— Клэр хочет пива, — пробормотал он сквозь
оранжевую массу.
— Клэр нужно лечь спать, — сказал Майкл, и
плюхнулся на диван. — Подвинься, мужик. Я не настолько сильно тебя люблю.
— Сволочь. Вчера вечером ты говорил по-другому.
— Укуси меня.
— Я хочу еще пива.
— Обломись. Это был подарок на мой день рождения, а не
на твой.
— О, это было подло. Ты действительно сволочь, и я
надеру тебе задницу только за это.
— Обещания, обещания. — Майкл посмотрел на
Клэр. — Ты все еще здесь. Никакого пива. Я не развращаю малолеток.
— Но ты и сам малолетний, — отметила она. —
По крайней мере, для пива.
— Ага, и знаешь что? Разве не хреново, что я достаточно
взрослый, чтобы убить кого-то, и слишком молод для пива? — сменил тему
Шейн. — Они все козлы.
— Мужик, серьезно, ты слишком легко напиваешься. Три
бутылки пива? Моя подружка из старших классов и то лучше переносит выпивку.
— Твоя подружка из старших классов… — Шейн
прервался на полуслове и залился краской. Чтобы там ни было, наверное, было
неплохо. — Клэр, убирайся нафиг отсюда. Ты меня нервируешь.
— Сволочь! — бросила она ему и пошла вверх по
ступенькам прежде, чем он успел кинуть в нее подушкой. Она врезалась в стену
позади нее и соскользнула к подножию лестницы. Она хотела рассмеяться, но смех
замер у нее в горле, когда доступ к верхнему коридору неожиданно перекрыла
тень.
Ева. И Миранда, выглядящая страннее обычного.
— Миранда уезжает! — крикнула Клэр вниз. Что было
не слишком хорошей идеей, потому что Ева выглядела расстроенной, Шейн был пьян,
и позволить свихнувшемуся на вампирах ясновидящему ребенку отправляться домой
самостоятельно было… по меньшей мере нехорошо.
— Миранда не уходит. — Сказала Ева и начала
спускаться по лестнице, с дрейфующей позади похожей на черно-белый призрак
Мирандой. — Миранда собирается провести сеанс.
Она услышала, как снизу в гостиной Майкл в неподдельном
ужасе воскликнул:
— Вот дерьмо.
Глава 12
Ева так настаивала, что даже выпивший три бутылки пива Шейн
не смог ей отказать. Майкл ничего не сказал, просто смотрел на Миранду глазами,
слишком ясными для парня, пившего наравне с Шейном. Когда Ева убрала все с
круглого обеденного стола и поставила единственную черную свечу в центре, Клэр
нервно сжала руки, пытаясь привлечь внимание Майкла. Добившись желаемого, она
одними губами произнесла: «Что делать?»
Он пожал плечами. Ничего, догадалась она. Хорошо, все равно
в это никто кроме Евы не верит. Она предположила, что это будет не слишком
плохо.
— О’кей, — сказала Ева, и усадила Миранду на
стул. — Шейн, Майкл, Клэр — садитесь.
— Это фигня, — сказал Шейн.
— Ну пожалуйста. Просто сделайте это, ладно? — Ева
выглядела напряженной. Напуганной. Все что они с Мирандой делали наверху с
картами Таро действительно заставило ее нервничать. — Просто сделайте это
для меня.
Майкл скользнул на стул в противоположном конце стола, как
можно дальше от Миранды. Клэр села около него, а Шейн с другого бока, оставляя
Еву ближе всего к Миранде, которая тряслась так, словно у нее вот-вот начнется
припадок.
— Соедините руки, — сказала Ева, и взялась за
левую руку Миранды, а затем за правую Шейна. Она сверкнула взглядом на Клэр,
пока Клэр не последовала ее примеру, сжав руки Миранды и Майкла. Остались Шейн
и Майкл, которые посмотрели друг на друга и пожали плечами.
— Пофиг, — сказал Майкл и взял Шейна за руку.
— Боже, парни, у вас что, гомофобия разыгралась? Дело
не в вашей мужественности, дело в…
— Он мертв! Я вижу его!
Клэр вздрогнула, когда Миранда практически прокричала это.
Все сидящие вокруг стола застыли. Даже Шейн. А затем начали бороться с безумным
желанием захихикать — ну, по крайней мере, Клэр боролась, и она видела
трясущиеся плечи Шейна. Ева прикусила губу, но в ее глазах были слезы.
— Кто-то умер в этом доме! Я вижу его. Я вижу тело,
лежащее на полу, — простонала Миранда, и закрутилась на своем стуле,
корчась и выгибаясь. — Это не кончается. Это никогда не кончится. Этот
дом… этот дом не позволит этому закончиться.
Клэр, не в силах удержаться, взглянула на Майкла, который
пристально смотрел на Миранду холодными жесткими глазами. Он сильно сжал руку
Клэр. Когда она начала было что-то говорить, он сжал сильнее. Верно. Заткнись.
И она заткнулась.
В отличие от Миранды.
— В этом доме привидение! Неупокоенный дух!
— Неупокоенный дух? — выдохнул Шейн. — Это
политкорректное название для разозленного? Ну, знаете, вроде Всеамериканской
Нежити или типа того?
Миранда открыла глаза и нахмурилась.
— Кто-то умер, — провозгласила она. — Прямо
здесь. Непосредственно в этой комнате. В этом месте обитает привидение, и оно
сильно.
Они все просто смотрели друг на друга. Майкл и Клэр избегали
зрительного контакта, но Клэр чувствовала, как ее дыхание становится
прерывистым и сердце бьется быстрее. Она говорит о Майкле! Она знает! Как это
возможно?
— Оно опасно? — с придыханием спросила Ева. Клэр
чуть не задохнулась.
— Я… я не могу сказать. Оно мрачное.
Шейн парировал:
— Отлично. У нас тут мертвец бродит, а она не может
сказать, опасен ли он, потому что, вау, он мрачный. Что-нибудь еще? — И
снова Клэр пришлось задушить истерическое хихикание.
Теперь лицо Миранды искривила горькая неприятная гримаса.
— Огонь, — сказала она. — Я вижу огонь. Я
вижу, как кто-то кричит в огне.
Шейн выдернул руки из ладоней Евы и Майкла, отшвырнул назад
свой стул, и рявкнул:
— Хватит с меня. Я ухожу. Развлекайтесь своей
ясновидческой ерундой где-нибудь в другом месте.
— Нет, подожди! — воскликнула Ева, и схватилась за
него. — Шейн, постой, она прочла это и в картах…
Он высвободился.
— Она видит все, что ты хочешь! И она купается в твоем
внимании, на случай, если ты еще этого не поняла! И она — подстилка клыкастых!
— Шейн, пожалуйста! Хотя бы послушай!
— Я слышал достаточно. Сообщи мне, когда вы перейдете
на столоверчение или ведьмину доску — они гораздо забавнее. Мы могли бы
пригласить какого-нибудь десятилетку, чтобы показать нам веревку.
— Шейн, подожди! Куда ты?
— В постель, — ответил он, и пошел по ступенькам. —
Спокойной ночи.
Клэр все еще держала руки Майкла и Миранды. Она отпустила
их, оттолкнула свой стул, и пошла наверх за ним. Она услышала хлопо?? двери
прежде, чем она достигла верхнего этажа, и поспешила по коридору, чтобы ударить
кулаком по дереву. Ни ответа, ни звука движения.
