— Ты вниз гляди, — Денис ткнул пальцем в основание дома. — Не видишь?
Внизу было много мусора: поломанные ветви, рассыпанный щебень, пустые бутылки…
Да, кстати, откуда здесь щебень?
Денис был взволнован.
— Я у окна давно стою. Заметил. От стены камни отлетают иногда. Дом рушится!
Словно в подтверждение его слов, от балкона напротив отвалился здоровенный кусок и, упав на землю, рассыпался в ту самую щебенку, что я приметил до этого.
Наш дом тоже разваливается?
Я широко распахнул окно, с трудом справившись с задвижками, и далеко высунулся наружу. Внизу, у основания дома, очень хорошо можно было видеть тот же самый серый то ли щебень, то ли песок. Подоконник под весом моего тела слегка поплыл. Я едва успел нырнуть обратно в квартиру, как та часть, на которую я только что опирался, ухнула куда-то вниз.
— Надо уходить, — сказал Денис. — Погибнем тут.
Идти было некуда. По крайней мере сегодня. Кира еще слишком слаба, да и встреча на площади только завтра.
— До утра дом выстоит. А завтра уйдем, — решил я. — На всякий случай будем дежурить с тобой по очереди! Согласен?
— Да.
— Договорились. Надо еще сумки собрать. Думаю, справимся без Киры. Пусть отдыхает!
Денис тронул меня за рукав.
— А ты знаешь, что автомат больше не стреляет?
Новость была отвратительная. Впрочем, в последнее время все новости были такими…
— Не получилось починить?
Денис отрицательно покачал головой.
— Дело не в этом. Я думал сначала, что просто заклинило. Разобрал, почистил, собрал. А он просто не стреляет. И пистолет тоже, я проверял. Пробовал взорвать патрон, так просто, на огне — не взрывается… Странно это…
Значит, мы остались безоружными, если не считать штык-ножа и непонятных Денисовых способностей.
— А шар пробовал еще раз пускать? — с интересом спросил я.
— Пробовал, — подтвердил он. — Только не выходит что-то ничего… не понимаю.
Не только Денис ничего не понимал.
— Ладно, ты посиди пока, посмотри в окно, потом тебя сменю. А я пойду чемоданы паковать!
Это, конечно, было сказано несколько необдуманно. У Киры валялась на антресолях пара чемоданов. Но идти в неизвестность с чемоданом?..
Тем не менее я стащил их на пол и очень обрадовался, обнаружив в одном из них два аккуратно свернутых, стареньких, но очень вместительных туристических рюкзака. То что надо!
В любом случае, что бы завтра ни случилось на встрече, из города надо уходить. Дома пока рушатся потихоньку, хорошо хоть, что Денис вовремя это заметил. Но кто его знает, что будет дальше? Может, процесс ускорится, тогда оставаться тут будет опасно для жизни. Значит, решено, надо идти. Вот только куда?
В ближайшие поселки? Но те зеленые твари вряд ли были единственными представителями этого нового вида. Где-то бродят и другие, и они не оставят ни нас, ни прочих выживших в покое.
Я аккуратно уложил весь наш стратегический запас консервов, спичек, соли и прочих полезностей. Ни одна из зажигалок не работала, а вот спички зажигались нормально.
Что же происходит в этом мире? Может, завтра кто-нибудь даст ответы на вопросы…
Через несколько часов я сменил Дениса на его посту, дав ему строгий наказ выспаться как можно лучше, а сам сел на стул у окна, закурил и принялся наблюдать за тем, как соседний дом постепенно разваливается.
В кухню заглянула Кира, сонно потирая глаза. Я сделал ей знак не шуметь, Денис только недавно заснул, долго перед этим ворочаясь.
Кира кивнула и вернулась в комнату. Я выкинул окурок в окно и, прикрыв кухонную дверь, зашел к Кире.
Она сидела на диванчике, сложив руки на коленках, и выглядела такой маленькой и беспомощной, что хотелось броситься к ней, обнять и прижать к себе, защищая от всего на свете.
Я потянулся к ней, но она неожиданно отстранилась.
— Я должна с тобой поговорить! Серьезно!
— Давай поговорим, — согласился я, немного удивившись.
Кира задумалась на мгновение, но, очевидно решив что-то для себя, твердо сказала:
— Мне нужно в Москву.
— В Москву? Сейчас? Ты знаешь, сколько от нас до Москвы? Около двух тысяч километров.
— Я знаю, — согласилась Кира. — Далеко. Мне нужно.
— Можешь объяснить, зачем?
— Могу. Там мои родители. Я знаю, они живы. Я обязана их найти.
Ситуация. Насколько я знал, хотя Кира особо на эту тему не распространялась, с родителями у нее были крайне напряженные отношения. Особенно после того, как она — коренная москвичка, бросила все и уехала в далекое захолустье — наш маленький городок. Почему она так сделала, что послужило поводом — она никогда мне не говорила, а я не расспрашивал. Уехала — значит, так было надо.
Своих родителей я помнил плохо, они погибли, когда я был еще совсем маленький, в их машину на полной скорости влетел какой-то пьяный ублюдок. Меня растила бабушка, но она умерла лет пять тому назад. А другие родственники меня особо не интересовали, да и я их тоже. Так что я уже давно был предоставлен сам себе.
— Ты уверена? Сейчас не самое лучшее время. Мы не понимаем, что происходит. Не знаем, чего ожидать. К тому же есть еще некоторые моменты… как бы тебе сказать… город рушится. От домов отлетают целые куски. Завтра нужно будет отсюда убираться. Но Москва… слишком далеко… мы просто не дойдем…
Известие о саморазрушении домов Кира встретила спокойно. Даже улыбнулась.
— Вот видишь. Сам сказал, что нужно уходить. Вот и уйдем. Ты пойдешь со мной?
— Ты себе вообще это путешествие как представляешь? Пешком за две тысячи километров?
Кира улыбнулась.
— Почему пешком? На лошадках!
— На каких еще лошадках? — Кира, если хотела, могла искренне удивлять.
— А ты заметил, что собачки-то живы остались. Я столько их в окно видела, бегают себе. Стайками.
Вспомнил я этих собачек — озлобленные, одичавшие от ужаса, готовые сожрать кого угодно и что угодно. Повстречайся с такими… мало не покажется!
— Так вот, — продолжила Кира. — Если собаки уцелели, то почему бы и лошадям не выжить? Тут столько деревень неподалеку. Нам бы просто добраться до одной из них и поискать.
Логика в ее словах присутствовала.
— Я ведь даже обращаться с ними не умею, катался только пару раз, да и то мою кобылу мальчик за уздечку держал и шел впереди…
— Ерунда! — махнула рукой Кира. — Разберемся! Я в детстве несколько раз в деревне отдыхала. Думаю, не забыла, как с ними справляться. Так ты со мной?
