Гуся еще раз набрала номер домашнего телефона, послушала длинные гудки. Ладно, встретимся на семинаре! Хотя мог бы позвонить ей на мобильник.
Заработанный на Нережко и Лавровой телефон Скотникова, как глава семьи, присвоила себе.
«И что же он не звонит?» — думала она, трясясь в маршрутке, забыв, что отключила трубку, выходя из своего кожно-венерологического диспансера. Вокруг этого места такая шваль попадается, отнимут, не дорого возьмут. Поэтому трубка лежала на дне сумки спящей царевной, а Скотникова продолжала предаваться грезам о будущей счастливой жизни.
На семинар муж тоже не явился, что было совсем уж странно — за месяц их пребывания в «Триаде» не было случая, чтобы Толя пропустил хотя бы одну встречу. Но включать телефон в то время, когда Третьякова зомбировала свою паству, категорически запрещалось.
«Может быть, он застрял у старой вешалки, Кирки?» — подумала о своей ровеснице Скотникова. — Известное дело — чай, пустые разговоры… Хотя нет, не должно быть! Третьякова учит обрывать разговор, не вдаваться в подробности. А Солечка слушается ее во всем — в этом тоже залог его успеха…»
Едва дождавшись окончания занятий, Скотникова в фойе включила «трубу».
Господа бизнесмены прощались друг с другом, улыбаясь лакированными улыбками, вытекали через стеклянные двери на свежий вечерний воздух. Скотникова продвигалась вместе со всеми, когда в сумке раздался мелодичный перезвон.
— Але? Толик? Ты где, милый? — проворковала Скотникова.
Но вместо Толика ей ответил грубый незнакомый голос:
— Твой милый в одном укромном месте, швабра! Получишь его в обмен на шесть тысяч баксов.
— Что?! — ахнула Скотникова.
— То самое, что слышала. Сунешься в ментовку или еще куда, короче, скажешь кому хоть слово — отдадим его тебе частями. Или органами. Тебя какой орган больше устраивает?
В трубке мерзко заржали.
Скотникова опустилась на диван опустевшего фойе.
— Я… Я не понимаю! Это провокация! С кем я говорю? — закричала она.
— Не веришь, что ли? — удивился голос. — Сейчас дадим тебе мужа твоего.
— Меня похитили! Пожалуйста, поверь им и сделай, что говорят! Меня убьют! — прорыдал в трубку муж.
У Скотниковой поднялись на голове волосы. Это несомненно был Толя, но голос его никак нельзя было назвать голосом Толи Скотникова — это был голос жертвы из гестаповских застенков.
— Толя-а! — закричала женщина.
— Закрой пасть и не ори, — откликнулся из трубки грубый голос. — Готовь «зелень». Сроку тебе — два дня. Мы тебе позвоним, курица.
Скотникова сидела, раскорячив толстые ноги, с пиликающей короткими гудками трубкой в руке.
— Аренда помещений закончена, прошу вас покинуть фойе, — произнес над ее головой бесстрастный охранник.
— У меня несчастье, у меня мужа… — Скотникова захлопнула рот, озираясь по сторонам.
— Аренда закончена, освободите помещение, — повторил автоматом секьюрити.
— А где госпожа Третьякова? Она уже уехала? — едва шевеля белыми губами, спросила Скотникова.
— Я вас прошу покинуть помещение! — повысил голос охранник.
Скотникова поднялась, вышла на негнущихся ногах на ступени бизнес-центра. Она знала, что Третьякова покидает здание через какой-то другой выход.
«Буду ждать! Буду стоять здесь и ждать! Может быть, она еще не уехала! Только бы она не уехала!»
Через десять бесконечно долгих минут из-за угла бизнес-центра появилась невысокая худощавая фигурка в сопровождении троих здоровенных охранников.
— Госпожа Третьякова! — взвыв во весь голос, кинулась к ней Скотникова.
Третьякова прошла мимо, не повернув головы, лишь процедив в ее сторону:
— Вы с ума сошли? Какого черта вы произносите на улице мою фамилию?!
— У меня несчастье! Толю похитили бандиты! — не слыша отповеди, верещала Скотникова, пытаясь прорваться к всесильной и всемогущей.
Но прорваться не удалось. Один из охранников больно стиснул ее запястье, почти отшвырнул в сторону:
— Еще один шаг, и я буду вынужден принять соответствующие меры!
Какие меры соответствовали нарушению регламента, Скотникова отчетливо вспомнила по избитому лицу Виктора Нережко.
Глава 38
ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН
Домой Нина Васильевна вернулась в полуобморочном состоянии. Открыв дверь квартиры, увидела подсохшую лужу на полу, принюхалась. Боже, они его пытали! Скотникова заглянула в тайник. Две тысячи долларов лежали на месте. То есть он им ничего не сказал, бедный Солечка!
Затылок налился тяжелой тупой болью. Наглотавшись таблеток, она села у телефона, ожидая сама не ведая чего. Просто голова еще отказывалась осознать случившееся. Услышав звонок телефона, вскинулась, схватила трубку двумя руками, боясь выронить ее из дрожащих пальцев.
— Госпожа Скотникова? — послышался хрипловатый женский голос.
— Да! Это я, госпожа Третьякова! — взрыднула Скотникова.
— Вы не имеете права называть мое имя вне стен «Триады»! Неужели это не понятно? Вас могли просто ударить! У охраны жесткие инструкции на этот счет!
— Простите! Я в таком состоянии! Я ждала вас, чтобы посоветоваться.
— Все общение вне наших стен только по телефону! Я же объясняла не раз!
— Толю… Толю украли! — не слушая начальницу, прокричала Скотникова.
— Что значит — украли? Он что, пальто в шкафу? — не поверила фюрерша.
— Его похитили! Мне позвонили на сотовый после семинара. Сказали принести шесть тысяч долларов! Потом он сам со мной говорил. Все подтвердил! Просил отдать деньги, иначе его убьют! Я вернулась домой — здесь следы пыток! Они его пытали!!
— На предмет чего? — быстро спросила Третьякова.
— Денег, чего же еще!!
— У вас дома есть деньги? Они их забрали?
— Нет. Толя не выдал. Деньги на месте… но это совсем крохи. Такой безумной суммы, конечно, нет. Я не знаю, что делать!
— Видимо, собирать сумму, — посоветовала Третьякова.
— Как? — опешила Скотникова. — Но… может быть, обратиться в милицию? В РУБОП?
— Ни в коем случае! Как только вы это сделаете, считайте, что вашего мужа уже нет в живых!
— Как? Они же не узнают…
— Уверяю вас, похитители будут отслеживать каждый ваш шаг. Поэтому в «Триаду», пока вы не решите свой вопрос, — ни ногой! Я дам соответствующие инструкции. Мы не можем рисковать бизнесом из-за одного человека.
— Ка-ак? Но он же ради вас!.. Он же в этой истории!..
…«с Филипповой» — хотела было добавить Скот-никова, но осеклась.
