Пить накануне рабочего дня — дело, конечно, скверное. Но бывают моменты, когда просто нельзя не напиться. Особенно когда любимая девушка в ответ на твое предложение пойти куда-нибудь прогуляться отвечает тебе: «Извини, зайчик, но меня уже пригласили, перезвони часа через три-четыре». И ладно бы пошла с нормальным человеком, так ведь нет! Весь вечер шлялась по клубам с этим разряженным петухом из фэшн-агент-ства. Сознавать, что тебе, крутому менеджеру и просто хорошему парню, предпочли какого-то урода с петушиным начесом на голове, было невыносимо.
Перезванивать Каленов не стал. К тому времени он уже был некрасиво и безнадежно пьян.
Опохмелиться с утра не было никакой возможности, и Каленов поехал на работу больным и злым. Выступление свое на планерке он провалил (выкладки с цифрами забыл дома), с директором концерна поссорился (тому не понравился тон Каленова, а какой тут, к черту, тон, когда у тебя голова раскалывается!). А потом еще и на секретаршу наорал. Теперь дня три придется ловить на себе холодные, неприязненные взгляды этой матроны с тараканами в голове и с металлом в голосе.
Под конец рабочего дня Каленова ждал еще один неприятный сюрприз. Его серебристый «мерин», которому не было еще и двух лет от роду, вдруг взбунтовался и заглох при выезде со стоянки. Это уже ни в какие ворота!
— Мерзкая, бракованная железяка! — обругал машину Каленов. — И за что вас только хвалят!
Скинув «мерс» на попечение подоспевшему помощнику, Каленов отправился домой на казенной машине.
До дома добрался без особых приключений. Несколько раз Каленова подбивало остановить тачку возле какого-нибудь кабака и промочить пересохшее горло холодным и терпким, градусов этак на сорок, напитком, но он стискивал зубы и прогонял от себя эти гнусные мысли. «Хватит с меня и одного неудачного дня! До выходных ни капли!»
Железная воля помогла Каленову справиться с искушением.
Припарковав машину у подъезда, Игорь Каленов достал из кармана сигареты и закурил. Идти домой ему не хотелось. В квартире царил бардак. Домработницу он не держал, предпочитая прибирать комнаты сам. Не то чтобы Каленов жалел денег на уборщицу, нет, просто ему нравилось подмечать, как с каждым движением его руки квартира преображается: вещи становятся на свои места, пыль исчезает с полировки, узор на ковре становится четким и контрастным. Расставляя вещи по своим местам, Каленов в полной мере удовлетворял свою тягу к педантизму. Наводя порядок в квартире, он одновременно наводил порядок в своей душе.
Однако сейчас Каленову не хотелось идти домой. В его измученной похмельем и непониманием окружающих душе шевелилось какое-то мрачное, ничем не мотивированное предчувствие. «Стоит тебе покинуть машину, — шептал ему внутренний голос, — и случится что-то страшное, что-то такое, что уже невозможно будет исправить».
Каленов сидел в машине и курил, задумчиво глядя на мерцающий кончик сигареты. Минута шла за минутой. Вскоре сигарета превратилась в окурок.
— К черту! — нервно проворчал Каленов и щелчком пальца вышвырнул окурок в окно.
Путь от машины до подъезда занял не больше минуты. Каленов достал из кармана связку ключей и приложил магнитный ключ к кружочку электронного замка. В замке мелодично пропиликало — и железная дверь, вздрогнув, приоткрылась.
Едва Каленов взялся за ручку двери, как услышал у себя за спиной невнятный шорох. Сердце Каленова отчаянно забилось. «Вот оно!» — шепнул ему внутренний голос.
Обернуться Каленов не успел. Пистолет рявкнул четыре раза. Первая пуля вошла Каленову под лопатку, три остальные — в голову
Молодой высокий мужчина в форме капитана милиции быстро огляделся по сторонам. Участок двора, примыкающий к подъезду, был пуст. Мужчина бросил пистолет в куст сирени, повернулся и зашагал прочь. Походка мужчины была быстрой и уверенной. Распростертый на асфальтовой площадке у собственного подъезда менеджер Каленов этого уже не видел. Он лежал на правом боку, откинув в сторону руку, в которой по-прежнему была зажата связка ключей. Волосы Каленова были красными от крови. Лица у него больше не было.
Глава 5
ВТОРАЯ ЖЕРТВА
Серпухов, 10 июня
День коммерческого директора «Ракеты» Сергея Бойко начался более удачно. Он совершенно не пил спиртного, поэтому по утрам у него никогда не болела голова. Вставал обычно в семь часов, надевал спортивную форму, обувал кроссовки и отправлялся на утреннюю пробежку.
Двухкилометровая пробежка помогала Сергею не только размять суставы, но и прочистить затуманенные сном мозги. По ходу бега он обдумывал свои дела на грядущий день. Мысли его текли четко и ясно. Бойко давно уже заметил, что самые лучшие идеи посещали его во время утренней пробежки. Последующий же рабочий день был предназначен для того, чтобы воплотить эти идеи в жизнь.
Приняв душ, Сергей побрился, почистил зубы, причесал влажные волосы, оделся, затем отправился на кухню и принялся за кофе и круассаны, которые приготовила ему жена Нина.
— Не остыл? — спросила, показывая кивком на кофе, Нина, пышноволосая красавица-шатенка, с которой Сергей познакомился три года назад, представляя спонсоров на конкурсе красоты «Мисс Москва» (Нина заняла тогда почетное третье место и получила в подарок от спонсоров японскую видеокамеру).
— Нет, — ответил Бойко. — В самый раз. Ты ведь знаешь, я не люблю слишком горячий.
— Что у тебя сегодня на работе? Вернешься поздно?
Бойко улыбнулся:
— А что? Хочешь привести любовника?
— Точно, — кивнула жена. — Двоих.
Бойко был уверен, что жена ему не изменяет, однако иногда закрадывалось смутное подозрение. Нина была очень хороша собой. За два года в браке она не прибавила ни одного лишнего килограмма. Она любила мужское общество и к тому же была ненасытна в сексе. Все это давало богатую почву для ревности, однако Бойко слишком любил и уважал себя, чтобы не доверять жене.
Попив кофе, Бойко встал из-за стола, сказал жене «до вечера, дорогая», поцеловал ее в губы, затем взял портфель и вышел из квартиры.
Время до обеда пролетело быстро. А после обеда в кабинет Бойко вошел его старый друг и коллега Шварцман.
— Послушай, Серж, — сказал Шварцман, усаживаясь на уголок стола, — я буду говорить с тобой прямо и по-мужски, хорошо?
Бойко с любопытством воззрился на друга:
— Валяй. Что случилось?
— Ходят слухи, что твоя Нина… — Шварцман замялся, подбирая нужное слово. — В общем, что она ведет себя не так, как должна себя вести порядочная жена.
Бойко прищурился:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты только не обижайся. Я заговорил с тобой об этом только потому, что… — Шварцман вновь замолчал. Потом сглотнул слюну и докончил фразу: — Потому, что мне не доставляет радости слушать гнусные разговоры, которые ведут у тебя за спиной всякие уроды.
