– Так что же именно случилось? – спросила Анна, и Серафима нехотя ответила:
– Как и сказал Борис Борисович – еще одна жертва. Или даже две. Какие-то мальчишки-идиоты, решившие залезть на территорию парка! Вот и поплатились за свою глупость! Естественный отбор, так сказать!
– Они погибли? – спросила Анна, и Горянская вполне будничным тоном заявила:
– Да, погибли. Ничего поделать нельзя… Вот только теперь придется приводить в порядок беседку, потому что она вся в крови. А оттереть мрамор от крови не так-то просто…
Анна опешила: единственное, что волновало эту жестокосердную особу, – как очистить беседку от крови. От человеческой крови! Сами жертвы ее, кажется, абсолютно не занимали.
– И что с ними произошло? – продолжала допытываться Анна, которая вдруг поняла: Горянские в курсе того, что случилось с жертвами. Однако правды они полиции, конечно же, не сообщат.
Серафима вздохнула и процедила:
– Я же уже сказала: дикие звери! Растерзали подростков, такое бывает…
– Где такое бывает? В дебрях Амазонии или в африканской саванне? – возразила Анна. – Но не здесь, в «Чертяково»! Какие здесь могут быть дикие звери?
– Разные, – ответила уклончиво Горянская. – Я же не биолог, чтобы вам вид и подвид назвать и латинскую номенклатуру выдать…
Анна же, пристально смотря на нее, сказала:
– Территория музея-усадьбы огорожена высоким забором. И если убийства происходят в парке, то это значит, что животное именно там и находится. Оно не может уйти обратно в лес! Значит, надо прочесать парк и…
Серафима Ниловна сверкнула глазами и сказала:
– Полиция сделает все, что надо. Так что не извольте беспокоиться, Анна Игоревна. А сейчас нам всем лучше отдохнуть. Я вижу, что вы не выпили чай, – приготовить вам новый?
Анна отказалась и ушла к себе. Запершись в своих апартаментах, она набрала номер Инги Валерьевны – та оставила его ей на всякий случай. К телефону никто не подходил. Анна уверилась в том, что в парке лежит бездыханное тело экскурсоводши, как вдруг раздался ее голос:
– Алло!
У Анны словно гора с плеч свалилась. Значит, Инга Валерьевна была жива. Она обрисовала ей ситуацию, и экскурсоводша вздохнула:
– Представляю, как вам не по себе, ведь вы живете прямо в логове этих злодеев. Я имею в виду Горянских. Но со мной все в порядке. Я как раз была занята расшифровкой дневника. Пока что ничего интересного, но я осилила только страницу третью…
Анна пожелала ей всего наилучшего и повесила трубку. Потом подумала, что надо, вероятно, поставить в известность Кирилла, но не стала – он ведь тогда наверняка примчится на всех парах. А этого она допустить не хотела.
Или хотела, но боялась?
Она заставила себя не думать о Кирилле, а стала следить из окна за тем, что происходило в парке, – мелькали огни, слышались голоса. Она сидела в кресле и размышляла о том, что же случилось на самом деле. Горянские явно что-то знали. Не исключено, что они были в курсе всего того, что произошло в парке.
Так что же случилось? Нет, это были не дикие звери. Это было преднамеренное убийство! Только вот кто его совершил? Борис Борисович? Его жена? Они вместе?
Так, размышляя над этим, Анна и провалилась в сон. В себя она пришла от стука в дверь. Потирая затекшие конечности, Анна некоторое время не могла сообразить, где находится. И только потом поняла – в «Чертяково». Там, где всего несколько часов назад произошло убийство!
На пороге она обнаружила невысокого усатого следователя, который любезно согласился подождать, пока Анна приведет себя в порядок и выйдет к нему. Представившись, следователь пожелал узнать ее версию того, что произошло ночью.
Анна все честно рассказала ему, не забыв упомянуть о появлении измазанного в крови Бориса Борисовича. Но это не произвело на следователя особого впечатления.
– Да, Борис Борисович мне уже все рассказал. Он и Серафима Ниловна – молодцы! Вы, впрочем, тоже!
– Так что же именно произошло? – спросила Анна, и следователь отделался уклончивой фразой о том, что сказать ничего не может. Он распрощался с Анной и пошел в глубь парка, теперь практически полностью перегороженного. Сама же Анна направилась ко дворцу.
Там царило странное настроение – сотрудники были словно под воздействием наркотиков, все говорливые, активные, взвинченные. Но в глазах читался страх. Работники шушукались, и до Анны долетали отдельные фразы:
– …все в крови! Абсолютно все! И тело в клочья разодрано…
– Говорят, что голова и на этот раз исчезла! Вот ведь ужас!
– …кошмар, да и только. Монстр снова за свое принялся. Только почему он не вовремя к жизни пробудился?
Никто в музее не верил в то, что причиной новой смерти стали мифические дикие звери. Все только и вели речь о нем – о Чертяковском монстре, снова вдруг активизировавшемся.
Анна заметила Ингу Валерьевну. Экскурсоводша, как обычно, выглядевшая сногсшибательно, многозначительно покачала головой, скосила глаза на лестницу, затем отправилась по ней наверх. Анна, выждав для верности пару минут, последовала в том же направлении.
Она оказалась в коридоре и заметила приоткрытую дверь. Шмыгнув в нее, Анна заметила, что попала в зал, окна которого были прикрыты тяжелыми шторами. Инга Валерьевна жестом велела ей закрыть дверь и поманила к себе.
Анна подошла к окну, и Инга Валерьевна откинула штору, Анна увидела вдали беседку, а около нее – нескольких облаченных в форму хмурых людей.
– Отсюда открывается отличный вид на место преступления, – заметила Инга со скорбной улыбкой. – Итак, могу доложить следующее: расшифровка дневника пока ничего не принесла. Дело движется крайне медленно. Да и когда вы позвонили мне и сообщили о новом происшествии в «Чертяково», я, признаюсь, не смогла усидеть за письменным столом. И с утра задействовала все свои контакты, чтобы узнать, что же случилось.
Она заговорщически подмигнула Анне и сказала:
– Помните двух не в меру любопытных подростков, с которыми вы столкнулись в день своего приезда? Вы ведь тогда в холле дожидались Серафиму, а я как раз начинала экскурсию для ребят, которые проживают в расположенном неподалеку патриотическом лагере?
Анна кивнула и припомнила двух деятельных типов, которые то пытались прорваться к экспозиции, посвященной Чертяковскому монстру, то желали оказаться около беседки, где нашли первый труп.
– Так вот, это были Павел Сундуков и его лучший приятель, Николай Дягтерев. Этот Сундуков – зачинщик всяческих пакостей и проказ. Этой ночью они пробрались на территорию «Чертяково». Видимо, для того, чтобы осмотреть место убийства или что-то в этом роде…
У Анны сжалось сердце, и она спросила:
– И ребята стали жертвами? Неужели оба?
