Налетевший на нас монстр приземлился рядом, и мы встретили его свинцом и сталью. Щелк! Предохранитель вниз и палец тянет спусковой крючок «кайена». Расстояние между мной и мутантом метров шесть. Чепуха. И все пули идут в цель. Ствол слегка дергается и выплевывает смерть. Хитиновый покров у стрекозы так себе, и бронебойно-зажигательные пули вскрывают его. Монстр пытается приблизиться, но рядом поисковики, которые тоже бьют в тварь, а затем в схватку вступил Рован. Он вскочил на ноги и, выкрикивая нечто неразборчивое, выстрелил от бедра. Сильная отдача отбросила его на ствол прикрывшего нас дерева, но абориген не смазал. Тяжелая пуля разнесла маленькую головку мутанта, и он стал вертеться на месте.
Рывок. Острое крыло летуна зацепило приподнявшегося Фергюссона и его отделенная от плеч голова, словно футбольный мяч, полетела ввысь, на миг зависла в воздухе и упала. Симмонс, при виде этого, вместо того, чтобы отскочить или затаиться в природном окопчике, наоборот, пошел на сближение. Он выскочил из укрытия и стрелял, пока не закончились патроны в рожке, а мне оставалось только поддерживать его и бить в тушу. К счастью, Симмонс не пострадал, да и Рован отделался ушибом, а вот Викинг Фергюссон погиб, как-то немного глупо и неожиданно. В общем, именно так большинство ветеранов и умирает. Немного расслабился, сделал лишнее движение, приподнялся и получил свое.
Тем временем, пока мы разбирались с налетевшим летуном, на правом фланге обошлись без потерь. Рауль Хакаранда успел влепить в опускающегося мутанта гранату из подствольника. Ну, а когда тот рухнул вниз, его добили с безопасной дистанции ручными гранатами. А на дороге все еще проще. Стрелок броневика Фархад Бенсон развернул башню, аккуратно прицелился и короткой очередью в пять снарядов сбил стрекозу наземь, после чего «тур» проехался по монстру тяжелыми колесами, и дело было сделано.
Спустя несколько минут, удостоверившись, что больше на группу никто не нападает, поисковики собрались возле броневика. Бой был коротким, всего пять-шесть минут воевали. Однако вымотались люди так, словно весь день на себе тяжелые мешки таскали и дрались. Нервы. Так бывает. И я, преодолевая усталость, заставил себя отдать приказы, которые должны были заставить поисковиков двигаться, а то знаем мы, что дальше будет. Расслабятся, сядут в кружок и начнут о смерти думать. Нет уж, раз напряг, то продолжаем напрягаться дальше, чтобы ненужные мысли в голову не лезли.
— Симмонс и Абдулаев, хватайте тело Фергюссона и в грузовик. Хакаранда, осмотри раненых, у Риверы рука в ссадинах, а у Рована ушиб. Рогов, выкатывай робота и готовься к движению, сейчас дальше пойдем. Бенсон, собери жвалы, за них на базе деньги получим. Живее мужчины! Давайте, не стоим!
Поисковики зашевелились, а рядом со мной остановился Валеев, который сказал:
— Фергюссона потеряли. Жаль.
— Да. Но жизнь продолжается.
— Где его похороним?
— В долине.
Сержант вздохнул, его взгляд пробежался по полю боя и он усмехнулся:
— Столько мяса дикарям оставляем. Надо было с ними хотя бы поторговаться.
— Нет. Нам туши ни к чему, продать некому, а им в самый раз. Да и не бесплатно мы поработали.
— Так ты с вождями все-таки поторговался?
— Все проще. Аборигены шепнули, что за нами десять человек из бригады Тейлора идут, без техники, но вооружены хорошо.
— И что? Мы это и так знали.
— Знали. Но я к дикарям по-человечески, и они к нам соответственно. Вожди пообещали придержать конкурентов и свое слово сдержат.
