— Не только! С ним, кроме охраны, ещё двое штатских.
— Вот как?
Поразмыслив, он сунул руку внутрь пульта и что-то там переключил. Вытащил из кармана шнурок и завязал его петлей вокруг рубильника.
— Штойберт! Взрывчатку всю разгрузили?
— Никак нет! Заряды — эти все установлены. А оставшаяся взрывчатка — в грузовике.
— Где он?
— Как и положено — в ста метрах отсюда.
— Подгоните его поближе, поставьте около забора. Со стороны санатория.
— Но… герр гауптштурмфюрер… это же нарушение инструкции!
— Штойберт, что я слышу? — удивился инженер. — Я отдал вам приказание, и вы…
— Виноват, герр гауптштурмфюрер!
— Исполняйте!
Посмотрев в сторону ушедшего фельдфебеля, инженер отдал какие-то указания работавшим в бункере солдатам. После чего их осталось внутри только два человека — прочие, получив соответствующие распоряжения, ушли. Да и по правде сказать, что тут было ещё делать, лоск наводить? Основные работы по монтажу были уже закончены, провода убраны в кабель-каналы, даже пол подмели… последняя проверка — и всё. Можно сдавать работу заказчику.
Заскрипел песок, затопали по бетонному полу ботинки — в бункере сразу стало многолюдно.
— Хайль Гитлер! — отсалютовал вошедшим гостям эсэсовец.
— Хайль! — ответно взмахнул рукой фон Хойдлер. — Не беспокойтесь, Клаус, мы вам долго мешать не станем… Итак, майне геррен, что вы скажете на это?
И он вопросительно посмотрел на своих спутников.
Интересно девки пляшут…
И что же я должен ему отвечать?
А обстановка-то — отчасти напоминает лабораторию нашего дорогого академика… С некоторыми, ясное дело, допущениями. Ну, скажите мне на милость, где немец здесь компы возьмёт? Но какой-то аппаратуры он сюда понапихал… вон она, под чехлами стоит.
Кресло…
Ага, это он сюда кого-то усаживать собрался?
Уж не меня ли, часом?
А зачем?
— Не волнуйтесь, подполковник, данное кресло предназначено не вам — у меня есть и свой кандидат на эту должность! — заметив мой интерес, произносит немец.
Да и фиг с тобой, золотая рыбка! Другой или ещё какой — меня, в данный момент, волнует мало. А вот отвертку на столе кто-то забыл… это уже гораздо интереснее…
Проводник же вообще ничего не отвечает, только по сторонам смотрит.
— А этот пульт — он для чего? — тычу я рукой в сторону непонятного сооружения у дальней стены. — Такого что-то и не припоминаю…
И ведь действительно — не видывал я раньше эдакого… даже и сказать-то сразу трудно. Тумблеры, кнопки… рубильник какой-то. Странно, но на нём зачем-то петелька присобачена. И на кой ляд, спрашивается?
— У вас подобного не имелось? — интересуется очкастый.
— Совершенно точно — нет! — ничуть не кривлю при этом душой.
— Клаус, друг мой, — поворачивается мой собеседник к стоящему у пульта эсэсовцу, — не будете ли вы столь любезны…
— Яволь! — прищелкивает каблуками тот.
Поворачивается к пульту и щелкает каким-то тумблером.
— Вы видите загоревшуюся контрольную лампу — система приведена в боевую готовность. При включении тумблеров в определённой последовательности можно задать очередность подрыва установленных зарядов. Разумеется, сейчас мы этого делать не станем — рядом с бункером стоит грузовик с двумя тоннами взрывчатки. Но если опустить вот этот рубильник… — протягивает к болтающейся петельке руку эсэсовец, — то мы запустим серию подрывов — и на улице всем станет очень плохо…
— А внутри? — спрашиваю у него я.
Зачем, скажете вы?
Да хрен его знает… пусть болтает. А вот к отверточке я чуток приблизился…и охрана, что примечательно, на это никак пока не отреагировала. И правильно, между нами-то говоря, — здесь это предмет обыденный. Вот в кабинете у профессора — совсем другое дело! Там она смотрелась бы совсем не к месту.
— После того как будут заперты входные бронедвери, здесь будет относительно безопасно. Сейчас они отворены, мы же ещё работаем. Поэтому любой взрыв снаружи — тем более, серия таковых, размажет всех присутствующих по стенам бункера. Так, что можно будет соскребать ложками…
Веселая перспектива, нечего сказать!
— И для того, чтобы этого не случилось… — эсэсовец просовывает руку в петельку, — надо, чтобы я её не опустил…
Он стоит к нам лицом, и только правая его рука сейчас поднята вверх — к рубильнику. Внезапно немец делает шаг назад и наваливается спиной на пульт. Что-то там щелкает, и наверху начинают тревожно моргать две лампы.
— Вот так, штандартенфюрер… Теперь отсюда никто не выйдет — пока я этого не разрешу! И потрудитесь приказать вашей охране, чтобы они бросили свои автоматы и пистолеты — против трех тонн взрывчатки у вас шансов нет!
Вот это он знатно завернул!
Очкастый ажно побелел — так его понять можно. Такая перспектива неслабая — три тонны (кстати, почему три?) взрывчатки, да тут и сам бункер снесет к свиньям! И прочим домикам тоже нехило прилетит.
— Но… что вы хотите, Клаус… я не понимаю вас… — пытается собраться с мыслями профессор.
— Оружие — на пол! — рявкает эсэсовец у пульта.
С лязгом падает на бетон автомат. Ещё один… Охранники торопливо избавляются от своего вооружения — и я их понимаю. Перспектива быть размазанными тонким слоем по стене — она как-то никого не воодушевляет.
Выскочившие откуда-то два солдата, подбирают автоматы и пистолеты эсэсовцев. Тогда стоявший у пульта гауптштурмфюрер несколько расслабляется — даже позу изменил. Тоже, между прочим, в офигенном напряге мужик находился. Думаете, легко в своих руках собственную смерть удерживать?
Очкастый за то время, пока солдаты собирали вооружение охранников, успел кое-как прийти в себя.
— Что вы хотите, Клаус? — уже спокойнее спрашивает он.
— Позвольте представиться, штандартенфюрер, — улыбается инженер. — Капитан Норман Мэллори, МИ-6.
— Но я с вами не ссорился! — удивляется профессор. — Что от меня нужно вашему ведомству?!
— Лично от вас — ничего. Можете и дальше дергать за волосы своих девиц. А вот одного из ваших гостей мы заберем с собой.
Фигасе завернул! И этот — тоже по мою душу?
Очкастый в недоумении. Некоторым образом его понять можно. Он всю дорогу считал себя центральной фигурой — и тут, нате! Такой облом… его даже всерьез не принимают, обидно!
— Кто же вам нужен? — сухо интересуется он. — И каким, простите, образом вы рассчитываете выбраться отсюда? Охрана вас не выпустит!
— Вот этот господин, — кивает в сторону Шведова Мэллори. — С ним очень сильно хотят побеседовать некоторые мои руководители… А что до выезда, профессор — так вы ещё утром подписали пропуск на вывоз с территории объекта неиспользованной взрывчатки и оставшихся материалов…
