В общем, Веснина дома не было уже пятеро суток, его семьи — четверо.
— Вот что, Венька, — сказал ему Турецкий, отдавая деньги, — напиши-ка мне свой телефон. Может, еще работа будет.
— Меня друзья Веник зовут, — солидно сказал лазутчик, выписывая цифры на газете.
— А родители не удивятся, что тебе старые дядьки звонят?
— Это мобильный, — солидно пояснил Венька-Веник. — На дом по работе не звонить.
— Понятно, — уважительно кивнул Турецкий. — А скажи, партнер, ты не путаешь, соседи точно сказали слово «увезли»?
— «Семью увезли отдыхать», — повторил партнер цитату.
…Вернувшись в «Московскую», Турецкий принял освежающий душ и снова расположился на балконе, выходящем во внутренний дворик гостиницы. Ему принесли ужин, и Турецкий смаковал его в вечерней прохладе (здесь был явно иной климат по сравнению с остальным городом). Никаких особых изысков — три разных салата, бефстроганов с жареным картофелем и минеральная вода «перье». Выпивать в такую чудесную погоду даже не хотелось.
Итак, Веснин удрал и семью спрятал — через день после убийства своего курьера Смолякова. О чем это говорит? О чем угодно. Вариантов чьей-то тонкой игры против Генпрокуратуры и Меркулова это не отменяет. Задачи поисков самого Веснина — тем более.
Турецкий снова заметил на соседнем балконе женщину. На этот раз он разглядел достаточно, чтобы убедиться — на ней была красная майка именно с надписью «СССР», похоже, такая же, как на мастере Дельте из салона тату. Женщина была молода, не больше двадцати пяти, коротко стриженная блондинка с капризными оранжевыми губами. Заметив взгляд Турецкого, она приветственно помахала ему рукой. Вид у нее был такой, будто в Александре Борисовиче она опознала своего старого знакомого. Учитывая, что совсем недавно Турецкий радикально изменил внешность, это было в высшей степени странно. Да и не помнил он ее. То есть просто не видел никогда! Но ведь жизнь не стоит на месте. Женщины нынче гораздо более раскованны, чем во времена его молодости. Тем более молодые. Тем более хорошенькие.
Следовало, однако, быть бдительным. Если А. Б. Турецкий пускался в романтические авантюры, не задумываясь (на то ведь и авантюры, верно?), то П. П. Долгих — человек несколько иного склада, более пресыщенный, что ли. Да и сноб, скорей всего. Посему Турецкий сдержанно кивнул прекрасной незнакомке и ушел в номер, успев заметить на ее личике гримаску — не то чтобы разочарования, нет, скорее удивления.
Положа руку на печень и другие жизненно важные органы, Александр Борисович испытывал все большее удовольствие от своей новой роли, которую нежданно-негаданно подсунула ему судьба в образе Меркулова. Кто б ему раньше сказал, что он будет вот так транжирить женское внимание… Впрочем, почему же транжирить? Турецкий был уверен, что дама в красной майке еще даст о себе знать.
Через минуту после того, как он вернулся в номер и, растянувшись на кровати, ленивым жестом включил телевизор, зазвонил телефон — не мобильный, а местный, гостиничный. Турецкий недовольно взял трубку (вроде бы все вопросы с персоналом он обговорил, что им еще нужно?).
— Алло?
— Петя, дорогой, — прощебетал женский голосок, — ну наконец-то!
— Кто это? — удивился Турецкий.
— Как «кто это»? Ты шутишь, конечно.
— Э… Представьтесь, пожалуйста.
— Ай-яй-яй, ты же только что меня видел, негодник! А до того — много-много месяцев в Мюнхене, а потом… Не надо делать вид, что ты все забыл!
Турецкий даже поперхнулся. Вот это номер. В Мюнхене?! Что это значит? Розыгрыш? Но чей?! Или это Меркулов подготовил ему легенду лучше, чем можно предположить, и сочиненное прошлое натурально начало оживать? В любом случае молчать — лучше, чем говорить.
В трубке заволновались:
— Неужели ты действительно не узнал меня? Это же я — твоя розочка! И я в майке, которую ты мне подарил!
— Красной? — невольно спросил Турецкий.
— А какой же еще?! Ну ладно, хватит трепаться и терять время! Я ее снимаю и иду к тебе.
— Э… снимать все же необязательно, — пробормотал Турецкий в полном смятении.
— Узнаю-узнаю, скромник мой ненаглядный! Но кажется, ты совсем обо мне забыл! Немедленно открывай шампанское. Я уже принимаю душ и через минуту буду у тебя. Лечу на крыльях страсти!
В трубке раздались короткие гудки.
Твоя розочка. Ну надо же…
Турецкий вспомнил, как полгода назад старый друг Питер Реддвей подарил ему замечательную вещь, которую изобрели в Массачусетском технологическом институте. Тамошние ученые задумались о судьбе разбросанных по миру возлюбленных и друзьях и придумали бокалы со встроенным GPRS. Покрытый слоем сенсоров и тонкими светодиодами, этот бокал «чувствовал» прикосновение человека и через Интернет посылал сигнал «дружественному» стакану, который в ответ начинал светиться нежным розовым светом! А когда из бокала пили, ободок фу-89
жера начинал светиться белым. Реддвей уверял, что чудо-бокалы вот-вот поступят на вооружение больниц: с их помощью медперсоналу будет легче следить за тем, достаточно ли пациенты пьют жидкости. Ну а пока что они с Турецким посылали друг другу такие вот дружеские сигналы на расстоянии в тысячи километров. У Турецкого бокал светился обычно розовым светом, у Реддвея — белым.
Через минуту, однако, никто не появился. Через пятнадцать — тоже. Полчаса спустя Турецкий выключил телевизор и вышел из номера. В номере, где жила загадочная красотка, было тихо. Турецкий постучал — на стук никто не отозвался. Он взялся за ручку — дверь была незаперта. Турецкий вошел в номер. Пусто. Он быстро огляделся. Да, тут несомненно жила женщина, причем определенно молодая и стильная. Турецкий, стараясь не делать лишних движений, все быстро и внимательно осмотрел. Увидел мокрые следы на полу, начинающиеся от ванной. Они вели на балкон. Ага. Значит, она там, приводит себя в порядок. Его розочка, гм… Хотя уже столько времени прошло… Срочный телефонный разговор? Ей пришлось куда-то уйти? Может быть, и ему лучше убраться, пока его тут никто не обнаружил? Но Турецкий уже двигался к балконной двери — по-над стеночкой, неслышно, ступая с пяток на носки — на всякий случай. Выглянул осторожно. Никого. Да что за черт, куда она могла деваться?!
Турецкий вышел на балкон. На перилах висела та самая красная майка. Турецкий невольно посмотрел вниз. Да нет, это просто невозможно. Мистика какая-то…
Часть вторая ЖАРА
— А вот еще приятель-гаишник рассказал. Останавливает машину, которая на обгоне пересекла сплошную полосу. Начинается проверка документов и рассказ о том, что водитель нарушил правила и надо платить штраф. Рядом с водителем сидит женщина, видимо его жена. Она долго слушает препирательства мужа с представителем закона и потом решает вступиться. Говорит: «Начальник, ну какие проблемы, ну наехали мы на эту полосу, но не поломали же!»
Прапорщик, сопровождавший Гордеева в СИЗО, трещал без умолку.