— Как они их остановят?
— Просто. Обстреляют из зеленки, раз, да другой, и все. Поворот и потопали люди Штайнера обратно.
— Ну, тогда понятно.
Вскоре жвалы мутантов были собраны. Инженерный робот поехал в долину, а мы последовали за ним. Трупы монстров оставались позади и из леса уже появились передовые добытчики дикарей. Не все прошло, как мы планировали, но в целом потери допустимые. Правда, на Фергюссона я сильно рассчитывал, опытный человек. Но он знал, на что идет, и наша работа связана с риском. Поэтому кроме Симмонса о нем никто особо не думал. Да, погиб поисковик. Бывает, и подобное может произойти с любым из нас. Ну, а пока имелась цель и люди, несмотря на усталость, продолжали двигаться…
В долину вошли быстро, а вот затем пришлось попетлять. Мин вокруг оказалось очень уж много, и мы пробирались по кривым тропам мутантов. Но к вечеру подошли к покатому холмику, под которым находилось очередное хранилище имперской бронетехники. Сразу же выбрали место под стоянку и раскидали детекторы движения, которые были подключены к «Айверу». Потом прошлись вокруг холма и обнаружили вход. Наполненная мутной водой глубокая впадина метра четыре глубиной, словно здесь когда-то была воронка, и в склоне ворота, покореженный кусок ржавого металла, который выглядывал из-под земли. Это была створка, а за ней должен находиться зал для приема техники. Посылать радиосигнал бесполезно, это понятно, а значит, надо расчищать вход вручную, ибо экскаватора или грейдера со скрепером рядом не наблюдалось.
Однако это оставили на следующий день, а вечером похоронили Фергюссона, собрались у костра и помянули его. После чего составили график работ и собрались на покой, но неожиданно «Айвер» стал истерично пищать. Крупные множественные цели. Рядом, не менее полусотни и, судя по всему, гиены.
— В машину и под броню! — выкрикнул я и, оставив на месте рюкзак с вещами, запрыгнул в кузов бронефургона.
Поисковики последовали за мной, кто внутри «тура» спрятался, а иные засели в машине. Сделали мы это вовремя, так как на лагерь налетели скальные гиены, падальщики с длинной густой шерстью, которые напоминали собак. Челюсти этих тварей рвали рюкзаки и спальные мешки, они быстро носились по стоянке, а мы пытались их отстреливать и давить колесами. В тусклом свете фар фургона и бронетранспортера прицелиться было трудно, и тогда я отдал новый приказ:
— Группа, слушать меня. Стоп! Выключить свет! Использовать ПНВ (приборы ночного видения)! Огонь одиночными!
Фары погасли, и вместе с Хакарандой и Валеевым я встал возле бойницы фургона. Прицел ЮВИ-С на моем «кайене» был многоцелевым, и я использовал ночной режим.
Взгляд в оптику. Все вокруг в легкой зелени и только костер дает сильную засветку. Вокруг гиены, нескольких нам удалось свалить, но остальные продолжали бесчинствовать и, поймав в перекрестье прицела вытянутую морду ближайшей твари, я выстрелил. Бил одиночными, ни к чему тратить боеприпасы, и не мазал.
— Бу-м! — выстрел и попадание. Пуля ударяет в черепушку скального падальщика, который почуял, что тараканов в долине больше нет и можно свободно побегать, и он, без звука, с разбитой мордой, валится наземь. Следующий. Поймал тварь в прицел. Выстрел. Смерть. Мои камрады действовали точно так же, и вскоре гиены, потеряв половину стаи, откатились подальше от нашей стоянки.
Мы проводили гиен огнем и свалили еще парочку особей. Однако в целом удовлетворения от такой охоты никто не получил и понятно почему. День был тяжелым, а тут еще и снаряжения много попортили, вокруг кровь и вонючие трупы, да падальщики крутятся неподалеку.
