За забором началась возня. Похоже, Спирин подсаживает свою подружку, чтобы та залезла в чужой двор. Надо отдать ему должное, место он выбрал удачное. Этот участок забора заслоняет сарай, и свет сюда не падает.
Лавров выжидал, затаив дыхание. Только бы Кравцова не испортила ему всю малину. Выскочит откуда-нибудь, заголосит…
Кстати? Чего ей не спится и куда она рванула? Ходит вокруг дома ночным дозором? Затаилась где-нибудь за деревьями? Может, она лунатик?
Лавров не успел прийти к какому-то выводу, потому что сверху на него обрушилась прелестная мотоциклистка. Он зажал ей рот раньше, чем ее ноги коснулись земли, и плотно обхватил за талию. Девушка брыкнулась и обмякла в его руках.
Лавров потащил ее к сараю, который предусмотрительно оставил открытым. Она, словно тряпичная кукла, дала уложить себя на солому и связать руки бельевой веревкой. Начальник охраны понял, что она в шоке. Вряд ли «сладкая парочка» ожидала нападения.
Лавров знал, как сбить их с толку и полностью дезориентировать.
– Не кричи, – грозно предупредил он Лилю. – Хуже будет. Поменяемся ролями. Я стану Полуденным Демоном, а ты – жертвой!
Она в ужасе замотала пышноволосой головой.
– Н-не убивайте меня…
«Девица приняла меня за маньяка, – подумал Лавров. – Тем лучше. Пусть боится». Он чувствовал себя героем телевизионного ужастика и, несмотря на серьезность момента, еле сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху.
– Пикнешь, пеняй на себя! Я сейчас вернусь!
Он набросил на нее сверху пыльный брезент и выскочил. Споткнулся о сложенные у сарая метровые поленья для камина.
– Ч-черт!
Спирин по ту сторону забора почуял неладное. Девушка не подавала ему никаких сигналов. Он тихонько позвал ее:
– Лилит… Лилит…
Не получив ответа, парень растерялся и принял единственно нужное Лаврову решение: лезть следом за подружкой. Любой мужчина поступил бы на его месте так же.
Начальник охраны принял его в крепкие объятия, легонько стукнул, скрутил и защелкнул на его запястьях наручники.
– Теперь ты попался, Спирт! – процедил он в ухо байкеру. – Здесь-то я тебя и урою! Никто ведь не знает, куда вы поехали? Вас сроду не найдут. Ни тебя, ни твою телку.
Последние слова, произнесенные с холодной непреклонностью, вразумили бойфренда красавицы.
– Эй… ты че? – прохрипел тот. – Ты кто?
Спирин с перепугу потерял соображение. Он дико вращал глазами и ворочался, пытаясь освободить руки.
– Я знал, что рано или поздно вы сюда заявитесь, ребятишки, – Лавров расплылся в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. – И кое-что приготовил для вас. Давай, вставай и топай…
В сарае было ни зги не видно, а Лавров нарочно не зажигал света. Под брезентом шевелилась девушка, но Спирин не догадывался, куда она подевалась.
– Где Лилит? – с тревогой спросил он.
Его глаза начали различать в темноте очертания фигуры неизвестного. Лавров наклонился и направил ему в лицо фонарь. Все складывалось потрясающе, кроме одного: мамаша Марианны могла испортить ему игру. Он мысленно заклинал ее не заглядывать в сарай…
Впрочем, та как в воду канула. Может, под влиянием луны отправилась на ночную прогулку и заблудилась в лесу? И такое приходило ему в голову. Но проверять было недосуг. Сначала с залетными пташками следует разобраться.
Он закрыл дверь и положил ключ себе в карман.
– Где Лилит? Что ты с ней сделал? – осмелев, заладил байкер. – Ты знаешь, кто она? Ее папик тебя в порошок сотрет.
– Я не боюсь! – злобно ухмылялся Лавров. – Я оборотень.
Спирин, ослепленный фонарем, не понимал, что происходит. Между тем его враг взял косу, которой убитый Борис выкашивал садовую траву, и приблизился к пленникам. У Гоши глаза чуть не выскочили из орбит.
– Эй… ты че? Ты че!
– Думал, только вы косой махать умеете?
Девушка под брезентом забилась, застонала. Лавров открыл ей лицо, чтобы, не дай бог, не задохнулась. Лучше бы он этого не делал. При виде блеснувшего в свете фонаря лезвия косы Лиля пришла в неописуемый ужас. Она даже не могла кричать и только тряслась, как в лихорадке.
– Колитесь, ребятишки. Зачем приехали? А не то…
– П-поговорить… – промямлил Спирин. – С этой… с Ветлугиной…
– Ночью? Чего ж в калитку не позвонили, как порядочные люди?
– М-мы… мы… хотели ее немного попугать…
– Попугать, значит? – развеселился Лавров. – Кровожадные вы, однако, хоть и молодые. Двух убитых вам мало? Решили еще вдову прикончить?
– Иначе она ничего бы нам не сказала… – оправдывался парень. – Но мы не собрались ее у-убивать…
– О чем вы хотели говорить с Ветлугиной? Ну!
В глазах Спирина стоял ужас. Он, кажется, разглядел Лаврова и узнал в нем того, кто едва не засадил его в кутузку. Так то был не мент? Это открытие не обрадовало байкера.
– Я… не знаю… – забормотал он. – Лилит… Лилит, скажи ему… Он псих… Это он подсунул мне наркотики в гараже…
Лавров со свирепой гримасой повернулся к девушке. Видимо, его рожа и коса в руках соответствовали слову «псих». Потому что на лице пленницы отразилась готовность признаться в чем угодно.
– Я все скажу! – выпалила она. – Не трогайте Гошу!.. Вы нас отпустите? Мы не хотели ничего плохого…
ГЛАВА 32
Валерия Михайловна, боясь выдать себя на пустынной грунтовке, сильно отстала от мотоцикла, на котором ехали Спирин и ее дочь. Лес закончился, потянулась окраина поселка с редкими застройками. Фонарей здесь не было.
Валерия Михайловна все сильнее нервничала. Она ехала на автопилоте, не отдавая себе отчета, что привело сюда молодую пару. Вернее, ей было страшно думать об этом.
Что бы ни случилось, она должна спасти свою дочь. От любой опасности. Лиля еще совсем ребенок, – капризный, эгоистичный, жестокий, но ребенок. Она не ведает, что творит. Влияние этого придурка Гоши испортило девочку. Он научил Лилю дурным выходкам, неуважению к родителям, развратил ее детскую душу.
Не каждый в силах сопротивляться злу. Кто-то должен ограждать ребенка от пагубного, разрушительного воздействия. Кто, если не мать?
Валерия Михайловна, полная решимости грудью встать на защиту дочери, притормозила. Она чувствовала: мотоцикл где-то поблизости. И правда, в свете фар «тойоты» блеснули очертания «двухколесного зверя».
– Ах, вот вы где… – прошептала Морозова, пытаясь в темноте сдать назад, под прикрытие орешника.
Она не рассчитала, и задний бампер во что-то уперся. Захрустели ветки. Она вышла и чуть не подвернула ногу, оступившись на кочке. Хорошо, брюки додумалась надеть и обувь подходящую: мягкую, удобную и без каблука. А то хоть плачь.
