– Вот здесь вы не правы, – женщина усмехнулась. – Сейчас, после того, что устроил ее муж, Екатерина во что угодно поверит! И самое главное, Валентина Сергеевна, вы же еще даже не спросили, сколько я вам заплачу за кольцо…
– И не собираюсь спрашивать! – Валентина отмахнулась от нее как от назойливой мухи. – А сколько?
Незнакомка чуть заметно улыбнулась и написала на сложенной вчетверо бумажной салфетке какие-то цифры. Затем она протянула салфетку Валентине.
Домработница посмотрела… и в душе у нее запели соловьи.
Если бы у нее были такие деньги, она… она могла бы вообще плюнуть на тяжелую и унизительную работу! Она могла бы поехать к теплому морю, остановиться в дорогой гостинице, могла бы сидеть на солнечной террасе с бокалом коктейля и не суетилась бы, выполняя чужие приказы и потакая чужим капризам, а вокруг нее сновали бы исполнительные туземцы, ловя каждое ее слово, каждый ее взгляд в расчете на чаевые!
Мало того – она могла бы осуществить свою давнюю, заветную мечту: купить шубу из норки «черный бриллиант»!
В волнении она не подумала, что женщина, которая уговаривает ее украсть перстень, какая-то сомнительная, одета просто, выглядит довольно зачуханной и вовсе не обладающей такой баснословной суммой денег. Валентина тупо глядела в черные горящие глаза своей собеседницы и верила ей.
Вечером Катя захотела сама выкупать Павлика: это ее очень успокаивало. Она сняла перстень, наполнила ванну и помогла Павлику забраться в теплую воду. Ребенок блаженствовал: он пускал по воде кораблики, нырял, брызгался и бултыхался в воде.
– Ты у меня настоящий человек-амфибия! – ласково проговорила Катя, поливая водой загорелую спинку.
Павлик подхватил незнакомое слово:
– Я фибия! Я фибия!
Потом он передумал:
– Нет, я не фибия – я фельплюнчик! Помнишь, мамочка, как мы в море видели фельплюнчиков?
Наконец Катя с трудом вытащила его из воды, завернула в большое полотенце и понесла в спальню. Прижимая к себе маленькое теплое тельце, она чувствовала, как тоска и страх последних дней понемногу отступают, отпускают ее.
Едва хозяйка покинула ванную, Валентина зашла туда, чтобы навести порядок после купания.
И тут она увидела на краю раковины перстень. Тот самый перстень, о котором говорила женщина в кафе.
Сердце Валентины забилось от радостного волнения.
Судьба явно была на ее стороне.
Ей ничего даже не придется делать – вот он, перстень, лежит на виду, стоит только протянуть руку и взять его. И у нее будет все – безбедная жизнь, теплое ласковое море, вымуштрованная прислуга и шуба «черный бриллиант»…
Правда, норковая шуба не нужна в теплых краях, но ведь когда-нибудь ей придется вернуться…
Валентина протянула руку за перстнем, но вдруг услышала в коридоре шаги и отдернула ее, как будто обожглась.
Что, если хозяйка вернется за перстнем? Что, если она обыщет домработницу и найдет перстень у нее? Валентине трудно будет оправдаться… в итоге она и денег за перстень не получит, и работу потеряет…
Светлое будущее затянуло мрачными тучами.
И тут у нее мелькнула блестящая идея.
Валентина схватила перстень и затолкала его под ванну, так что снаружи его нельзя было заметить.
Теперь, если хозяйка хватится перстня, Валентина может не бояться, что его найдут у нее. И даже если хозяйка этот перстень найдет – можно будет сказать, что она его сама уронила, и перстень просто закатился под ванну…
А вот завтра, когда Екатерина уйдет из дома, она спокойно достанет перстень из-под ванны и отнесет его той женщине. Она будет ждать Валентину с одиннадцати до двенадцати…
Этой ночью Валентина спала плохо, то и дело просыпалась. Но когда она все же засыпала – ей снились теплое зеленоватое море, качающиеся на ветру пальмы и терраса дорогого отеля.
Во сне Валентина сидела на этой террасе в норковой шубе «черный бриллиант», надетой прямо на купальник, и потягивала коктейль через соломинку…
Утром она проснулась раньше будильника и занялась обычными делами.
Она едва дождалась, когда Екатерина уехала из дома, и проскользнула в ванную комнату.
Опустившись на колени, она заглянула под ванну.
Перстень лежал на прежнем месте, однако когда Валентина попыталась его достать, он откатился немного глубже. Рука туда уже не пролезала.
Валентина чертыхнулась и попыталась выкатить перстень ручкой щетки.
Чертов перстень откатился еще дальше. Он словно издевался над домработницей.
Валентина стояла на четвереньках и пыхтела, безуспешно пытаясь достать из-под ванны чертов перстень. Вдруг сзади раздался удивленный детский голосок:
– А что ты там делаешь?
Валентина испуганно оглянулась.
На пороге ванной стоял Павлик с игрушечным роботом-трансформером в руках.
– Я… я вытираю пыль, – пробормотала Валентина, невольно оправдываясь.
За спиной Павлика появилась новая няня, Лидия, и строго проговорила:
– Пойдем отсюда, не мешай тете Вале работать!
Они ушли, но Валентине пришлось выйти из ванной комнаты, чтобы не привлекать к ней излишнее внимание.
Время между тем уже подошло к одиннадцати.
Наконец Лидия одела Павлика и увела его на прогулку.
Едва дверь за ними закрылась, Валентина снова бросилась в ванную.
Она и так и этак пыталась подцепить перстень, но тот закатывался все глубже и глубже. Тут в самый неподходящий момент кто-то позвонил в дверь. Валентина решила, что это Лидия что-то забыла и вернулась. Красная от напряжения, с растрепанными волосами, она выскочила в прихожую и открыла дверь.
На пороге стояли двое – совершенно незнакомые парень и девушка.
– Мы хотим предложить вам уникальную возможность бесплатно почистить ковры и диваны! – начал парень хорошо поставленным голосом. – У вас ведь есть диваны и ковры?
Валентина растерялась от такой наглости. Этим воспользовалась девица и подхватила:
– Наша фирма проводит рекламную акцию по распространению моющих пылесосов…
Тут Валентина наконец опомнилась.
– Ничего не нужно! – раздраженно выкрикнула она. – Безобразие! Кто вас впустил в дом?
Она захлопнула дверь перед носом предприимчивой парочки, отдышалась и вернулась к прерванному занятию.
На этот раз, прежде чем лезть под ванну, Валентина присела на ее край и задумалась. В конце концов ее осенила свежая мысль.
До сих пор ей не удалось достать перстень, потому что не было подходящего инструмента. Ей нужен крючок, достаточно тонкий, чтобы пролезть под ванну, и достаточно длинный, чтобы дотянуться до проклятого перстня.
