Они резко свернули направо; Томас оступился и чуть не упал, но она помогла ему удержаться на ногах. Как только они снова набрали скорость, Бренда наконец отпустила его майку. — Не отставай!
Грохот обвала позади становился всё глуше, по мере того как они летели по этому новому проходу. Теперь беспокойство Томаса выплеснулось наружу.
— А как же мои друзья?! Что, если...
— Плевать, бежим! Так даже лучше, что вы разделились!
