— Ты также не любишь, когда я говорю с девушкой!.. Принеся еду, прислуга помешала ссоре разгореться, и Тремэну ничего не оставалось, как предложить «родственникам» присесть и чем-нибудь угостить. Его жест чудесным образом смягчил Адриана, который не замедлил усесться за стол и заказать рому, «и получше!». Сестра открыла было рот, чтобы запротестовать, во, по-видимому, сочла момент неподходящим и отложила разговор на потом. Впоследствии Гийом заметил в Адриане повышенную склонность к, выпивке, особенно к рому, когда тот встречал кого-нибудь, кто мог угостить его не просто сидром. Когда ром принесли, он сунул нос в стакан и утратил к собеседникам интерес.
Адель немного помолчала, попросив кузена не «студить яичницу, которая будет никуда не годной». Отставив мизинец, она пила свой сидр осторожными глоточками, словно боясь обжечься, и, по-видимому, о чем-то размышляла.
— Это настоящая удача — встретить вас здесь, — сказала она наконец, когда Гийом уже принялся за сыр, который остыть не мог. — С того грустного дня нашей встречи мы искали случая вас увидеть. Похоже, вы не часто бываете в Сен-Васт?
— Пока мой дом не выстроен, у меня нет особых причин туда ездить, разве что навестить друзей. Но если вам угодно со мной поговорить, вы знаете, где я живу. Правда, я довольно часто отсутствую, — поспешил он добавить из осторожности.
— Мы знали, что вы находитесь в замке Варанвиль, но не решались туда явиться. К тому же это довольно далеко, а повозки нет… В базарный день за нами заезжает сосед… Кстати, у нас мало времени: вон он договаривается о покупке теленка.
— В таком случае, если у вас есть что мне сказать, говорите быстрее!
— Я постараюсь. Это… это нелегко… из-за воспоминания о нашей первой встрече…
— Вы были детьми и ничего не могли тогда сделать…
— Спасибо. Вы сняли с меня тяжкий груз…
Потом, взглянув на забеспокоившегося соседа, она решилась.
— Так вот!.. Мы хотели бы, Адриан и я, уйти из дома, где нам нет счастья. Выйдя замуж за Дюбоста, мать не стала богаче. Она даже продала нашу часть соляных копей, потому что у брата не хватает сил там работать.
Гийом оценивающим взглядом окинул по-прежнему безучастного Адриана. Даже не спросив разрешения, тот заказал еще рому и спешил с ним расправиться. Брат с сестрой до удивления были похожи: одинаковые круглые, не слишком выразительные лица с коротким носом, одинаковые глаза голубого фарфора, одинаковые светлые, но потемневшие с детства волосы, одинаковые черты лица, но если у девушки они еще могли сойти за довольно соблазнительную женственность, то у юноши выглядели совершенно вялыми. — По нему, однако, не скажешь, что он слаб здоровьем? — заметил Гийом, осматривая его полные плечи и толстые руки.
— Нет, но соляные копи — это очень тяжело. Не подумайте, что он ничего не делает: он работает у Барбаншона, плотника, и поскольку мы все знаем, что вы собираетесь строить, то подумали: может, вы и его наймете?..
— Барбаншон действительно должен на меня работать — и на строительстве дома, и на верфях, которые будут сооружаться одновременно с ним. Как и другие ремесленники, разумеется, ваш брат не останется без дела.
— Да, но это не совсем то, что мы хотели бы…
— Что же тогда?
— Было бы так хорошо уйти из дома, в котором мать сделала нашу жизнь несносной. Сколько бы ты ни делал, ей все мало, и она почти превратила нас в прислугу. Если бы мы сказали ей, что уходим работать на вас… оба и будем жить возле вас, то она, возможно, согласилась бы нас отпустить.
— Вы тоже хотите на меня работать? Но, послушайте, это невозможно! Я не собираюсь заставлять свою двоюродную сестру работать, как служанку!
Адель подняла на него умоляющие глаза, и на них заблестели слезы.
— Никто бы не удивился, понимаете? В наших краях нередко бедные родственники работают на богатых. А я многое умею: шить, вышивать, следить за бельем… Глажу я лучше всех. Мне кажется, я даже смогла бы содержать ваш дом…
Слезы катились по ее лицу, и вдруг на нем появилась обольстительная улыбка. Гийому стало неловко, и он тотчас расставил точки над i.
— Не хочу вас обидеть, кузина, но я не думаю, что это возможно. Дом будет большой, и у меня уже есть для него управляющий — этого человека я знаю давно, он вместе со мной вернулся из Индии. Ему в помощницы я подыщу гувернантку. Я не хочу сказать, что ваши способности не найдут применения, но напомню, что пока даже не приступал к строительству…
— Я знаю, но раз господин Барбаншон и Адриан будут работать на вас, не могли бы вы найти нам дом… недалеко от Ла-Пернель?
Вконец раздосадованный, Тремэн не знал, что и ответить. Слезы у Адель уже лились ручьем, она достала из кармана фартука платок и вытерла лицо. Во время этого занятия она выставила еще красный след от ожога на тыльной стороне ладони, да так явно, что ее собеседник неизбежно должен был его заметить.
— Вы ранены?
— О-о, уже почти прошло…
— Как это случилось?
Она смутилась, взглянула на брата, у которого слипались веки, и быстро прошептала:
— Это мать… кочергой! Я… я разбила ее самую красивую суповую миску… только никому не говорите, пожалуйста!
Гийомом овладела жалость, и от его недоверия не осталось и следа. С детства в нем жила обида на Симону Амель, и он считал, что она способна на все, но такого варварства от нее не ожидал. Если такова мать, то что же удивляться странностям близнецов? Он подумал, что обязательно поговорит с Барбаншоном, и в любом случае ему ничего не стоит подыскать для них дом. Мать лишь чуть больше его возненавидит, но как бы там ни было, Адель и ее брат уже давно взрослые люди.
В этот момент человек, с которым они приехали, поднялся и поискал их глазами. Она поспешила сделать то же и стала трясти брата, готового задремать.
— Мы должны ехать! Вы не сердитесь на меня за то, что я нарушила ваш ужин? Мне нужно было — поделиться.
— У вас что же, нет подруг?
— Почти нет. Нас с Адрианом всегда видят вместе, если он, конечно, не работает, но и тогда я хожу за ним. Мне кажется, над нами посмеиваются…
— Не терзайте себя! Я постараюсь что-нибудь сделать…
— Спасибо! О, спасибо!.. Пошли, Адриан, нас ждут! Прежде чем Гийом успел пошевелиться, она наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Мне не надо извиняться, правда? Ведь родственникам можно…
Она была уже в конце зала, увлекая за собой покачивающегося брата. Гийом видел, как они подошли к человеку в куртке, с раскрасневшимся лицом под черной широкополой шляпой, и вместе вышли. Машинальным: движением Тремэн обтер щеку тыльной стороной ладони, так как поцелуй Адель был ему неприятен. Встреча заставила его задуматься, и хотя он по-прежнему был готов помочь этим двум существам, вызывавшим в нем жалость, но сказал себе, что, по крайней мере, в Ла-Пернель их не поселит. Возможно, в Ридовиле? Надо будет поговорить об этом с аббатом де Ла Шенье…
