– Я ж вам велел по черной лестнице носить! – сердито крикнул администратор, но грузчики и на него не обратили никакого внимания.
Они пересекли холл и скрылись за дверью служебного входа. Малашкин устремился за ними и осторожно выглянул наружу. Посреди двора грузчики препирались с худенькой бесцветной женщиной, одетой подчеркнуто скромно – джинсы, туфли без каблуков, серенькая неприметная курточка… Волосы причесаны гладко, на лице никакой косметики, даже губы не подкрашены.
– Ну-ну, – усмехнулся Малашкин, вспомнив, в каком виде была Эльвира вчера в том злополучном доме.
Эльвира же, добившись от грузчиков понимания, махнула рукой в сторону ворот и пошла вперед.
Там за воротами стояла «Газель». Грузчики забросили в кузов ксерокс и сели в кабину. Эльвира поглядела им вслед и пошла вдоль забора, что отгораживал двор бизнес-центра от соседнего двора. Малашкин вспомнил, что за забором находится помещение старого склада, каких осталось еще много на Обводном канале. Эльвира отодвинула две доски в заборе и проскользнула туда. Малашкин немедленно бросился следом, и только быстрая реакция помогла ему запомнить нужные доски.
Удвоив осторожность, он просунул голову в соседний двор и едва успел увернуться от сильной ладони, которая норовила ударить его по шее. Малашкин тут же убрал голову и вылез в соседний двор вперед ногами. Мигом крутанулся вокруг своей оси и уклонился от удара ногой в солнечное сплетение.
– Что вы себе позволяете? – прохрипел он, кружа вокруг Эльвиры. – Я все-таки лицо официальное, могу документы показать…
– Ах, это вы… – протянула Эльвира, снова превращаясь в малозаметную тихую женщину, на первый взгляд не стоящую никакого внимания. – На каком основании вы меня преследуете?
Малашкин так разозлился, что хотел гаркнуть ей в лицо, что такая чувырла ему и даром не нужна, но вовремя вспомнил, что находится при исполнении.
– Я вас не преследую, а веду за вами наружное наблюдение, потому что вы уклоняетесь от разговора. С чего это вы так скоропалительно свернули дела? И куда собираетесь бежать так стремительно?
– Мы просто переезжаем в другой офис… Имеем полное право.
– Допустим. Мне нужно срочно поговорить с вашим начальником… как его…
– Виссарионом Григорьевичем? Он на больничном.
– Вот как? – Малашкин поднял глаза и посмотрел на Эльвиру поверх очков.
Очевидно, она заметила в его взгляде что-то такое, что посчитала серьезным. Но сдаться на милость победителя ей мешала преданность начальнику. Она сжала губы, так что они превратились в узенькую бледную ниточку, и поглядела на следователя твердым взглядом.
«Мне бы такую сотрудницу!» – позавидовал Малашкин.
– Ладненько! – почти весело сказал он. – Но вы-то не на больничном, так? Стало быть, я сейчас быстренько везу вас в отделение, а там задерживаю на двое суток. Пока, – он поднял палец вверх. – А потом предъявляю обвинение и оформляю на неопределенно долгий срок до суда. Сами знаете, сколько у нас суда ждут.
Эльвира и бровью не повела, чему Малашкин нисколько не удивился. Кремень, а не женщина!
– Знаю, что не испугались вы моих слов! – заговорил он и даже отважился подойти к Эльвире ближе. – Знаю, что ради своего неистового Виссариона готовы вы, храбрая женщина, сидеть в камере хоть год! Но! – он снова поднял вверх палец. – Время… время, время, которого у вас катастрофически не хватает!
– С чего вы взяли? – криво усмехнулась Эльвира.
– А с чего вы забегали, как муравьи в муравейнике, когда мальчишки туда палку сунут? – непритворно рассердился Малашкин. – Или как крысы под отравой? Вам как больше нравится?
– Да в чем вы меня обвиняете? – Малашкин с удовлетворением отметил в голосе Эльвиры легкую панику, как видно, насчет времени он угадал.
– А незаконное проникновение в чужой дом? – вкрадчиво напомнил он. – Отмычечки-то вы там позабыли, а на них ваши отпечаточки имеются. И мебель поломали, стекло разбили, на полу чего-то нацарапали – стало быть, порча имущества. Отправление культа, все эти ваши черные свечи и завывания – приди к нам, Ариэль!
– Анаэль, – поправила Эльвира.
– Без разницы! – отмахнулся Малашкин.
– Вот это вы зря… – вздохнула она, – разница есть. И большая.
– И меня, потерявшего сознание человека, без помощи там бросили, – закончил Малашкин, – в общем, как говорят, был бы человек, а статья найдется.
– Вы не понимаете… Я должна была его увезти оттуда срочно.
– Что он – помирал, что ли? – ворчливо спросил Малашкин.
– Это хуже смерти!
– В общем, так, – следователь поправил очки и снова стал выглядеть непроходимым занудой, – я свои намерения изложил. Так что решайте.
– Ладно, так и быть, – Эльвира неодобрительно посмотрела на Малашкина. – Я чувствую, что вы из тех мужчин, которым легче уступить, чем объяснить, что не хочешь…
Малашкин хотел обидеться, но передумал. В конце концов, важен результат. Они пересекли двор и обогнули здание склада. С той стороны здание выглядело не таким заброшенным, окна были не заколочены, а забраны решетками, за ними слышался визг пилы и стуки. Пахнуло свежим деревом. Все это походило на небольшое производство.
Эльвира, больше не обращая на него внимания, вошла в столярную мастерскую. Малашкин последовал за ней.
В мастерской было очень шумно – визжали пилы, стучали молотки, басовито верещали рубанки. Здесь пахло клеем и опилками, скипидаром и хвоей. Малашкин отчего-то вспомнил детство, ночь перед Новым годом, когда он проснулся и почувствовал свежий морозный запах елки.
Вокруг сновали крепкие молодые парни, немного похожие друг на друга – широкие восточные лица, узкие, цепкие рысьи глаза прирожденных охотников.
«Гастарбайтеры», – привычно подумал следователь.
Казалось, эти ловкие столяры замечают своими рысьими глазами каждую мелочь, каждую деталь, но при этом они не замечали Эльвиру и ее спутника. Или делали вид, что не замечают.
Эльвира прошла через большое шумное помещение, свернула в узкий коридорчик. В конце этого коридора стоял старый трехстворчатый платяной шкаф.
Оглянувшись на Малашкина, Эльвира открыла дверцу шкафа.
В шкафу висели какие-то старые ватники, рабочие халаты и спецовки, пропахшие скипидаром и растворителями. Эльвира раздвинула эту одежду, открыв заднюю стенку шкафа.
– Не отставайте, – бросила Эльвира своему спутнику и уверенно вошла в шкаф.
«Ну и дела! – подумал следователь. – Всякое со мной бывало, но проводить следственные мероприятия в платяном шкафу до сих пор не приходилось!»
Эльвира тем временем нажала какую-то незаметную кнопку, и задняя стенка шкафа отъехала в сторону. За ней обнаружился темный проход, из которого потянуло холодом и сыростью.
