Она задом отъехала почти в самый конец квартала и рванула вперед, дав полный газ.
Врезавшись в ворота, она закричала, но каким-то образом сумела не выпустить из рук руль. Послышался душераздирающий скрежет, покореженные створки распахнулись, Клер резко затормозила, машина взревела и встала. Клер выбралась из нее и открыла заднюю дверцу. Ева подтащила к ней Майкла, он забрался внутрь, и Клер захлопнула за ним дверцу.
Стекла в машине действительно были тонированные; видимо, для защиты от солнца копов-вампиров. Там Майкл будет в безопасности.
— Что там с остальными? — закричала Клер.
Ева лишь головой покачала. Сейчас пламя полностью охватило склад, выстреливая в утреннее небо на высоту двадцати-тридцати футов.
— О господи! Нужно что-то делать!
И тут из боковой двери в облаке густого дыма вывалились две фигуры и рухнули на мостовую. Девушки бросились к ним. Лица были так сильно закопчены, что Клер с трудом узнала Хесса и Лоува. Оба отчаянно кашляли; обоих рвало черным.
— Вставайте! — Ева схватила Хесса за руку и поволокла прочь от горящего здания. — Вставайте, кому говорят!
Он с трудом поднялся, пошатываясь. Клер сумела заставить встать и Лоува. Они были уже на полпути к полицейской машине, когда Лоув неожиданно сел на землю, выкашливая легкие и хватая ртом воздух. Клер присела на корточки рядом, не зная, как ему помочь, и страстно желая, чтобы приехали проклятые пожарники, чтобы...
— Мы опоздали, — сказала Ева, глядя, как солнце поднимается над горизонтом. — Уже рассвет. Мы опоздали.
— Нет, — задыхаясь, сумел выдавить из себя Хесс, — еще нет. Ричард... нашел... Монику.
— Что? — Клер повернулась к нему.
Хесс был почти так же плох, как его партнер, но хотя бы мог говорить.
— Они живы?
— Должны быть сразу за нами, — прохрипел Лоув.
Если бы у Клер оставалась хоть капля здравого смысла, она убедила бы себя, что нужно как можно быстрее убираться отсюда. Однако мозг отключился, она действовала чисто инстинктивно. И руководствовалась не только тем, что надежда спасти Шейна еще оставалась; она просто не могла бросить людей вот так умирать.
Не могла, и все.
Она слышала, как Ева зовет ее, но не остановилась, а бежала, бежала, пока не нырнула в дым; тогда она упала на колени и поползла в жаркую, удушающую тьму, плотно зажмурив глаза и шаря по сторонам. Даже у самой земли едва можно было дышать; каждый вдох обжигал и, казалось, приносил больше вреда, чем пользы.
«Да, на редкость дурацкая идея».
Не стоило забираться слишком далеко; в таком хаосе и мраке ей ни за что не найти дорогу обратно. Что-то рухнуло рядом с громким треском, над головой взревело пламя. Опасаясь, что сейчас будет раздавлена или вспыхнет, Клер съежилась; однако ничего такого не произошло, и она заставила себя ползти дальше.
«Одна минута. Еще одна минута, и потом сразу же назад».
Если, конечно, она выживет здесь еще одну минуту.
Продолжая ощупывать все вокруг, внезапно она почувствовала под пальцами ткань. Открыла глаза и тут же пожалела об этом: дым жалил, а разглядеть ничего не удавалось. Однако под рукой явно ощущалась одежда... да, это штанина, штанина на ноге...
И еще в Клер вцепилась рука. Неузнаваемый голос прохрипел:
— Вытаскивай Монику!
Новый всполох огня осветил тьму, и она увидела Ричарда; он лежал, прикрывая собой сестру. На лице Моники застыло выражение ужаса. Она слепо вытянула руку, Клер схватила ее и потащила к выходу. Просачивающийся оттуда поток свежего воздуха помогал не терять направления.
— Хватай брата! — закричала Клер.
Моника вцепилась в руку Ричарда, и Клер, напрягая все силы, потащила обоих.
Непонятно, как все произошло дальше. Только что она волокла их, а спустя мгновение лежала, и не могла дышать, и заходилась в кашле.
«Ох, нет! Нет, нет, нет!»
Но ей никак не удавалось подняться, не удавалось заставить себя двигаться.
«Шейн...»
Кто-то схватил ее за щиколотки и с силой потянул. У Клер еще хватило ума не выпустить руку Моники.
— Дерьмо! — Ева ругалась, стонала, кашляла, и внезапно Клер оказалась снаружи, на ярком солнце, глядя, как черный дым клубится над головой. — Клер! Дыши, черт побери!
Каждый вдох разрывал легкие, но, по крайней мере, воздух входил и выходил. Кто-то кашлял рядом; подняв голову, Клер увидела стоящую на коленях и сплевывающую черную слизь Монику.
Ева теперь тащила за ноги Ричарда.
А потом рухнула рядом с ними, тоже кашляя. Сквозь рев пламени где-то в отдалении послышался вой сирен. Ага, теперь они едут. Замечательно. Денежки налогоплательщиков наконец-то заработали...
С величайшим трудом Клер поднялась на ноги. Одежда кое-где прогорела, сильно пахло подпаленными волосами. Конечно, позже она почувствует боль, но пока просто радовалась, что жива.
— Поддержи ее, — прохрипела она, обращаясь к Еве, и схватила Монику за руку.
Ева крепко сжала другую руку Моники, и вдвоем они потащили, почти понесли ее к разбитым воротам. Хесс и Лоув стояли, прислонившись к полицейской машине. Лоув — с ума сойти! — курил сигарету. Затянувшись еще пару раз, он бросил ее, заковылял туда, где лежал Ричард, и помог ему встать.
— Майкл! — Ева постучала в окно машины. Раздраженные глаза слезились, и сквозь тонированное стекло Клер видела лишь смутную тень. — Подвинься!
Ева открыла заднюю дверцу — совсем чуть-чуть, чтобы лучи прямого солнца не упали на Майкла — затолкала Монику на заднее сиденье и залезла следом. Бывшая заложница протестующе застонала.
— Ох, заткнись уже и будь благодарна, что вообще жива.
Клер уселась на переднее пассажирское сиденье, Ричард Моррелл за руль.
— Джо и Трейвис останутся здесь, — приказал он. — Вашу машину доставим позже. Ну, все, держитесь!
Он со всей возможной скоростью погнал автомобиль к площади Основателя. Вспыхивали огни мигалок, громче завыли сирены, а Моника между приступами кашля сумела прохрипеть первые связные слова:
— Клер... сука! Думаешь... теперь мы... станем... друзьями?
— Господи, нет, — ответила Клер. — Но думаю, ты вроде как в долгу у меня.
Моника продолжала злобно таращиться на нее.
— Даже если Шейна отпустят.
Моника снова раскашлялась.
— Держи... карман... шире.
12
На площади Основателя творилось нечто невообразимое. Ричарду пришлось остановиться почти за квартал, у кордона полицейских машин с мигалками. Выбравшись наружу, Клер снова раскашлялась, да так сильно, что Ева принялась хлопать ее по спине. После чего она обратилась к мрачной женщине в полицейской форме:
