Книга Старьевщица, страница 33. Автор книги Олег Рой

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Старьевщица»

Cтраница 33

— Ну, где это ты шастаешь? — пробурчал он, не обернувшись. — Я жрать хочу, как сто китайцев!

— Костенька, послушай, у меня новость, я беременна, — сообщила она, сияя.

— Черт, только этого не хватало! Что за день сегодня такой… Одно за другим… Я зачет по политэкономии завалил.

— Ты что, не понял меня? — Она растерялась. — Я сказала, что жду ребенка.

— Да слышу, слышу, не глухой! — Костя в сердцах отшвырнул ручку, встал из-за стола. — И как тебя угораздило залететь-то? Ты что, не предохранялась?

— Нет, не предохранялась, — растерявшись, ответила она. — Я всегда считала, что контрацепция для любовников. Или для тех, у кого уже есть ребенок. А семью люди заводят специально для того, чтобы иметь детей.

— Катька, ну ты совсем рехнулась! — Муж глядел на нее в полном недоумении. — Как же ты могла не предохраняться? О чем ты думала? Только ребенка мне не хватало!

— Я не предохранялась, потому что всегда хотела детей! — Она начала закипать: не такой, ох, не такой реакции ждала она от мужа. — А раз ты так против, почему же не позаботился сам? Мне казалось, что, если ты тоже ничего не делаешь, значит, ты, как и я, не против ребенка.

— Я не предохранялся, потому что привык, что девчонки сами об этом беспокоятся, — ляпнул Костя. — Это же прежде всего вам надо, не нам…

Катя закусила губу. Такого цинизма она не ждала.

— Слушай, так, может, ты и пойдешь к этим своим девчонкам? — не сдержалась она. — Зачем тебе я, если у тебя есть они?

— Ладно, Катюша, не заводись, — вздохнул муж. — Ты и меня тоже пойми. Ну сама подумай, какие у нас с тобой сейчас могут быть дети? Нам обоим еще учиться целый год, потом дипломы защищать. Пока работать начнем, пока на ноги встанем… Да и для себя пожить еще хочется. А ярмо на шею надеть всегда успеем, дурное дело нехитрое.

— Но я уже настроилась родить ребенка сейчас, — возразила Катя. — И обо всем подумала. Я могу взять на год академический отпуск, пока ты закончишь учебу, а потом…

— Нет и еще раз нет! — перебил ее Костя. — Никаких спиногрызов, по крайней мере, сейчас. Мое слово твердое. Если тебе так приспичило рожать — рожай. Но только без меня. Учти это. Я уйду, а ты будешь растить своего отпрыска одна. Ну, может, мама с папой тебе помогут, они же у тебя великие педагоги…

Последние слова явно были сказаны с целью ранить ее побольнее. Конечно, она обиделась, конечно, не осталась в долгу, высказала все, что думала…

Словом, тот разговор закончился крупной ссорой, первой их ссорой за всю не только их семейную жизнь, но и за все их знакомство. В ту ночь супруги впервые легли спать в разных комнатах. А утром ни свет ни заря, видно, Костя сообщил ей новость по телефону, примчалась свекровь и начала промывать Кате мозги. Используя более мягкие выражения, чем ее сын, она тем не менее убеждала Катю в том же, в чем и Костя. Мол, торопиться с ребенком не надо, что жизнь сейчас очень трудная, что они еще слишком молоды, чтобы быть хорошими родителями, что сами они пока ничего не зарабатывают, живут на Катину стипендию, случайные Костины приработки да помощь мам и пап… Разговор затянулся на несколько часов. После ухода свекрови она долго плакала, но в глубине души не могла не признать, что свекровь во многом права. Если не во всем. И получилось так, что Катя оказалась одна против целого мира. Даже лучшая подруга Людка, которая уже успела родить дочку, и та посоветовала не спешить. Дети — это ведь не только радость, но и постоянные заботы. Бессонные ночи, режущиеся зубки, капризы, болезни, грязные пеленки, бесконечные очереди за детским питанием и в молочную кухню… Все это еще можно потянуть, когда у тебя есть поддержка, в том числе и финансовая. А когда еще учишься, живешь на одну стипендию и предки совсем не жаждут помогать с дитем — то на фиг, на фиг… Прекрасно можно несколько лет подождать с потомством, ничего страшного в этом нет.

