Она посмотрела на фотографию мертвого Эдди Морага.
Я кивнул, пытаясь поверить в ее слова, и тут же вспомнил Дэна Шеффа, который сидел за огромным столом отца и выглядел так, будто ему лет девять, а его волосы торчали, как крылья канарейки. Потом я попытался представить, как Дэн играет в жесткие игры с организацией Ги Уайта — зарабатывает миллионы на нелегальном получении контрактов, приказывает своим служащим убивать, похищать и запугивать всех, кто может что-то узнать, в то время как сам пьет «Чивас» из бокала с Фогхорном Легхорном.
[88]
В этот момент зазвенела стена в гостиной. Майя нахмурилась, а я опустил гладильную доску и снял телефонную трубку.
— Мистер Наварр, — услышал я и далеко не сразу узнал Терри Гарзу, голос которого звучал так, будто его разбавили несколькими квартами воды, словно Гарза все ночь катался со мной на том же «Тандерберде» и до сих пор не пришел в себя после путешествия в такой компании.
— Полагаю, сейчас самое время поговорить, — сказал Гарза.
Я посмотрел на Майю.
Ее брови сошлись на переносице. Она беззвучно спросила:
— Что?
— Я слушаю, — ответил я в трубку.
— Нет, только при личной встрече, — заявил Гарза.
— Потому что вы хотите, чтобы я принес статуэтку.
Я ждал от него подтверждения. Очевидно, Гарза счел это не обязательным.
— Я уже вам говорил, мистер Наварр, что я хороший работник. Однако на такое я не подписывался. У меня семья…
— Кто застрелил Эдди Морагу?
Я услышал шум машин, мчавшихся по автостраде, и понял, что он звонит из телефона-автомата.
— Давайте скажем так: две стороны заинтересованы в получении того, что у вас есть, мистер Наварр. Когда одна из них заберется ночью в вашу квартиру, вы не проснетесь на следующее утро. Надеюсь, вы это понимаете?
Я посмотрел на Майю.
— Я буду в «Эрле Абелсе»
[89]
завтра утром в семь часов, — сказал Гарза. — И сообщу вам то, что вы должны знать о вашей подруге; вы же отдадите мне вещь, которая позволит уладить проблемы. Возможно, мы сумеем… вернуться к нормальной жизни.
— Если ваши наемники не отпустят Лилиан Кембридж, об этом не может быть и речи.
Гарза резко выдохнул. Или это был нервный смех.
— Нам нужно поговорить, мистер Наварр. Очень нужно.
Он повесил трубку.
Я смотрел на Майю, которая не сводила с меня потемневших глаз.
— Рассказывай, — велела она.
Я снова посмотрел на первую страницу газеты, где в нижнем углу темнело размытое лицо мертвого Эдди, и пересказал Майе разговор с Гарзой. Она размешивала сливки в кофе, вращая чашкой в горизонтальной плоскости.
— Гарза хочет все исправить, пока он сам не стал следующим жертвенным агнцем, — сказала она.
Я кивнул.
Майя смотрела на меня, не опуская чашку с кофе.
— Ты все еще считаешь, что мафия не имеет к этому отношения?
— Очень удобная версия. Убойный отдел начнет рассуждать про то, как убит Морага, они привлекут отдел по борьбе с организованной преступностью и ФБР. И очень скоро все сведется к Ги Уайту. Как и десять лет назад, когда застрелили моего отца.
Майя ответила не сразу и старалась тщательно подбирать слова.
— Трес, я хочу, чтобы ты вот о чем подумал: может быть, происходящее не связано со смертью твоего отца? Что, если ты оказался вовлеченным в нечто, не имеющее ничего общего с его убийством, или с твоими расспросами о расследовании, и что здесь нет твоей вины?
Я повернулся к ней, сглотнул, и мне показалось, что я снова сижу в кресле дантиста, чьи-то большие неуклюжие руки залезают ко мне в рот, и от каждого движения на мою челюсть накатывают волны тупой, но отчетливой боли.
— Ты думаешь, что сейчас это может иметь какое-то значение?
Она опустила глаза.
— Думаю, что да, — ее голос стал жестким. — У Лилиан своя жизнь, Трес, и она способна создать себе собственные проблемы. Вы оба уже давно взрослые. Может быть, пора посмотреть на происходящее именно с этой стороны.
— Взрослые, — повторил я. — Так какого дьявола ты таскаешься за мной, точно моя проклятая мать?
Наверное, я это заслужил. Правда, кофе успел немного остыть, когда она выплеснула его мне в лицо. Однако деваться ей было некуда, поэтому Майя вышла через заднюю дверь и уселась во дворике Гэри Хейлса.
Я долго стоял под душем, потом переоделся и вышел из ванной комнаты, чтобы принести свои извинения. Поставив керамическую статуэтку на стол, я сел напротив Майи, и мы стали на нее смотреть. Два влюбленных скелета ухмылялись нам со своих сидений в маленькой оранжевой машине. В нескольких кварталах проехал грузовичок с мороженым в сопровождении искаженной версии «Ла Бамба».
— Это совсем не просто, — сказал я Майе. — Прости.
Глаза у Майи слегка покраснели, но я почти сумел убедить себя, что причина в бессонной ночи.
Она выдавила улыбку.
— Ты мне нравился больше, когда у тебя была разбита челюсть.
— Тебе и половине Техаса, — ответил я.
Я заметил, что Гэри Хейлс подсматривает за нами из окна своей спальни, его лицо выглядело предельно удивленным и расслабленным — казалось, еще немного, и оно растает. Я помахал ему рукой. После минуты молчания Майя взяла статуэтку и принялась ее поворачивать. Скелеты в машине с откидным верхом продолжали ухмыляться, гротескные, белые и блестящие.
— Если ты прав, получается, что кто-то очень хочет заполучить эту вещь обратно, — сказала Майя. — Полагаю, высокое искусство их не слишком интересует.
— Что ж, давай примем это, как очевидный факт.
— Ладно.
Я предоставил ей эту честь. Статуэтка упала на пол.
Сам не знаю, чего я ждал, когда керамическая машина развалилась на куски. Сначала я увидел только глину; тогда я пнул ее ногой, и на заднем сиденье появилась аккуратная щель, узкая, как у свиньи-копилки. Майя вытащила из нее маленький серебристый диск и поднесла к глазам, словно монокль.
— Надеюсь, у тебя есть привод для чтения компакт-дисков? — спросила она.
Я услышал шаркающие шаги моего хозяина и поднял голову.
— Надеюсь, вы уберете мусор прямо сейчас? — кротко спросил Гэри Хейлс.
— Надеюсь, так и будет, — ответил я.
Глава 32
— Летучие мыши? — спросил я.
— Летучие мыши, — ответил мой сводный брат Гарретт.
