— Да ладно тебе, — сказал сыщик.
Вязьмикина доела свою сосиску и поймала такси. Пушкин, разумеется, поехал следом. Через десять минут он рапортовал Турецкому, что Вязьмикина ни с кем не встречалась и — самое главное — никто другой, кроме Пушкина, за ней не следит.
Турецкий попросил подробно описать, где она была и что делала. Пушкин рассказал.
— Значит, ложная тревога, — резюмировал Александр Борисович. — Ну и слава богу. Камень с души. Отдыхай пока, Иннокентий Михайлович. Причем качественно. Потому что это ненадолго… Стой, стой, а этот уличный художник, он прилично рисует?
— Да вроде ничего.
Через час Турецкий сам приехал на Итиль. Нашел уличного художника, посмотрел его работы и спросил в лоб:
— Фоторобот можете сделать?
— Это как? — испугался тот. — Это чей?!
— Я объясню и все расскажу. Оплачу вам весь рабочий день. Идет? Только поехали отсюда куда-нибудь.
Еще через полтора часа Турецкий отсканировал готовый портрет Тяжлова и отправил его в Москву Меркулову и Грязнову.
Еще через два часа Грязнов перезвонил:
— Саня, дело дрянь. Тяжлов — это не Тяжлов.
Турецкий не ожидал такой быстрой реакции и отреагировал внешне легкомысленно:
— А кто? И где тогда настоящий Тяжлов?
— Ты не так понял. Я хотел сказать, что зовут его как-то совсем иначе. То есть звали… То есть…
— Что-то ты запутался, Славка, — заметил Турецкий не без сарказма.
— Твоя вина! — разозлился Грязнов. — Влез черт-те в какое дерьмо… Ты хоть представляешь, в какое дерьмо ты влез?!
— Видимо, нет. Вот ты мне сейчас расскажешь, в какое дерьмо я влез, и тогда…
— Только что с Меркуловым из-за тебя погрызся.
— Почему это?
— Потому что потребовал, чтобы он тебя немедленно отозвал, а он отказался.
— Правильно отказался! Ты чего это на себя берешь вообще?! — разозлился теперь и Турецкий. — Говори про Тяжлова. Что нарыл?
— Черт! Да я про него тебе все время и говорю! Он разведчик-нелегал. Он Джеймс Бонд. Ты не понимаешь, с кем связался. Давай — руки в ноги и дуй в Москву!
— Слава, я тебя прошу, без истерик. Что-то на тебя непохоже. Объясни толком. Какой разведчик, какой Бонд, что ты всем этим пытаешься сказать?
— А то, что не зря вся его биография мне сразу липой показалась!
Выяснилось следующее. Грязнов показал «фоторобот» Тяжлова, который ему прислал Турецкий, своему источнику в ФСБ. А в ответ получил совершенно невероятную историю. «Афанасий Тяжлов» около десяти лет проработал в Западной Европе и в Южной Америке именно как разведчик-нелегал. Семь лет назад он был раскрыт в Аргентине, арестован, полгода провел в тюрьме, а потом на кого-то обменян и вернулся в Россию. После чего был отправлен на работу в Волжскую губернию. Ничего в его официальной биографии не соответствует действительности. Точнее, даже не так. Совершенно неизвестно, что он из себя представляет в действительности, потому что за годы, из которых пять он проработал заместителем начальника, а два — начальником Волжского ФСБ, этот загадочный человек не дал ни одного интервью, ни разу не появился на публике, его личное дело является настолько секретным, что доступно только первым лицам УФСБ. Ясно одно — этот человек: а) подмял под себя область и делает в ней, что хочет; б) совершенно неуправляем; в) настолько же неуязвим и, видимо, имеет высоких покровителей.
Что ж, если майор Веснин добыл какие-то доказательства преступной деятельности Тяжлова, у него были основания для того, чтобы опасаться всех на свете и никому не доверять. Теперь все понятно. На то он и аналитик, чтобы разобраться, что к чему.
«Занятно, однако, выходит, — подумал Турецкий. — У меня легенда, что я провел два года за границей, у Тяжлова — все ровно наоборот. Только он-то, в отличие от меня, как раз там и функционировал. Ладно, это лирика.
Допустим, Веснин понимал, что в его конторе (Конторе!) творится что-то непонятное, только не знал, кто злодей, хотя уже вычислил, что он рядом.
Или даже знал. Знал, но не точно? Знал, но сомневался? Нет, напротив, был уверен, только не понимал размаха Тяжлова. Уровня его коррумпированности. И таким образом, какое-то время, по сути, был пешкой в руках Тяжлова. А когда Тяжлов понял, что происходит, он стал сливать ему ерунду на себя, а себе готовил отход. Тяжлов в прошлом — разведчик-нелегал. Ему это — раз плюнуть. Даже пластическую операцию делать не надо.
Что там Славка про Штирлица говорил? Пора, в самом деле, поиграть в разведчиков». Турецкий взял лист бумаги и принялся вдумчиво писать.
Итак.
…
Версия 1. Веснина не существует. То есть, возможно, он и есть, но отнюдь не в том качестве, как это предполагает Меркулов, а какой-то левый аналитик, и даже не аналитик, а механик из гаража, именем которого прикрывается Волжское УФСБ в частности и ФСБ вообще. И все это — тщательно спланированная комбинация против Генпрокуратуры.
От этой своей идеи, высказанной Меркулову еще в Москве, Турецкий в свое время не отказался, и правильно сделал. Последние события все больше укрепляли его мысли в подобном направлении.
Версия 2. ФСБ тут вообще ни при чем. А аналитик Веснин действует от лица узкой группы лиц и по-прежнему осуществляет диверсию, только направленную уже персонально против заместителя генерального прокурора Меркулова К. Д., у которого за долгие годы беспорочной, хотя и очень непростой, службы недоброжелателей накопилось сорок бочек арестантов. То есть пардон! Вагон и маленькая тележка.
Версия 3. Майор Веснин действительно подготовил подробный доклад о коррупции в руководстве Волжского регионального аппарата УФСБ. И его ликвидировали. Сначала Веснина, потом доклад. Или в обратной последовательности, суть дела не меняет, важнее — кто. Руководство УФСБ. Люди, нанятые руководством УФСБ. Инопланетяне.
Версия 4…
Штирлиц так Штирлиц.
Турецкий скомкал бумагу и поджег ее. Ни к чему все это. Действовать надо. Искать Веснина надо. Найти его надо — как можно быстрее. А там видно будет.
Он позвонил Меркулову:
— Костя, Грязнов тебе звонил?
— Да… По последовавшей паузе Турецкий понял, что
изыскания его друга относительно личности Тяжлова произвели-таки на Меркулова впечатление.
— Что скажешь?
— Все не так однозначно. Когда Слава сталкивается с ФСБ, ему мерещатся злодейства вселенского масштаба, это же не в первый раз, сам знаешь.
— А на самом деле Тяжлов — белый и пушистый?
— Разве я это сказал? — возразил Меркулов. — И разве я бы тебя послал в Волжск, если бы это было так? Ты лучше почту посмотри. Только что послал тебе.
