— Что ты несешь, Кирка?
— Да! Ты кроме театра школьного ничего не видела. А мы все видели. Просто он думал, что у тебя роман с этим.
— Полный бред! Да никогда никакого даже намека… — будто перед кем-то оправдываясь, вскричала Анна. — И вообще. Не о том речь. Роман действительно может помочь? Мне сказал лечащий врач, что эту операцию делают только у них.
— Слушай больше! Так говорят в каждой больнице, где берут большие деньги. Короче, записывай телефон и звони. Он и у этого про тебя спрашивал. Так что будет рад. Сегодня уже не звони. Для него это поздно. Он встает рано и ложится рано. А утром, часов в восемь, — самое то.
— Откуда ты знаешь, когда он встает, когда ложится? — поинтересовалась Анна.
— Ну… Так тебе все и расскажи, — рассмеялась Кира. — Ладно, пока. Спасибо тебе!
Аня положила трубку, подняла глаза на Севу.
— Вот это да! Неужели такое возможно!
— Ты про что?
— Сейчас про маму, конечно. Но Скотников-то! Какая скотина! И Кирку потащил! Она одна дочку тянет. Неужели и Нережко там?
— А это кто?
— Тоже одноклассник. Забитый такой, застенчивый. Какой из него аферист? Он не сможет этим заниматься. — Она помолчала. — М-да. Я вижу, Скотникова ничто не остановит…
— Остановит, — как-то очень определенно сказал Голованов. — Ладно, пойдем чай пить! Я чайник поставлю…
Потом они пили чай и обсуждали планы на субботу.
— Завтра с утра нужно звонить Роману. Если что-то решится, ехать к маме.
Анна не собиралась докладывать Севе о предстоящей встрече с Медведевой.
— Понятно. У меня тоже с утра дела.
— В «Глории»?
— Нет, в другом месте. Вообще, моя работа на ближайшие дни — это ты. Так что придется тебе меня прикрыть, в случае чего, т— пошутил Сева.
Он решил не говорить Ане, что собирается навестить поутру Скотникова. Его телефон и адрес были переписаны из ее записной книжки, пока девушка спала. Нехорошо, конечно. Но кто же без греха?
— И давай-ка, ложись спать. У тебя глаза опять слипаются, — приказал Голованов.
— Ага. Я тебе белье достану постельное и полотенце… Ты сам постелишь?
— Разберемся. Иди ложись.
— Ага, — пробормотала Аня, выдала постояльцу постельное белье и исчезла в своей комнате.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что я подружусь с твоей дочерью, — крикнул тот в приоткрытую дверь.
— Да? А со мной? — отозвалась Аня.
— Ас тобой мы уже подружились.
— А что у тебя сегодня за праздник? Ты так и не сказал… — засыпая, спросила она.
— А ты не поняла? — откликнулся Сева.
Она не ответила. Впервые за последнюю неделю Анна провалилась в глубокий, спокойный сон.
Сева лежал в соседней комнате, слушая ее ровное дыхание, и улыбался.
Глава 39
ВИЗИТЕРЫ
Нина Васильевна Скотникова не спала всю ночь, раздумывая, кто же мог организовать похищение мужа. Да кто угодно! Солечка развил такую бурную деятельность, стольких людей уже обрабатывал за прошедший месяц, стольким рисовал радужные перспективы, хвастался собственным благополучием, что в этой обойме окучиваемых вполне мог оказаться злодей, решивший разжиться дармовыми деньгами. Или поделиться полученной информацией со случайными людьми. Могло так быть? Скотникова достала бизнес-план, прошлась по каждой кандидатуре, проработанной мужем. Нет, как-то не складывалось! Одинокие женщины, приличные семейные пары…
Вероятнее то, что предположила Третьякова: заказчиков преступления могло быть двое — Нережко или Лаврова. Кто из них? Анна, пожалуй, человек более сильный, чем неврастеник Нережко. Но в конце концов, ее никто и не обижал особо. Ну, ясно, что деньги ее пропали. Так смешно же думать, будто их кто-нибудь вернет. Она же не дура все-таки. А вот Нережко получил по полной программе! Вспомнилось избитое, почти бесчувственное тело, закинутое в салон автомобиля. Этот — да, мог озлобиться!
И что? Нанять бандитов? Откуда у этой мухи полу-дохлой бандиты? Стоп! Солечка говорил, что Нережко одалживал сумму у соседа по гаражу и кричал потом, что занял деньги именно у бандита!!! Так оно и есть! Потому и сумму назвали вдвое большую. Три тысячи — Нережко, три — бандитам. Так оно и есть…
Голову стягивало обручем. Скотникова поднялась с постели, прошаркала на кухню, еле справляясь со своим грузным, еще более потяжелевшим телом. Наглоталась таблеток от давления.
Что же делать? А чему она так удивилась, собственно? Ясно же, что похитители мужа не детсадовские ребятишки! Где они его держат? Так это Нережко должен знать! Да, может, у себя, в своем гараже и держит!!
Звонить, немедленно звонить паскуде Нережко! Пригрозить милицией. Заявлять нельзя, Третьякова запретила, но пригрозить-то можно! Она ворочалась, не находя себе места на широкой супружеской постели. Так прошла ночь.
Утром, отыскав номер телефона Виктора Нережко, Скотникова позвонила. Несмотря на раннее время, трубку тут же сняли.
— Але? — произнес тусклый женский голос.
— Доброе утро. Можно Виктора попросить? — стараясь быть спокойной, проговорила Гуся.
— Кто его спрашивает?
— Знакомая.
— Это что же за знакомая в семь утра звонит?
— Я по делу.
— По какому?
— Его что, дома нет? Так и скажите! — Чувствуя, что теряет самообладание, повысила голос Скотникова.
— Его, может, на свете нет! — прокричала на другом конце провода женщина и зарыдала.
— Как это — нет? — не поняла Скотникова.
— Так! Нет! Он пропал!
— Когда?
— С кем я говорю?
— Это жена его друга, Толи Скотникова.
— Друга?! — еще отчаяннее закричал голос. — Этот друг Виктора в петлю засунул! Будьте вы прокляты оба! Подождите, вами еще займутся, подонки!!
Скотникова тупо сидела возле телефона, пытаясь что-нибудь сообразить. Но ничего не соображалось. Это что? Витька повесился, что ли? И пропал? Организовал похищение Толи и после этого повесился? И потом пропал? Бред какой-то…
Из оцепенения ее вывел звонок в квартиру.
Она вскочила, надела халат, бросилась к двери, надеясь, что за порогом окажется Солечка.
— Кто?
— Откройте, это из милиции.
— Из… милиции? — опешила Нина Васильевна.
Может, Солечке удалось как-то позвонить… через кого-то сообщить…
Она приоткрыла дверь, не снимая цепочки. За дверью стоял мужчина средних лет с усталым, помятым лицом. Он показал Скотниковой служебное удостоверение.
