— Возможно. Какова моя роль в операции?
— Самая деликатная, — низкорослый марсианин посмотрел в упор, изучая реакцию собеседника. — Познакомиться с Адольфом и убедить его плыть в Антарктиду.
— Легко. Как два пальца… Простите, три года в окопах не способствуют изящности речи. Александер, я могу поговорить с вами наедине?
Шейдеман без звука удалился «покурить». Шауфенбах уселся в кресло ближе к камину, которое занимал Абакумов. Никольский занял место напротив. Все как в старом добром Глазго. Марсианин начал первым.
— Начнем с того, что ваше досье оказалось в СМЕРШе стараниями моего оппонента. Таким образом он пытался оказать давление на меня и на вас.
— Будем считать, что ему удалось. Комдиву Николаеву больше в СССР не место.
— Верно. В дальнейшем беспринципность той стороны нужно учитывать. Например, он просчитывал вариант затопления подлодки с архивами, нацистскими лидерами и вами на борту. Поэтому нынешнее задание — самое опасное из всех.
— Тронут вашей заботой.
— Забота ни при чем. Как вы знаете, у меня нет и не может быть приязни и привязанности к индивидуумам вашего биологического вида. Я лишь в большей мере склонен выполнять договоренности и соблюдать правила, нежели та сторона с ее девизом «естественного хода событий». Если Шейдеман сочтет, что вам естественным образом суждено утонуть, то не будет препятствовать. Я, наоборот, попробую вас вытащить.
— На большее рассчитывать не могу. Ясно. Конкретно, как мне проникнуть в ставку и как заставить фюрера прислушаться к моим словам?
— Технической стороной первого этапа задания будет заниматься мой оппонент. Не волнуйтесь, здесь вам ничего не грозит. Разве что попытка перевербовки. Вы узнаете в подробностях, как создавалось общество Аненербе, как люди Шейдемана использовали наклонности нацистской верхушки, рассказывали им небылицы про тибетскую Шамбалу, про духов предков, нибелунгов, атлантов и тайную подледную цивилизацию Антарктиды.
— И они поверили?
— А как же. Некоторое количество технических артефактов, слив научно-технической информации, опережающей местный уровень знаний, плюс правильная психологическая обработка дали отличный результат. Подробности — у них, я в курсе только в самых общих чертах. Имейте в виду, с середины сорок четвертого «атланты» разочаровались в фюрере и его команде, потому перестали обрушивать на них откровения. Сейчас вам предстоит поработать эмиссаром высших сил, вновь обративших внимание на своих недотеп-подопечных с тем, чтобы предоставить им последний шанс.
— Например, погибнуть на субмарине в обнимку с архивами.
— Нет. Стальные герметические контейнеры, в которых наци хранят самые важные улики против себя и нас, водонепроницаемы, Кто-нибудь рано или поздно до них доберется.
— Считаете, актуальность со временем не уменьшится?
— В ближайшую сотню лет — наверняка. У вас, землян, история является не наукой, а частью идеологии. Позорные страницы правления Рюриков и Романовых, к примеру, большевики продолжают скрывать из идеологических соображений, дабы ни у кого не возникло сомнений, что все русское есть самое светлое, правильное и прогрессивное по определению. Кроме разве эксплуатации народных масс, которую они поправили Октябрьской революцией. В других странах то же самое. Поэтому в интересах человечества, чтобы подлинную историю не знал никто.
— Да. Я уже в курсе, что передовые корниловские части остановили не мы со Спиридоновой, а сознательные члены партии большевиков. Причем участие бывшего царского генерал-майора оказалось настолько неудобно обеим сторонам, что и белоэмигрантские круги не возразили против коммунистической версии.
— Похоже, мы поняли друг друга. Оставляю вас в обществе Шейдемана. Скоро присоединится Юрченков. Он, как вы помните, перед войной переживал правильные мистические откровения. Хочу, чтобы он преподал вам пару уроков актерского мастерства. К сожалению, в случае сценического провала — не гнилые помидоры и тухлые яйца. Времени как всегда в обрез. На подготовку не более месяца, потом отправитесь в Берлин через Швейцарию, на месте вам надлежит быть не позднее 10 марта. Удачи!
— Честь имею! — попрощался Никольский впервые за много лег.
Наставником по легендированию деятельности от имени Аненербе стал Курт, известный Никольскому по заключению на Ордынке в 1939 году. Вкатив непонятную внутримышечную инъекцию, по его словам — для стимулирования памяти, немец вывалил на артиллериста огромную кучу информации, смесь древних легенд, исторических фактов, спекулятивных домыслов и хитрых провокаций. Лишь через двое суток Никольский в полном объеме проникся масштабом идеологической диверсии марсианина-2, из которой проистекали нравы нацизма. Впрочем, Шейдеман и его команда подстраивались под гитлеровцев. Ни русские, ни любой другой народ со здоровым менталитетом не восприняли бы на ура ту чушь, что с успехом скормили национал-социалистам.
Общество Ahnenerbe, что в переводе с немецкого означает «Наследие предков», выросло из эзотерического кружка Thule-Gesellschaft, существовавшего задолго до прихода нацистов к власти и пропагандирующего крайние расистские взгляды. Полное название Аненербе — «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков». То есть бредовые мысли о происхождении германцев от легендарной древней расы и превосходстве над неарийцами зашевелились в немецких головах задолго до вмешательства неземных сил.
Нацистов, помешанных на антисемитизме, вдохновили откровения, что арийская раса происходит от великих и могучих северных гиперборейцев, а евреи, славяне и прочие недочеловеки — потомки южных зверолюдей. Или, как их описал Курт, антилюдей с антиязыком и антимыслями. Никольский подумал, что даже безучастный Шейдеман развеселился, когда его аналитики выделили эту чушь из массы оккультного бреда для пропаганды среди наци. Гитлер и Гиммлер, прочитав о гиперборейцах и зверолюдях, убедились, что интуитивно знали о расовом превосходстве давно, зато теперь гипотеза переросла в строгую научную концепцию.
— Как вы закачивали информацию в нацистские головы? — поинтересовался Никольский.
— Сначала через сверхъестественные откровения Германа Вирта, который подвергался, упрощенно говоря, сильному гипнозу. Потом в Аненербе мы внедрили пару сотрудников, которые напрямую общались с главой организации — рейхсфюрером Генрихом Гиммлером. По два-три раза откровения случались у Гитлера, Гиммлера и Евы Браун.
— Так почему вы перестали слать им послания?
— С середины сорок четвертого нацисты перестали интересовать Шейдемана, — ответил Курт. — Красная Армия вышла на западную границу СССР, а союзники высадились в Нормандии. Ни одна из попыток Гитлера или его окружения о чем-либо договориться методами тайной дипломатии не привела к успеху. Сейчас наци — битая карта. Я слышал о вашем русском патриотизме, господин Никольский. Поверьте, я не равнодушен к интересам Германии. Теперь для, нее лучше как можно быстрее завершить эту войну. И начать возрождение.
