– Так я вам о том, собственно, и говорила, что командование взводом и заводом несколько отличаются. Конечно, конфликты могут быть из-за несходства характеров, но в большинстве случаев они все же системные. Например, кому-то денег больше заплатили, а кому-то меньше. Наша паутина должна не только организационной структуре соответствовать, но и поддерживаться ясной и прозрачной для всех системой мотивации.
– Отличненько! Завтра и приступайте. С чего начнете?
– С тестирования существующей системы. И не ждите от меня мгновенных результатов. Во-первых, я не волшебник, я только-только подковалась теоретически, а во-вторых, изменения должны происходить постепенно и люди сами должны быть в них заинтересованы. Понимать и разделять. На все это нужно время.
– Такая молодая и такая умная. Надо же! Дерзайте, девушка, и держите меня в курсе.
– Естественно. Без вас в процессе никак не обойтись. И не вздумайте от меня прятаться!
Так Таня Виноградова стала директором по персоналу, или, как говорят в народе, «дирпопером». Конечно, на словах все выходило красиво и гладко. А вот на деле… Чего только не было за прошедшие годы! Но тем не менее обещанную Муравлеву систему Таня выстроила. Она прекрасно понимала, что ей с Муравлевым очень повезло. Кто бы сейчас позволил неопытной «херше» ставить эксперименты на своем собственном производстве? Кто бы стал слушать молоденькую выпускницу бизнес-школы и, более того, назначать «дирпопером»? Все это представляется чем-то вроде фантастики, но так уж сложились обстоятельства. Как говорится, карта легла, и Таня Виноградова оказалась в нужное время в нужном месте. Опять же по тем временам Танина профессия была еще чем-то диковинным, и вполне вероятно, что Вадиму Михайловичу Муравлеву особо было не из кого выбирать. Ну не стояли к нему в очередь для устройства на работу солидные «дирпоперы» со стажем. Не было их еще в те времена в таких количествах, как сейчас.
Однако Таня Виноградова заделалась не просто «дирпопером» на заводе Вадима Муравлева, она стала Муравлеву правой рукой, обзавелась большим кабинетом и даже имела в своем подчинении в качестве начальника отдела кадров Лидию Андреевну, которую она переманила из окончательно пришедшего в упадок домостроительного комбината. Платили Виноградовой хорошо. Кроме приличной зарплаты она еще имела бонусы в размере пяти процентов от прибыли предприятия. При этом Муравлев относился к Татьяне Александровне Виноградовой как к своей личной собственности и совершенно не мог без нее обходиться. В ее отсутствие терялся, топал ногами, кричал на подчиненных, всячески капризничал и требовал подать сюда Виноградову. Виноградова обычно являлась и разводила руководящие тучи руками. Муравлев был основным слабым звеном в выстроенной Таней паутине. Соответственно у нее всегда были проблемы с отпуском. Ведь, уходя в отпуск, Муравлев непременно хотел, чтобы его замещала именно Виноградова, сам же выдержать пару недель на руководстве заводом без Тани он категорически не мог. Да уж, алкоголический доктор был прав по всем статьям. Таня старалась, подстраивалась под капризы Муравлева и понимала, что это очень серьезная ее недоработка как директора по персоналу. Хотя никакой директор по персоналу, наверное, не смог бы в ее ситуации как-то повлиять на Муравлева, ведь он владелец. Разве что гипнотизер какой-нибудь. Махнул руками, заглянул боссу в глаза и приказал – спать! Нет, лучше не спать, а сидеть тихо! Две недели, пока я в Турцию смотаюсь. Таня жалела, что она не гипнотизер, правда, не исключено, что Муравлева никаким гипнозом не унять, только рубашкой смирительной. Хорошо еще, что Белов в свое время купил замечательную дачу на берегу Нахимовского озера. Туда Таня отправляла Гришу с родителями на все лето, а на выходных ночевала там сама. Хоть какой-то отдых.
Таня ехала в свою старую квартиру на Таврической улице и думала, что уж если расставаться с Беловым, то делать это надо летом, пока Гриша на даче. До лета осталось всего ничего, так что пора принимать судьбоносное решение и определяться. Она вспомнила Белова в пьяном безобразии, и ее передернуло.
Около дома припарковаться не удалось, Таня порылась в сумке, нашла брелок от автоматических ворот и въехала во двор. На парковочном месте, в свое время с большими боями закрепленном за ее квартирой, стоял какой-то посторонний автомобиль. Автомобиль был богатый, марки «ягуар». Таня подперла его своей машиной и пошла в дом. Кто бы мог подумать, что ее комната в коммунальной квартире на Таврической улице со временем превратится в престижное элитное жилье.
Дом, в котором находилась комната, доставшаяся Тане от бабушки, в советское время пошел на капитальный ремонт. В результате этого ремонта из огромной барской квартиры, занимавшей весь этаж, путем перепланировки выгородили аж целых три квартиры меньшей площади. Тем, чья жилплощадь от перепланировки пострадала и в чьих комнатах оказались теперь санузлы и кухни, в те времена повезло. Им дали отдельные квартиры. Таниной бабушке не повезло, и ей досталась ее же бывшая комната в одной из перестроенных квартир. Незадолго перед смертью бабушка прописала в эту комнату Таню, так что в процессе перестроечной приватизации комната эта отошла Тане в собственность. Кроме Тани в одной из комнат квартиры проживала старушка Ольга Романовна, а оставшиеся три комнаты занимало семейство Левинсонов. Квартира считалась малонаселенной. В том смысле, что в ней числилось всего три ответственных квартиросъемщика. На деле же одних только Левинсонов в квартире присутствовало семь штук. Сам Давид Лазаревич, жена его Роза Яковлевна, их дети Лева и Леня, младшая сестра Давида Лазаревича Елена с дочерью Раей, а также общий кот Моисей.
Саша Белов к моменту своей женитьбы на Тане проживал с родителями и младшей сестрой в хрущобе в Автове, поэтому после свадьбы он переехал в комнату к Тане, ведь Танина комната по площади слегка уступала размерам автовской хрущевки. Там же и родился Гриша. Когда умерла старушка Ольга Романовна, наследников у нее не оказалось, а в районной администрации уже было указание в коммунальные квартиры никого не подселять, в первую очередь распределяя освободившиеся комнаты среди страждущих соседей. Наиболее страждущими по количеству метров на душу населения администрацией были признаны Беловы, а не Левинсоны. Так Беловым и досталась вторая комната, из-за чего в квартире между ответственными квартиросъемщиками наступило некоторое охлаждение. Левинсоны даже усмотрели в факте получения Беловыми дополнительных метров некое проявление антисемитизма со стороны районной администрации. Однако долго дуться на обаятельного Сашу Белова Давид Лазаревич не смог. Они вместе на кухне выпили водки и спели «Из-за острова на стрежень…», после чего мир в квартире был восстановлен. А через некоторое время Левинсоны в полном составе наладились на ПМЖ в Израиль. К этому времени Саша Белов уже очень прилично зарабатывал, да и Таня со своими доходами его догоняла. Так что недвижимость Левинсонов была выкуплена без особого напряжения для семейного бюджета. Документы оформили, а потом еще полгода провожали Левинсонов в аэропорт. У Давида Лазаревича был разработан хитрый план выезда на историческую родину, в результате которого он собирался эту родину миновать и оказаться прямо в Америке, которая, по его мнению, и была исторической родиной всех приличных евреев. План никак не хотел срастаться, и Давиду Лазаревичу пришлось все-таки американцам в хитрости уступить и отправиться сначала в Израиль. А Беловы, спев напоследок со всеми провожающими «Из-за острова на стрежень…» и станцевав «семь-сорок», заделались владельцами пятикомнатной квартиры с видом на Таврический сад. Конечно, от квартиры несло коммуналкой, и она требовала серьезного ремонта, но Таня ее очень любила. Наверное, потому, что все-таки была в ней когда-то счастлива. Белов же, наоборот, почему-то эту квартиру недолюбливал и говорил:
