— Нормально работает? — спросила она. Клэр
виновато вздрогнула и жестом показала ей, что все хорошо, одновременно открывая
соединение с Интернетом. — Хорошо, я звонила своей кузине в Иллинойс. Она
позволит нам использовать ее счет на PayPal, но мне придется переслать ей
немного наличности завтра. Вот номер счета. — Она положила листок
бумаги. — Мы же не сделаем ничего, что убьет ее, да?
— Не-а. Я не буду покупать много в одном месте. Куча
людей покупает кожу, инструменты и прочую чепуху. И бумагу… насколько старой
должна быть эта книга?
— Старой.
— Она на пергаменте?
— Это такая бумага?
— Пергамент — это самый старый материал, используемый
для печати книг, — сказала Клэр. — Делается из овечьей кожи.
— А, ну, думаю да. Она очень старая.
С пергаментом будет трудно. Его можно найти, но легко
отследить. Но ничего хорошего в том, что ты умна, если ты не можешь справиться
с такими вещами… Ах да, ей надо было подумать о том, чтобы кто-то еще занялся
поисками. Слишком опасно оставлять следы, которые вели сюда, в Стеклянный дом.
Клэр ушла в работу. Она даже не заметила, как Ева вышла и
закрыла за собой дверь.
Клэр занималась этим вопросом четыре дня. Четыре полных дня.
Ева приносила ей наверх суп, хлеб и сэндвичи. Шейн зашел раз или два, чтобы
сказать, что она свихнулась, и что он хочет, чтобы она не совалась в его дела.
Клэр пропустила это мимо ушей. Ее невозможно уже было переубедить или отвлечь,
когда полностью во что-то погружалась. Она слушала его, и даже что-то отвечала,
но она его не слышала. Как и ее родители, Шейн в итоге сдался и ушел.
Майкл зашел к ней в комнату незадолго до рассвета. Это
настолько сильно удивило ее, что она ненадолго вышла из своего транса.
— Как продвигается? — спросил он.
— Миссия по спасению Шейна? Ага, продвигается, —
сказала она. — Мне приходится действовать длинными кружными путями. Не
оставляя следов. Не беспокойся… даже если вампиры разозлятся, они не смогут
доказать, что мы сделали что-то кроме того, как принесли им то, что, как мы
думали, они ищут.
Майкл выглядел удовлетворенным, но обеспокоенным. Он сильно
волновался. Она вспомнила, что он был заперт в этом доме как в ловушке. Все,
что он мог сделать — это сражаться с тем, что проникает в дом, чтобы причинить
зло. За все остальное он мог только переживать. Она догадывалась, что это его
сильно раздражало.
— Эй, — сказала она, — когда Ева идет на
работу?
— В четыре.
— Но это же…
— Ночная смена. Знаю. Она там в безопасности. И я не
думаю, что какой-нибудь вампир будет настолько глуп, что попытается встать на
пути ее чертовой машины. Это же будет словно тебя переехал Хаммер. Я заставил
ее пообещать, что Оливер проводит ее до машины, а Шейн встретит на улице и
приведет домой.
Клэр кивнула.
— Я еду с ней.
— В кофейню? Зачем?
— Потому что там анонимный доступ в сеть, —
сказала она. — У каждого студента колледжа есть ноутбук, а в кафе
бесплатный беспроводной доступ. Если я буду осторожна, они не смогут отследить,
кто искал информацию о том, как подделать старую книгу.
Он сердито посмотрел на нее. На его лице это выглядело мило.
Боже. Она все еще обращала внимание на такое. Ей следовало бы перестать это
делать, но ведь… Ей было шестнадцать и она никогда ни с кем не целовалась…
— Мне не нравится, что Ева будет там ночью. А ты уж
точно не пойдешь.
— Если я сделаю это здесь, все будут в опасности.
Включая Еву.
Ох, удар ниже пояса — она увидела, как дернулись его глаза,
но он сдержался.
— Значит, ты считаешь, что я должен позволить тебе
уйти, позволить тебе рисковать своей жизнью. А пока ты сидишь в кофейне с
Брэндоном, я должен притворяться, что так безопаснее? Клэр. Это ни в коей мере
не одинаково безопасно.
— Безопаснее, чем если вампиры решат, что все в этом
доме умышленно решили обмануть их в вопросе, который они хотят решить больше
всего, — сказала Клэр. — Мы не в игрушки играем, так ведь? То есть, я
могу прекратить, если ты так хочешь, но у нас больше нет ничего, что мы сможем
обменять на договоренность Шейна. Ничего достаточно весомого. Я бы позволила
Брэндону… ну, знаешь… но почему-то я не думаю…
— Только через мой… — Майкл остановился и
засмеялся. — Я собирался сказать «Только через мой труп», но…
Клэр вздрогнула.
— Нет, — сказал он.
— Ты мне не отец, — сказала она и внезапно…
вспомнила.
Шейн, в больнице, когда она была под действием лекарств,
сказал «Они звонили твоим родителям». Еще она ясно вспомнила слова «они
обеспокоены».
Вот, дерьмо!
«Отец», громко повторила она.
— О нет… хм, мне нужно воспользоваться телефоном.
Можно?
— Позвонить своим родителям? Конечно. Междугородние
звонки…
— Ага, знаю. Я оплачу. Спасибо.
Она взяла беспроводную трубку и набрала домашний номер.
Прозвучало пять гудков, затем включился автоответчик. «Здравствуйте, вы
позвонили Лесу и Катарине Дэнверам и их дочери Клэр. Оставьте нам сообщение!»
Это был четкий, деловитый голос ее мамы. Когда прозвучал сигнал, Клэр на
секунду впала в слепую панику. Может быть, они поехали в магазин. Или…
— Привет, мам и пап, это Клэр. Я только хотела… ммм…
сказать привет. Думаю, мне стоило позвонить вам. Этот случай на лабораторной,
это ерунда, на самом деле. Я не хочу, чтобы вы обо мне волновались… все в
порядке. Правда…
Майкл, прислонившись к дверному проему, корчил ей смешные
рожи. Хотя это было в духе Шейна. Она показала ему язык.
— Я просто… я просто хотела сказать вам это. Люблю вас.
Пока.
Она повесила трубку. Майкл сказал:
— Тебе стоило бы дать им приехать и забрать тебя домой.
— И оставить вас в этой ситуации? Вы в ней из-за меня.
Шейн в ней из-за меня. Теперь, когда Моника знает, что он вернулся…
— О, поверь мне, я не недооцениваю то, насколько сильно
мы влипли, но ты все еще можешь уйти. И тебе стоило бы. Я собираюсь убедить
Шейна тоже уехать. Ева… Ева не уедет, но и ей следовало бы.
— Но… — Ты останешься один, подумала она. Совсем
один. Для Майкла не было возможности уехать. Никогда.
Майкл посмотрел наверх в окно, где небо переходило от
полуночного синего к более бледному рассветному.
— Мое время вышло, — сказал он. — Пообещай
мне, что ты не пойдешь с Евой сегодня.
— Я не могу.
— Клэр!
— Я не могу, — сказала она. — Извини.
У него не было времени спорить, хотя она видела, что ему
этого очень хотелось. Он пошел по коридору. Она услышала, как закрылась дверь
его спальни и подумала о том, что видела в гостиной. Как бы она выдержала, если
бы ей пришлось самой переживать такие превращения каждый день? Это выглядело
очень болезненно. Хотя она предполагала, что самым ужасным в положении Майкла
было осознание того, что он ничем не смог помочь Шейну в тот момент, когда так
сильно был ему нужен.
