Вечером Огородников привез Турецкого к подъезду гостиницы и, бросив быстрый взгляд по сторонам, заметил:
– Сидят на хвосте плотно. С самого утра за нами ездят. Только не пойму кто.
– Судя по машинам, бандиты, – невозмутимо ответил Турецкий, который видел слежку в течение дня, но не придавал этому особого значения. Раз в номерах следовательской бригады поставили прослушку, то наружное наблюдение – вполне логичный ход.
– Такие машины теперь не только у бандитов. У «шестерок» наших подозреваемых тоже с машинами полный порядок, их хозяева – люди не бедные. Хорошо, наша прокуратура обеспечена «Мерседесами», чтобы могли с бандитами тягаться, когда погоня требуется.
– Ну до завтра, – попрощался Турецкий с майором и быстрым шагом вошел в гостиницу.
Огородников тронулся с места, наблюдая в зеркало заднего вида, что «хвост» теперь пристроился за ним. «Какого хрена?» – подумал он раздраженно. Беспокойство одолевало его.
…Александр Борисович, вернувшись в номер, почувствовал себя как дома. За прошедшие дни он уже привык, возвращаясь вечером в гостиницу, находить свой номер даже уютным. Позвонил по внутреннему телефону своим сотрудникам, пригласил попить вместе чайку. Все приняли церемонное приглашение, Галя пообещала принести кулек с печеньем.
– Все готово? – произнесла она зашифрованную фразу, что означало на их кодовом языке «Говорить можно?».
– Готово, вас жду.
Он устало откинулся на диванную подушку, вытянув свои длинные ноги. Остальные выглядели тоже уставшими.
– Допросы свидетелей мало что дают, сплошная путаница… То ли чего-то боятся, то ли на самом деле ничего не помнят, – пожаловался Яковлев.
– А некоторые еще и приврать любят. Говорят как по писаному, а такую чушь городят! – Галя по-хозяйски высыпала печенье на тарелку, включила электрочайник и теперь расставляла стаканы. – Сегодня пожарных допрашивала.
– Второй раз, что ли? – удивилась Перова.
– По второму кругу пошла. Они и в первый раз, видно, не могли сговориться: то, говорят, дверь выламывали, то она, оказывается, железная была, и они МЧС ждали. То у них кухня полыхала, а комнату только немного задело, то у них Груздев посреди огня сидел. Сегодня пригрозила им, что за лжесвидетельство под статью попадут. Ну стали вроде бы одно и то же говорить.
– И что же нового сказали? – поинтересовался Турецкий.
– Одно и то же – не значит новое. Но хотя бы все единодушно признали, что кухня горела уже вовсю, когда они прибыли. А вот комната пострадала очень мало.
– Мы и сами это видели. Что комната почти не пострадала. А насчет угарного газа что?
– Вот вам и новое: они все были в противогазах, якобы запаха никакого почувствовать не могли.
– С пожарными все ясно, – заключил Турецкий. – Хотят, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. А у меня завтра допрос с очной ставкой. – И он стал подробно рассказывать о встрече с настоятелем церкви и диаконом отцом Петром.
– Я думаю, настоятель по каким-то соображениям не захотел ничего говорить, – вслух подумал Яковлев.
– Вот и мне интересно – почему? – Турецкий прихлебывал чай и с аппетитом хрустел печеньем.
– Может, у него какие-то свои отношения с этими олигархами? Как там в церкви? Я имею в виду, в каком она состоянии? Если богатая, значит, олигархи отстегивают. На ремонт, на приобретение церковной утвари, на дорогие иконы, облачение священника… Обычно храм существует за счет прихода. Патриархат не всегда финансирует храмы, – высказала свои соображения Перова.
– Если городская администрация выбирает какой-то храм, чтобы присутствовать там на больших праздниках, то в бедный храм они не пойдут, – добавил Яковлев. – Выбирают побогаче.
– Церковь не бедная, – вспомнил Турецкий. – Правда, мы пришли после службы, там половина освещения не горело. Настоятель одет в обычную ризу, а у диакона и вовсе простенькая. Мне показалось, чуть ли не из черного ситца. А иконы красивые, дорогие. Да что мы обсуждаем? Конечно, олигархи храму деньги дают. Вопрос в том, много ли? И как к этому относится настоятель?
– А на эти вопросы мы ответить пока не можем… Если мы все обсудили, не пора ли разбредаться? Я засыпаю на ходу, – пожаловалась Галя. – Хоть бы мне эти пожарники не приснились. А то и во сне покоя не будет.
Обсудив планы на завтра, все разошлись, и Турецкий стал звонить домой. Телефонную трубку никто не поднимал. «Девчонки совсем обнаглели», – подумал Турецкий. Как только нет над ними его строгого надзора, пустились во все тяжкие. Часы показывали двенадцатый час. Где же они шляются по ночам? Да еще обе? И Ирка еще говорит, что занимается воспитанием дочери! Его возмущению не было предела. От злости он долго ворочался в постели, еще несколько раз пытался дозвониться, но трубку так никто и не поднял.
Утром Александр Борисович поднялся рано, не спалось. Рука сама потянулась к телефонной трубке. Уж утром его девчонки должны быть дома. Ирке надо на работу, Нинка, между прочим, школьница, не пропускает же она школу, сроду за ней такое не водилось. Трубку подняли сразу, сонный голос жены хрипло спросил:
– Алло, кто это спозаранку?
– Наконец-то, а где вы вчера ночью шлялись? – возмущенно поинтересовался Турецкий.
– Дома сидели. Ниночка уроки делала, я фильм смотрела.
– А трубку почему никто не брал?
– А неохота было, – нагло ответила жена. – Мы на всех обиделись. Нинуля с Димкой поссорились. А я с тобой.
– Когда это ты со мной поссорилась? Когда успела? Я с тобой не ссорился!
– Позавчера я с тобой поссорилась. Когда ты сказал, что с бабами развлекался.
– Ирка, ты что, обалдела? Я не мог такого сказать! Мне голову некогда поднять, не то что с бабами развлекаться. Я даже не смотрю на них. Тут и смотреть-то не на кого!
– Что, неужели нет ни одной, достойной тебя? – ехидно спросила жена.
– Ириш, нет ни одной, которая могла бы с тобой сравниться, – нежным голосом заверил ее Турецкий. А сам подумал, что с ним, наверное, не все в порядке. Не бывало еще такого случая, чтобы он действительно ни на одну женщину на обратил внимания. Вот что значит работа, совсем его заела!
– Ну если так, то ладно. Тогда дальше буду спать. Мне на работу к двенадцати. Звони вечером, подниму трубку, – милостиво позволила Ирина.
Турецкий успокоился. Слава богу, дома все в порядке. А то уже всякие страшные мысли в голову полезли. А Ирка, паршивка, вместо того чтобы обеспечить мужу надежный тыл, только и знает, что нервирует его. Вот приедет – всыпет ей. И Нинуле заодно. Нет чтобы отца поддержать, потакает всяким материным глупостям. Бедный Дима! И как он ее терпит?
Несостоявшаяся встреча
Список свидетелей все расширялся, как выразился Яковлев, допросы вели в поте лица. Галю отрядили на встречу с Зорге в Музей истории нефтяных промыслов, и она радостно убежала, посоветовав на прощание Яковлеву прижать всех свидетелей к ногтю. Не фига вводить следствие в заблуждение своими фантазиями и ложными выводами.