И Катя волей-неволей вняла звучащему со всех сторон, точно из стереофонических колонок, голосу рассудка и «здравого» смысла. Довольный, Костя проводил ее в больницу на аборт. Оттуда она вернулась совершенно разбитой и опустошенной. Было такое чувство, что вместе с той маленькой жизнью, которую уничтожили в ней с ее же согласия, врачи вырвали из нее и значительную часть ее собственной жизни, ее души…

С той поры отношение Кати к мужу изменилось. Обманывать себя, убеждая, что она любит его, не было ни сил, ни желания. Некоторое время она всерьез подумывала о разводе. Но мысль, что она снова будет жить в холодном своем одиночестве, возвращаться в темную и пустую квартиру, приводила ее в ужас.

И Катя смирилась. Она сделала все, чтобы снова наладить совместную жизнь с Костей, и преуспела в этом. Прошло много лет, прежде чем она смогла признаться себе, что все эти годы их семья удивительно напоминала вазу с трещиной. Вроде заклеили, замазали, на вид ваза как ваза, а из нее все равно капает, и цветы в нее не поставить — быстро завянут. Пользоваться такой вазой нельзя, она годна разве что для того, чтобы без дела стоять на полке, пылиться. Ну, разве что кто-нибудь в гости придет и по незнанию заметит: «Ах, какая красивая ваза!..» А ты ему ответишь с толикой гордости: «Да вот, есть у нас такая…»

Но тогда казалось, их жизнь постепенно входит в нормальную колею. Они получили дипломы, стали работать. Костя после Бауманки увлекся компьютерами. Сначала занимался «железом» и установкой программного обеспечения, потом, с распространением в России Интернета, одним из первых занялся разработкой, оформлением и поддержкой сайтов. Это занятие его очень устраивало, так как позволяло работать по свободному графику и только на себя, а при этом иметь более или менее приличные доходы — но, конечно, далеко не такого уровня, как у ставшего чуть ли не олигархом Андрюшки Шелаева.

Катя по окончании своего любимого историко-архивного института так и осталась в нем, сначала методистом на кафедре, потом преподавателем. Работа ей нравилась, она с удовольствием общалась со студентами, но зарплата, увы, оставляла желать лучшего. Иногда, такое случалось примерно через каждые пару лет, Катю посещала идея все-таки начать нормально зарабатывать. В этом ее активно поддерживал Костя, и тогда Катя устраивалась куда-нибудь в коммерческие структуры — однажды в банк и два раза в торговые фирмы, один раз секретарем и пару раз менеджером по продажам. Но, немного потрудившись на новом месте, она вскоре уходила оттуда, убеждаясь, что это совсем не ее, и снова возвращалась в любимый институт, который уже стал к тому времени гуманитарным университетом.

А вот детьми Пановы так и не обзавелись. Когда, спустя лет десять после Катиного аборта, Костя наконец решил, что можно подумать и о ребенке, выяснилось, что забеременеть у Кати уже не получается. И, скорее всего, не получится. Врачи, как они говорили, «не исключают возможности», что это последствия сделанного в молодости аборта. Сама же Катя была на сто процентов уверена, что именно так все и есть. Сколько же слез она пролила, жалея о совершенной ею когда-то ошибке! Но исправить уже ничего было нельзя. Проплакав всю ночь в подушку, та, которую называли когда-то Царевной-Лебедью, забывалась неверным сном только под утро. И ей снился один и тот же повторяющийся кошмар — будто она подходит к окну в какой-то незнакомой квартире, с трудом открывает разбухшие створки, встает на подоконник, делает шаг вперед — и камнем падает вниз…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация