Он взглянул наверх, огляделся и уловил какое-то движение… Лёгкая тень… Почудилось, будто среди деревьев мелькнул кто-то с длинной палкой в руке. Младший Флинт шагнул дальше, но увидел только ствол большого дерева и ветки, колышущиеся на ветру.
Мальчик посмотрел на крышу дома, потом на башенку и отчётливо ощутил опасность. Ему показалось, будто дом, подобно раненому животному, готов защищаться когтями и зубами.
Вдруг где-то стукнула ставня, и младший Флинт невольно вздрогнул. Небо среди ветвей совсем потемнело, и тревожное ощущение только усилилось.
Младший Флинт поёжился и стал соображать, куда же идти. Оказывается, братья уже в другой стороне, у самого дома, а он всё ещё бродит по парку.
И как это он не заметил, что кружит по нему. Казалось, дорожки сами уводят его подальше от входной двери.
Тут он увидел совсем близко, в густой тени, небольшую сторожку для садовых инструментов, почти полностью заросшую плющом. Он подошёл к ней и заглянул в окошко. Там хранились грабли, мётлы и стояла большая канистра. И внутри никого не было. Но тут за спиной у него хрустнула ветка, прошелестела листва… Младший Флинт резко обернулся, и ему снова показалось, будто заметил какое-то движение.
Вроде бы опять человек с длинной палкой — может, с зонтом? — словно растворился в зелени.
А затем из-за дома появилась другая фигура — в грязной и рваной одежде. Младший Флинт узнал одного из братьев Ножницы и помахал ему в знак приветствия. Может, это его он видел среди деревьев?
Белокурый ответил на его приветствие и, как бы сообщая кому-то, кого младший Флинт не видит, произнёс:
— Ребята прибыли!
Ни в одном из окон виллы «Арго» не горел свет. Башенка отбрасывала длинную тень, которая, падая на ограду, словно указывала, где выход. Килморская бухта на другой стороне залива казалась очень далёким, даже каким-то нереальным городом.
Машина доктора Боуэна стояла возле домика садовника. Старая немецкая малолитражка цвета кофе с молоком, изготовленная ещё в то далёкое время, когда пала Берлинская стена, не имела ничего общего с «астоном-мартином» братьев Ножницы. Доктор пытался проникнуть в жилище Нестора, а Мариус, он же Маляриус, Войнич стоял в стороне, заложив руки за спину, и рассматривал дом Кавенантов.
Когда братья Флинт подошли к доктору Боуэну, тот, лишь мельком взглянув на них, произнёс:
— А, ну хорошо! Наша «рабочая команда»! Смелее! И постарайтесь сделать всё как можно быстрее!
— А что… нужно сделать? — наивно поинтересовался средний Флинт.
Доктор вместо ответа с силой пнул ногой в дверь домика садовника; дверь однако не захотела открываться.
— А вы, барон Войнич, с чего посоветуете начать? — поинтересовался младший Флинт.
Войнич обернулся к мальчику, подняв бровь. Потом, промолчав, снова посмотрел на виллу.
Младший Флинт пожал плечами и пошёл к дому, но что-то остановило его, что-то неведомое, таящееся за тёмными окнами.
Он долго смотрел на раскрытую дверь и представил вдруг, как оттуда прозвучит низкий голос, который прикажет ему уйти. От одной только мысли об этом у него мурашки побежали по коже.
А спустя мгновение младший Флинт испугался ещё больше, потому что дверь внезапно распахнулась, словно от порыва ветра, и он, в страхе попятившись, опять увидел в тени дома ту же призрачную фигуру с длинной палкой, похожей на зонт…
В ту же минуту с моря, словно вызванный какой-то невидимой силой, налетел яростный ветер и захлопнулись все ставни на втором этаже.
Вилла «Арго» как бы замкнулась, словно черепаха в своём панцире.
«Этот дом живой! — в панике подумал младший Флинт. — Кто-то или что-то обитает в нём!»
И они тут совсем нежеланные гости!
Глава 22
ЗДЕСЬ, В ГОРАХ, ХОЛОДНО!
В сумерках уходящего дня Черепаховый парк наполняли таинственные шорохи. Плющ, окутавший огромные вековые деревья, и густые заросли лиан, похожие на пыльные плащи, тихо покачивались от ветра, налетавшего со стороны моря.
Джейсону показалось, будто он вошёл в старинную гостиную, где дорогую и уже потёртую парчу заменили ветви и листва, а гости с неизменной чашкой чая — это сухие, затвердевшие от времени стволы деревьев.
Мальчик пошёл по тропинке, поднимающейся на холм, с трудом пробираясь между кустарниками, заполонившими всё вокруг, обогнул высохший фонтан, миновал разбитый каркас оранжереи, где когда-то росли тропические растения самых немыслимых цветов и ароматов, и поднялся на главную аллею.
Здесь на тёмных стволах повсюду висели небольшие металлические таблички. Когда-то, пока дикие растения не проникли сюда и не отвоевали себе жизненное пространство, каждое дерево в парке имело табличку с названием.
На перекрёстках дорожек в густых зарослях плюща виднелись статуи, пострадавшие от ветра и морской соли. Теперь по ним уже невозможно было угадать, кого они изображали когда-то: титанов ли, античных божеств, крылатых коней, собак с несколькими головами, фениксов или каких-то мифических фигур.
И казалось, эхом звучал здесь далёкий смех потерявшихся посетителей. Парк не работал уже многие годы, закрылся задолго до появления здесь Улисса Мура, который и обнаружил вместе с ребятами пещеры. Говорили, будто целые статуи и даже скамейки ушли под землю, когда оседал мягкий грунт. Весь этот огромный парк был разбит над бесконечной сетью подземных галерей.
Вот тут-то, вдали от взрослых, и сложилась в те далекие годы дружная компания Удивительного лета. Именно отсюда Улисс Мур и его друзья начали обследовать подземелья Килморской бухты в поисках ответов.
Так что, в каком-то смысле вполне логично, что именно отсюда нужно отправляться на поиски последней тайны, отсюда, через Дверь времени, которая открывалась ключом с головкой виде дракона, можно проникнуть в Агарти.
Джейсон никогда не бывал тут, но прекрасно знал дорогу сюда. Это ему недавно объяснил Блэк Вулкан, а ещё более точные указания мальчик нашёл в заметках Улисса Мура.
Стараясь не думать об Аните, Рике и сестре, Джейсон прошёл мимо памятника трём черепахам, служившим символом и, как сказали бы теперь, брендом строителей дверей, и двинулся дальше по тропинке, что вилась между растениями с широкими ланцетовидными ярко-красными листьями.
Гудение насекомых, кружащих над головой мальчика, становилось оглушительным. Из просветов между облаками иногда падали косые лучи, покрывая растения золотистыми пятнами.
Джейсон пробрался сквозь заросли и вышел на неширокую просеку, утопающую в тени и ограждённую кипарисами, стоящими, словно часовые, по обеим её сторонам.
Посередине просеки, невидимой для непосвящённого, случайного прохожего, Джейсон обнаружил огромную каменную голову — уродливую морщинистую физиономию то ли сатира, то ли демона с круглыми глазами и распахнутым в вечном крике (а может, в зевке) ртом. Из-за серо-зелёного мха и колючих побегов, почти полностью покрывавших её, голова была почти незаметна и не очень-то страшила.
