— Но ваш заказчик как-то и где-то их получил? — спросил Игорь и, не выдержав, снова выключил Интернет, когда из динамика донеслись короткие телефонные гудки.
— Понятия не имею… На моей памяти если эти данные удавалось получить, то вскоре выяснялось, что доверять им не стоит, — пожал плечами Макаров. — Я знал только отдельные фрагменты. Но общей картины ни разу не составил.
— Получается, я зря вас пригласил, и вы не смогли навестить внука…
— Ничего, там самое страшное уже позади, — улыбнулся старый журналист. — Скоро выпишут. Вот, взгляните… — Он показал Игорю фотографию внука в больничной палате. — Улыбается. Хотя здорово исхудал. Извините, Игорек, если отвлекаю.
— Ничего. Так вот, в Интернете я искал материалы на Разумневича, — Игорь кивнул на экран монитора. — И отыскал на этом сайте подтверждение, что его внучатый племянник Вячеслав Понятовский работает в Министерстве финансов.
— В этом нет никакого криминала…
— Но вы что-нибудь знаете об этом внучатом племяннике?
— Да, слышал, — пожал плечами Евгений Матвеевич. — Говорят, способный молодой человек. Да мало ли родственников известных и влиятельных людей сегодня пристроено на теплых местечках?
— Вы могли бы узнать о нем какие-то подробности по своим каналам? — спросил Игорь.
— Постараюсь, — неохотно сказал Макаров.
— В Центральном банке о нем знают?
— Должны бы знать. Тут главное другое: общая инвентаризация наших внешних долгов и кредитов, как частных, так и государственных, до сих пор не проведена, — махнул рукой Макаров. — Хотя о ее необходимости говорят давно.
— М-да… — озадачился Игорь — Я тоже слышал… И что, этим можно воспользоваться?
— Похоже, дело не в чьей-то злонамеренности, а в нехватке грамотных специалистов, — продолжал Макаров. — К которым, кстати, Относят Понятовского.
Игорь снова включил модем. И снова линия оказалась занята.
— Я как-то был в командировке в Боснии, — вспомнил Макаров. — И наблюдал, как там происходят платежи по внешнему долгу. У них не было оригиналов самих кредитных соглашений. Приходит факс, в котором кредитор уважительно, но настоятельно просит произвести очередной платеж. В Минфине морщатся, хватаются за сердце, но платят.
— Непостижимо… — пробормотал Игорь.
— Знаете, я давно усвоил: если в финансах бардак, значит, это кому-то нужно, — продолжал Макаров. — И все равно не перестаю удивляться. В Боснии хотя бы было оправдание: после раздела страны документы остались в Белграде. У нас и такого оправдания нет. А бывали даже случаи, когда один и тот же платеж производили дважды. Да-да. А в иных случаях, причем самые срочные, — ни разу. Это во многом связано с прежней чехардой в Министерстве финансов.
— Черт знает что делается… — развел руками Игорь. — И эту вторую выплату, возможно, поделили между теми, кто его получил, и теми, кто его произвел?
— Одна дыра в заборе, сколь бы высоким он ни был, лишает смысла самый высокий забор… — вздохнул Макаров.
— Не совсем понял. Где забор, а где дыра?
— Кажется, я начинаю что-то понимать, — задумчиво сказал Макаров. — Долгов у наших фирм и концернов много, а денег недостаточно, и поэтому платят выборочно, не всем и не сразу.
— Хотите сказать, здесь открываются возможности для махинаций?
— Информация — кому заплатят, а кому нет — возможно, и есть та дыра, через которую можно пролезть сквозь забор.
— Хотите сказать, в этом случае есть возможность прилично заработать?
— Я только предполагаю. Для этого нужно знать больше, чем знаю я.
— Ага, соединилось! — воскликнул Игорь, глядя на экран.
В это время в кабинет заглянула Люся:
— Извините, если мешаю. Вам что-нибудь принести? Чай, кофе?..
— И то и другое, — сказал Игорь. — И сама не уходи, нам понадобится твой безупречный английский.
Он лихорадочно щелкал по клавиатуре, водил мышкой, пока не открылась нужная информация.
— Вот тот самый компромат на Разумневича и его племянника, Евгений Матвеевич, любуйтесь… — сказал он, когда открылась искомая страничка. — Я понимаю: это дурно пахнет. Но даже лживые материалы обычно основываются на крупицах истины. Я бы сказал: в каждой лжи есть доля правды, как и в каждой шутке есть доля…
— Шутки! — возгласила Люся, внеся в кабинет поднос с дымящимся кофейником и чашечками.
Она поставила поднос на стол, села рядом в кресло, стала разливать кофе.
— Вы позвонили вашему знакомому в прокуратуре? — спросил Макаров, отхлебывая из чашечки. — По поводу погибшей медсестры Антоновой?
— Да, я ему все сказал… — пожал плечами Игорь, не сводя взгляда с экрана монитора. — Он сказал, что все уже знает, но сначала хотели бы сами посмотреть по журналу регистрации в морге… Буквоеды, одно слово, бюрократы!
— Это ты про Геру? — удивилась Люся. — Извини, если сказала что-то не так. Просто никогда бы про него так не подумала.
— Это сказано в положительном смысле, — кивнул Игорь. — Буквоедство — часть их профессии. Он так и сказал: если мы ему потребуемся, он нам позвонит.
— Кстати, вот тут фамилия промелькнула… Костылев, кажется. Можно открутить назад? — кивнул гость на экран.
— Можно, почему нельзя… — Игорь сделал прокрутку на пол-экрана назад. — Вот он, Костылев. Вы его знаете?
— Да. Инициалы, во всяком случае, совпадают. А. С. Алексей Семенович, должно быть. Работает в Минфине.
— У вас с ним хорошие отношения? — спросил Валерий.
Макаров неопределенно пожал плечами. Поставил чашку на столик. Кивком поблагодарил хозяйку.
— Трудно сказать. Давно знаем друг друга. По даче соседствуем. Взаимопонимание пока что находили.
— Я это к тому, — нетерпеливо сказал Игорь, — что вы могли бы позвонить ему прямо сейчас и побольше узнать о Понятовском — кто он, что он и чем в этом министерстве занимается? — допытывался Игорь. — Думаю, мы не имеем права терять время. Кто знает, может, нам удастся предотвратить финансовую махинацию, от которой пострадаем все мы, как во время дефолта?
— У меня есть его домашний телефон, — нерешительно сказал Макаров. — Только не поздно ли звонить?
— Звоните! — Игорь протянул ему свой сотовый. — Набирайте здесь номер, а то наш домашний телефон занят… — он кивнул на экран монитора, где стоял интернетовский сайт. — Вам показать, как набирать номер?
— Ну что же вы, Игорь Николаевич… Совсем меня за старого дурака держите? — Макаров уже набирал номер. — Алло, извините за беспокойство, это Алексей Семенович?
Он разговаривал с Костылевым минут десять. Сначала говорили о здоровье внука. Потом о видах на урожай на дачных участках, пока Игорь нетерпеливо поглядывал то на часы, то на потолок, то на супругу. И только в самом конце — о Понятовском.
