— Он, Федр Нилыч, обещает в следующую четверть на твердого «хорошиста» вытянуть.
— А чего ты, Толик, за него выступаешь? Сам большой. Сам может на все вопросы ответить. Насчет «хорошиста» — поверим, но проверим. Неучей, бездарностей и двоечников нам даром не надо. Это первое. Второе. Упаси тебя бог, Олежек, подумать, что наши занятия предназначены для того, чтобы ты сумел более мастерски размахивать кулаками в дворовых драках. Первый же случай, когда я узнаю, что мой ученик замешан в учинении какого-то дешевого уличного мордобоя, для него становится и последним, будь он хоть кандидат в мастера или возможный победитель всех ближайших значительных соревнований. Я не учу шпану и хулиганье. Естественно, если на человека напали и он, защищаясь, применил приобретенные умения, — это другое дело. Но самому, первому… Ты меня понимаешь?
— Конечно. Толян мне многое уже объяснил.
— Тогда последнее на сегодня. Я терпеть не могу всех этих полублатных кличек: Толян, Колян, Шмолян… У каждого человека есть имя. Имя, как правило, звучное и красивое. И называть его надо именно так, а не какими-то дикими бандитскими кличками.
У нас это не принято. Ты начинаешь заниматься боксом. А ты знаешь, что такое бокс? Откуда он пошел?
— Ну да, наверное…
— Не уверен. Кулачные бои существовали во всех цивилизациях и эпохах: и в Греции, и в Риме, да и у нас на Руси. Но это был совсем даже не бокс. А бокс зародился в Англии, в среде английской аристократии. Бокс — это искусство принцев голубой крови, сэров, пэров и лордов. И мы — их наследники. А теперь посуди сам: может ли английский лорд носить имя Колян? Кстати, по истории бокса Толик сможет рассказать тебе массу интересного. Знаю, что он интересовался этим вопросом и перелопатил кучу литературы. У него в запасе огромное количество любопытнейших и интереснейших фактов. С ним и вообще не соскучишься. А теперь — свободен. Если не сдрейфишь, тренировка послезавтра в шесть.
Лисицын не сдрейфил. И с каждой следующей тренировкой все с большим и большим удовольствием втягивался в непростые, насыщенные большими физическими нагрузками занятия. И как бы там ни иронизировал Орликов по поводу его предыдущего увлечения псевдофутболом, сам Олег считал, что многочасовые кружения с мячом по мини-площадке кое в чем ему помогли, прежде всего в умении как-то контролировать и быстро восстанавливать дыхание. Да и выносливость толкотня на маленьком пыльном пятачке изрядно развивала.
Федор Нилович разрешил Лисицыну ходить на тренировки вместе с Орликовым, хотя обычно из начинающих составлялась отдельная группа. Но, видя, что парни определенно сдружились, да и живут в одном доме, тренер сделал на этот раз исключение.
В занятиях вместе с достаточно уже опытными спортсменами были и положительные и отрицательные стороны. С одной стороны, Олег схватывал какие-то приемы и секреты, к которым начинающих ведут достаточно долгое время, с другой — допускал элементарные «школярские» ошибки, вызывающие возмущенные вопли Нилыча: «Лисицын, ну что ты делаешь, что ты стоишь как пень? Сколько можно повторять! — И, вспомнив, с кем он имеет дело, раздраженно махал рукой: — Ах да, ты ведь у нас совсем „зеленый“. Смотри сюда!»
И все-таки, вероятно, позитивного было значительно больше, во всяком случае, Олег уверенно проявлял себя как перспективный молодой боксер и прогрессировал очень быстро. Большое значение имела, конечно, и постоянная помощь Орликова.
