– А что она тебе рассказала?
– Да ничего особенного. Среди ночи пришел начальник, судя по всему – Колесников, и увел Володю. Вот и все. Больше она сына не видела.
Помолчав, Андрей спросил:
– А для чего тебе понадобилось снова к ней приезжать?
– Просто хотела ее проведать. Я ведь видела, в каком она была состоянии.
Я соврала автоматически, не думая. Точно так же, как привыкла машинально всегда запирать за собою дверь или запоминать адреса и фамилии всех, с кем доводилось иметь дело. Андрей, казалось, остался вполне удовлетворен моими объяснениями.
– Выбрось из головы дурацкие мысли, – сказал он, – никакой твоей вины нет. Она сама себя изводила все эти дни, и то, что случилось, неизбежно… А если кто и подлил масла в огонь, то вовсе не ты!
– А кто? – воскликнула я.
– Я говорил этому тупоумному, чтобы он не трогал бедную женщину. Идиот чертов!
– Ты о ком?
– Об Антоне, о ком еще? Ему, видите ли, потребовалось лично наведаться к матери Селиванова, чтобы сообщить ей, что сын ее уволен с работы за прогулы. Наверняка еще что-нибудь нагородил в таком же духе. Он же сейчас рвет и мечет. Ищет, на ком бы сорваться. Наташу я от него уберег, а до Володиной матери не доехал.
– Как ты мог допустить, чтобы он к ней заявился!
– Я запретил ему. Он сделал вид, что согласился, а сам, как оказалось, сделал по-своему.
– Этого вашего Балашихина на цепь посадить нужно. Он же опасен для окружающих.
– Я сегодня же серьезно поговорю с ним, – пообещал Андрей.
Я увидела, как он побледнел, и поняла, что Балашихину сегодня не поздоровится. Это меня в какой-то мере утешило.
Я чувствовала себя совершенно разбитой, даже есть не хотелось, хотя с утра во рту не было ни крошки, а часы показывали начало четвертого. Но от Андрея не укрылось то, как бледно я выгляжу.
– Хочешь, я сяду за руль, отвезу тебя домой. По-моему, ты нуждаешься в хорошем отдыхе.
Я вымучила улыбку.
– Да нет, не стоит, пожалуй. Вполне справлюсь сама.
– Ты, Татьяна, неисправимая феминистка, – Андрей слегка надулся. – Я же, если честно, забочусь о тебе в своих личных, чисто эгоистических интересах, – продолжил он.
– Как это? – в недоумении спросила я.
– Хотел пригласить тебя куда-нибудь, но вижу, что ты не в форме.
В голосе его слышались разочарованные, даже жалобные нотки. Это меня тронуло.
– Ты меня плохо знаешь, – захорохорилась я. – Нашел тоже кисейную барышню.
Андрей как-то по-особенному посмотрел на меня, потом криво улыбнулся и ответил странным тоном:
– Ты и представить себе не можешь, как я об этом жалею.
Из-за его странного тона и каких-то пронзительных ноток в голосе я почувствовала себя не в своей тарелке, поэтому сочла за лучшее промолчать. И Андрей тут же сменил тему. Взглянув на часы, он произнес в обычной своей легкой манере:
– Так, значит, я могу надеяться?
Я кивнула, а он с радостно чмокнул меня в щеку.
Мы условились, что Андрей заедет за мной в девять вечера. Он пересел в свою машину, и мы разъехались в разные стороны. Андрей поехал в центр города – отвозить вещи для Анны Петровны, а я – в сторону ЖБК № 2, где, возможно, трудится Саша Бронников.
* * *
По дороге я разыскивала телефонный автомат, ругая себя за то, что никак не могу выкроить время починить свой сотовый. Наконец, обнаружив исправный телефон, набрала номер, найденный в записной книжке Володи.
Сразу выяснилось, что Бронников действительно работает на ЖБК № 2 слесарем. А еще через минутку-другую в трубке послышался задорный, почти мальчишеский голос, принадлежавший человеку, явно находившемуся в очень веселом настроении.
– Бронников к вашим услугам.
– Добрый день. Меня зовут Таня, я от Володи Селиванова.
– От Володьки?!
– Да. Мне срочно нужно с вами поговорить.
– А в чем дело?
– Это не телефонный разговор. Мы можем встретиться прямо сейчас?
Бронников неуверенно ответил:
– Сейчас я никак не могу. Я на работе.
– Разговор не займет много времени, к тому же я могу подъехать к вам. Дело очень важное и не терпит отлагательств.
– Ну если так, то приезжайте.
– Я сейчас нахожусь в Солнечном, рядом с Володиным домом. Как мне добраться до вашего ЖБК?
– Да это в двух шагах! – воскликнул Бронников и подробно разъяснил, как легче доехать.
В считанные минуты я добралась до комбината, благо движение на окраине города это позволяло. У ворот меня уже поджидал среднего роста белобрысый парень, в точности соответствовавший описаниям секретарши Оли.
Притормозив, я на всякий случай осведомилась:
– Александр Бронников?
Получив утвердительный ответ, пригласила парня к себе в машину Подождав, пока он усядется и закроет дверь, я начала разговор.
– Еще раз здравствуйте. И чтобы вас не задерживать слишком долго, ответьте, пожалуйста, на один вопрос: когда вы в последний раз виделись или говорили с Володей?
– С Володькой? Надо подумать. У меня ведь последние дни все вверх дном. И сам я не в себе малость.
– Что такое? – полюбопытствовала я.
– Да сын у меня родился, Ванька. Вес – четыре триста!
– Ого! Богатырь, поздравляю.
– Спасибо!
Довольная улыбка сменилась на его лице сосредоточенным выражением.
– Так когда же мне Володька звонил. Дайте-ка подумать… Вспомнил! Он как раз в тот самый день и звонил, когда Ванька родился, в пятницу. А в чем все-таки дело? – снова спросил парень.
– Так вы ничего не знаете?
– А что я должен знать?
– Странно, история была довольно шумная.
На лице Бронникова было написано полнейшее непонимание. Видимо, он и впрямь не имел ни малейшего представления о субботнем происшествии. Я поведала ему кое-какие факты о гибели Колесникова и Володином странном исчезновении. Некоторое время Александр молчал – видно было, что он отказывается верить собственным ушам.
– Ну и дела, – только и смог выговорить он.
Я молча наблюдала за парнем. Пока его неведение казалось мне вполне естественным. Но в следующую секунду я увидела, как в его голубых, широко раскрытых глазах промелькнуло нечто похожее на испуг. Стало ясно, что Бронников не так уж «не в курсе», как это показалось вначале. Однако делиться своими мыслями он не спешил.
– Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне о вашем последнем разговоре во всех подробностях, какие только сможете припомнить. Поймите, Саша, это очень важно.