Анатолий — единственный ребенок в семье — с удовольствием принял на себя обязанности «старшего брата» не только в спорте, но и по всем жизненным делам по-серьезному взял «шефство» над Лисицыным. Благо времени для общения у них было более чем достаточно. Помимо дружеских «посиделок» у Орликова массу свободного времени предоставляла дорога на тренировки и обратно. О чем только они не переговорили за это время! Разумеется, говорил и рассказывал преимущественно Орликов. Но Лисицын — парень чрезвычайно простой и необразованный — умел быть благодарным слушателем, а обладая от природы и достаточными умственными способностями, и цепкой памятью, успешно впитывал всю новую для него информацию.
Первоначально довольно тяжелой нагрузкой для Лисицына было прочитывать те книги, которые подбрасывал ему Орликов. А попробуй не прочитать, когда Орликов в обязательном порядке устраивал «экзамен» по прочитанному! Впрочем, довольно быстро Лисицын обнаружил, что чтение — не такое уж никчемное занятие и что кроме детективов есть и другие, вполне даже интересные книжки.
Конечно же немедленное, как было обещано тренеру во время первой встречи, превращение в стопроцентного «хорошиста» не произошло так стремительно, как этого бы хотелось, Ближайшую после начала занятий боксом четверть Лисицын закончил все-таки с двумя «трояками». Но в дальнейшем он действительно «подтянулся» и серьезно улучшил свои оценки. И здесь не обошлось без влияния Орликова. Прежде всего оно заключалось в постоянном контроле за достаточно безалаберным парнем. Но были предметы — математика, физика, — в которых Орликову приходилось выступать и в роли прямого репетитора.
Сам Анатолий к своей учебе относился очень серьезно. «Бокс — это, конечно, замечательно. Но заниматься всю жизнь боксом, и только боксом, я не собираюсь. Ну еще несколько лет — и хватит. Надо получать серьезную профессию». — «И какую же, например?» — «Я собираюсь в университет, на экономику. А для университета знаешь какой аттестат нужен? Туда же принимают практически только медалистов». — «На экономику?! Это в „бюстгальтеры“, что ли? Ты с ума сошел! Елозить локтями по пыльным столам и считать чужие деньги?» — «И все-таки, Олежек, ты как был дурнем, так и продолжаешь им оставаться. Экономика — совершенно необъятная сфера деятельности. Есть масса течений, направлений, проектов. И, уверен, в ближайшее время хорошие экономисты будут нарасхват. И дело для всех найдется. Ну а бухгалтерия… Что ж, бухгалтерия — очень важная часть экономики. И хорошо в ней разбираться совсем даже не лишнее».
Олег Лисицын в то время, надо сказать, и в голове еще не держал хоть какие-то, хоть приблизительные планы своего будущего. Однако уверенная убежденность старшего товарища производила на него большое впечатление. «Черт, может, и мне податься в эту самую экономику?» Промелькнуло — и забылось. Да и то: не сегодня же надо что-то решать. Будет видно.
Между тем спортивная жизнь начинала приносить определенные радости и развлечения. Все чаще и чаще Лисицын выступал в различных соревнованиях, и с каждым следующим разом уровень этих соревнований становился все более и более серьезным. Как ни странно, Олег довольно спокойно реагировал и на свои победы, и на поражения, хотя, казалось бы, при его взрывном характере каждый проигрыш мог бы вызвать непредсказуемую реакцию. Впрочем, побед было значительно больше, что, вероятно, и позволяло легче переносить неизбежные все-таки поражения.
Соревнования проводились в самых различных городах Союза. Олег, до этого никогда не выезжавший из Москвы, начал на практике изучать географию Советского Союза, и это занятие ему очень пришлось по душе. А еще помимо соревнований были поездки на сборы в различные тренировочные лагеря — этакая спортивно-курортная вольница, особо привлекательная тем, что кроме парней различных спортивных специализаций приезжали и девчонки. И если с могучими и, как правило, не слишком сговорчивыми пловчихами отношения складывались довольно тяжело, то настоящим праздником становились параллельные сборы с командами художественных гимнасток, очаровательных и весьма раскованных юных граций. Быстротечные романы легко завязывались и так же легко и непринужденно прерывались. Замечательное было время!
